Денис Новожилов - Нашествие [litres]

Воевода гнал свое воинство так быстро, как только мог. Признаться, новости о том, что Олешье пало, обескураживали. Нет, никто и не надеялся, что крепость удержит врага надолго, как Смоленск на западе сдержал наступление королевских войск, но не на один же день… Святогор рассчитывал минимум на две недели, а теперь ему предстоит столкнуться со степным воинством на равнине, что уже не очень хорошо. Выстроить на востоке такую же систему крепостей, как на западе, не получалось, торговые маршруты пролегали вдали от этих мест, а бедным поселениям не построить мощных укреплений, удовольствие это не из дешевых. Да и пространства тут сплошь открытые, для обороны малопригодные. Враг двигался достаточно быстро и весьма организованно, надежды на то, что кочевники разбредутся по окрестностям и предадутся грабежу, тоже не оправдались. Вчера дозорные столкнулись с разъездом степняков, а это значит, что враг уже в дне пути. Послезавтра, хочет он или нет, но его воинству и степной орде предстоит столкнуться в бою.

Святогор еще раз придирчиво осмотрел место будущей битвы; не идеально, но вполне подходяще. Посредине позиции небольшой холм, там он разместит стрелков, на левом фланге глубокий овраг, здесь встанут наименее стойкие новгородцы, ну и для надежности подопрет их туровским полком. К сожалению, стремительный марш дал о себе знать, несколько отрядов отстали. Традиционно медленно плетущиеся переяславцы, но также запаздывала и тяжелая пехота Лютополка, и это было очень досадно. Некоторые воеводы ворчали, что Лютополк специально плетется медленно, чтобы избежать боя. Святогор сам терпеть не мог одноглазого, но эти наветы не были правдой. Галицкие полки нагружены больше всех, одни ростовые щиты из сплошной стали чего стоят… Тащить такую тяжесть на себе невозможно, поэтому щиты везли в повозках, так что в том, что воинство Лютополка отстало, нет его вины. Галицкие полки – в трех днях пути, как раз на второй день битвы должны успеть. Станут резервом, ничего страшного.

Лютополк – крайне неприятный тип, но нельзя не отдать ему должное, и воин и воевода он грамотный. А еще он оборотник, что Святогор заметил сразу, при первой же встрече, вот только оборачиваться он не умел. Видно, забрали его у родителей до того, как те смогли его научить. Вообще, оборотники не являлись нечистью, они могли оказаться и добрыми, и злыми, как и любые другие люди. Даже богатырями могли стать, чему главным примером Вольга, хотя и не единственный: в разные времена и другие богатыри умели принимать образ медведя или волка. Опознать их можно по немного другому устройству зрачков, но это нужно присматриваться внимательно. Ладно, леший с ним, с галицким воеводой; подтянется. Сейчас предстояло разработать план на весь бой.

Основная мысль такая: по центру поставить наиболее стойкие войска, левый фланг упереть в овраг, степняки туда не полезут, а вот на правом фланге сосредоточить основной ударный кулак, которым и прихлопнуть втянувшуюся в битву вражескую орду. Хорошо бы засаду устроить, да негде. Враг, зная о своем численном преимуществе, начнет прощупывать строй русичей в поисках слабого места, достаточно быстро обнаружит его слева, новгородцы начнут пятиться, враги втянутся и тут же получат мощный удар справа. Царьградские катафрахты возглавят удар, да и сам он подсобит. Это на первый день, а там посмотрим. Не стоит думать, что у степняков тоже все прекрасно, наверняка часть войска тоже отстала, некоторые разбежались, ударившись в грабежи. И все же врагов будет минимум вдвое больше, а скорее всего – более чем вдвое. Простым дело не будет: степное воинство пусть и не слишком защищено, но подвижно и дисциплинированно. Те, кто недооценивали кочевников, уже давно мертвы. И все же разбить врагов нужно, иначе дорога на Киев им будет открыта. Если они так запросто берут крепости, то стены город не спасут.

По стечению обстоятельств воеводой у ополчения бывшего острова Буяна был тот же самый человек, что пропустил вторжение на остров. Святогор вчера с ним обстоятельно поговорил, особенно расспросив про новое оружие врага. Богатырь уже слышал про эту китайскую придумку: горючий порошок взрывается в трубе и выталкивает каменное ядро. В Китае это называли «бамбуковое огненное копье», очень неуклюжее и неточное оружие, не менее опасное для обслуги, чем для врага. Точно попасть из такого практически невозможно, вот только крепостная стена – это цель, по которой очень непросто промахнуться. Раньше они так запросто стены не разбивали, стало быть, их недавно как-то усилили: возможно, придумали новую горючую смесь.

Богатырь еще раз прошелся вдоль выбранного им места предстоящей битвы. Да, послезавтра они здесь остановят набег, должны остановить. Иначе совсем беда.

Всю свою жизнь он шел именно к этому моменту, все его предыдущие деяния лишь подводили к предстоящему дню, который и определит, кем ему быть: возвеличиться навеки или пропасть из истории; и представившейся возможности он не упустит.

Хан Тимур смотрел на выстроившееся напротив него русское войско. Надо сказать, впечатление враг производил весьма сильное: сверкающие на солнце кольчуги, ровные ряды щитов, стройные порядки. Без всяких сомнений, это главные силы врага, его «песьеголовым» соратникам, скорее всего, вовсе никто не противостоит или же лишь небольшие силы заслона. Ему не хотелось идти по южному направлению, он знал, что именно здесь враг попытается остановить набег, но выбора ему не предоставили. Вот только вожак степняков представлял все весьма туманно, он же получил унаследованную от отца сеть соглядатаев и разведчиков, а тот не скупился, создавая эту паутину. Тимур знал все, или почти все о враге. Командовал вражескими силами богатырь Святогор, опытный воевода и очень опасный. Тугарин Змей во время прошлого набега не пожалел отправить против одного богатыря свой лучший отряд – кешик. Самые лучшие воины во всем войске: десять тысяч человек; и все, чего они смогли добиться, это блокировать богатыря в его крепости. Тугарин был очень высокого мнения о способностях Святогора, и Тимур всецело доверял его мнению. Но один сюрприз, встречу со старыми знакомыми, он богатырю организовал. Посланник хана добрался до подножия святой горы и передал весть воинам кешика. Большинство ветеранов не захотели возвращаться к ратной жизни, но нашлось и немало тех, кто еще не забыл, что такое быть воином Великой степи. Сейчас им должно быть от сорока до пятидесяти лет, ратники еще в силе, а опыт и мастерство бесследно не исчезают. Степняк однажды – степняк навсегда.

Итак, ему противостоит хорошо вооруженное, дисциплинированное войско под командованием умелого и опытного воеводы. И именно ему, хану Тимуру, среднему сыну Картауса, предстоит сломать хребет старому врагу Степи – русскому государству. Преимущество у него только одно: весьма значительный численный перевес. Кто-то, у кого вместо головы шапка из собачьей головы, попытался бы просто задавить врага количеством и бездарно положил бы все воинство, бессильно теряя свои силы в бесплодных попытках проломить крепкую оборону. Но только не он. Тимур никогда не был выдающимся воином, но зато он хорошо умел использовать свою голову. Знания, на обучение которым его отец не жалел денег, не пропали впустую. Он изучал сотни битв прошлого, он заранее знал все, на что надеется соперник.