Юрий Москаленко - Берсерк забытого клана. Книга 4. Скрижаль

Он поставил её на место и вновь стал маленьким человечком, горделиво на меня посматривающим.

– Не понял? Ты что, можешь обрести осязаемость… бр-ррр. Я хотел сказать, что у тебя появилась возможность избавиться от призрачной сути без моей помощи? А как же договор между нами? – я и обрадовался за него и забеспокоился, не рассчитывая так быстро терять такой вот бонус в виде личного элементаля.

– Ну что ты, – с долей стеснения и счастья проговорил дедушка, присаживаясь на край блюдца. – Это временное счастье, которое меня всё больше разогревает к постоянному обретению тела. Так что, будьте спокойны, хозяин! У нас ещё много времени, что мы обязательно проведём вместе. Я никуда не исчезаю и обязательства свои выполню.

– Ну, вот и отлично! – я ударил по коленям. – А теперь, пройдохи, постарайтесь не мешать мне. Завтра вы оба мне можете понадобиться, хотя, нет, не уверен.

И я погрузился в работу по воссозданию полевой формы специальных подразделений. Пока что в эскизной форме, но со своим подходом, как любителя начертательной геометрии.

В районе четырёх утра я уже имел солидный список и стопку эскизов по важнейшей теме… А утром меня ожидает исполнение всего этого, и я очень надеюсь на то, что получу хотя бы треть от задуманного.

Ну, в самом деле? Почему бы не внедрить нормальную форму? К примеру, в том, что я вижу у магов, воевать не так удобно. Нет, конечно же, при их манере стрельбы, когда достаточно принять правильную стойку и спустить курок – это нормально. Ну, или как тут действуют подразделения, которые стоят шеренгами и тоже статично ведут бой.

А мне не кажется удачным стоять и ждать ответного залпа от противника. По мне, так нужно всегда перемещаться, менять позицию и вообще, активно себя вести. И вот для этого мне просто необходимо удобно одеться, защитить суставы от травм, по возможности, конечно же. Тут и налокотники и наколенники нужны, а по максимуму и голень прикрыть неплохо, и так далее, и тому подобное.

Короче, мыследеятельностью я себя обеспечил и, взявшись с новыми силами за черчение с рисованием, я продолжил работу с изысканиями решений по изготовлению некоторых приспособлений, применимо к реалиям этого мира и времени. Технология производства может стать камнем преткновения между мной и моим успехом. Так что, есть над чем ещё ломать голову…

– Хозяина! Поднимайся, однака! – голос Чукчи застал меня спящим прямо за столом. – Наступило время завтракать и дела делать! Утро на дворе, однака!

Подорвавшись с места, я потёр лицо и осмотрел свою, изрядно помятую физиономию в зеркале. О боже! За одну ночь так износить лицо? Это ещё умудриться надобно! Моё отражение, которое в этом мире зачастую пренебрегает хозяином и живёт своей жизнью, укоризненно глянуло на меня, отразив высочайшую степень недовольства. Кстати, я заметил такую тенденцию, как эпизодичность в жизни моего отражения, да и всех остальных.

Дело в том, что двойники в зеркалах не всегда ведут себя независимо, а периодами, словно их поведение от настроения зависит. По большей же части, я вижу в зеркале то, что и привык видеть в обычной жизни своего мира, а именно, отражение себя без заморочек с иным поведением. Но это не про сейчас.

Так вот, обменявшись изучающими взглядами, я расшифровал толстый намёк от себя тамошнего, о крайней необходимости принятия срочных водных процедур, желательно бодрящего действия, а попросту если сказать, то нужно облиться колодезной водой, и желательно проделать эту утреннюю экзекуцию над своим телом несколько раз. Угу!

– Хозяина, – напомнил о себе ангел-хранитель с усами. – Пускай твоя поплескаться сходит, а моя займётся с Калигулай завтраком, однака! – обозначил он свои планы на ближайшую часть утра. – А то вчерась мы спать уклалися совсем, однака, мало-мало кушамши! – пояснил он причину расстройства в голосе.

Я отвлёкся на этого деспота и поискал в комнате Калигулу. Дедушка элементаль где-то завис, наверное. Ну, или спит. Хотя я его понять не в состоянии из-за его духовной составляющей, которой спать хотеться не должно.

– Чукча, ё-моё! Да делайте вы уже завтрак, а как справитесь, то разбудите остальной люд! – отмахнулся я в сердцах, но, всё-таки, дал указания. – Мне понадобятся и Гришка и Тимка. Пускай не расхолаживаются, – выдал я предостережение для доведения его до парней. – Дел уйма! Иначе неподготовленными с Распутиным в охранение отправимся!

– Пущай твоя не волнуется, начальника! – козырнул Чукча, отвлёкшийся от изучения блюдца на предмет крошек. – Моя очень постарается, однака!

– Ну и отлично! – обрадовался я в душе, сочтя, что в момент процедур мне никто не помешает разглагольствованиями. – Исполняй! Хотя, постой! – я буквально выкрикнул последнюю фразу.

– Чаво, однака, хозяина так разнервничалася? – среагировал удивлением таракашка.

Мне же не давала покоя пресловутая скрижаль, упомянутая Лазарем. Даже ночью, когда я проводил время за полезными изысканиями в области военного обмундирования, думы об этой загадочной штуковине не покидали моего воображения, распалённого походами и кровавыми баталиями на поле брани.

– Я что хотел спросить, эм-м… – я почесал макушку, формулируя вопрос. – Спрошу тогда прямо! – решил, что интерес, высказанный в лоб, будет правильным построением диалога. – Ты не против ответить по-честному и без утайки, как любимому хозяину?

Чукча оценивающе на меня взглянул и уселся поудобнее на краешек блюдца из набора, что ночью не прибрали.

Подперев одной парой рук бока, он сложил вторую пару на груди и состроил серьёзнейшее выражение, если можно так выразиться, по отношению к его мимике.

– Моя совершенно не против, и даже категорически «за», такие вот, прямые вопросы начальника, однака! – выразил собеседник готовность к ответам.

Я мысленно обрадовался, что не придётся вертеться вокруг да около и наморщил лоб, всё же стараясь подобрать правильные слова. Кто его знает, этого Чукчу? Вдруг замкнётся и юлить начнёт? Я вот, к примеру, сильно сомневаюсь, что он не в курсах, а вот в его вредности нет и тени сомнения вовсе.

– Не буду от тебя утаивать, но предупрежу о тайне, которую нужно хранить, – я решил проговорить важный пункт о будущем разговоре. – Дашь гарантию?

– Твоя, начальнака, обидный слова молвит, однака, – надулся Чукча. – Моя умеет молчать!

Я кивнул и даже достал из тумбочки кусочек пряника, приготовленного искусными пекарями и способного храниться в свежести большое количество времени.

Рыжий Чукча обрадовался и чинно принял вкусное подношение, и мне пришлось смиренно подождать, пока он снова будет готов к диалогу. Ну, вот никак не смог мелкий удержаться и незамедлительно отведал-таки угощение.