Синда Чайма - Король демонов [litres]

Теперь они находились в храмовом саду. Белые бутоны ночных цветов привлекли внимание парня, он наслаждался их одурманивающим ароматом.

– Амон Бирн, мы связали тебя с костями правительниц, погребенных в земле Фелла. Отныне ты связан с ней так же, как и с династией Серых Волков. Ты будешь защищать ее, поскольку это – королевские края. Ты можешь покинуть Фелл, но он навсегда останется твоим домом.

Джемсон окропил кровью землю.

Амон словно пускал корни глубоко в почву, доходя до грунтовых вод. Он ощутил вкус реки Дирн и дыхание горы Ханалея.

Амон, словно пребывая во сне, почувствовал, как служитель взял его руку и надел перстень с изображением волка на безымянный палец правой руки юноши. Он идеально подошел по размеру.

Отец обнял Амона, а Джемсон улыбнулся и произнес:

– Дело сделано.

Несмотря на то что Птаха по-прежнему проводила большую часть времени в обществе воинов Демонаи, ей удавалось чаще встречаться с Ханом – в пещере, в укрытии у Призрачного озера или на берегу ручья Старая Леди. Пару раз они виделись даже в хижине Люциуса, если Алистер точно знал, что старик будет рыбачить.

Юноша не мог толком объяснить, почему они начали скрываться от других. Вероятно, хотели избежать конфликтов. А может, они берегли свою связь, как нежный цветок, который лучше растить в укрытии, чтобы его никто не затоптал.

Или таким образом срабатывал инстинкт самосохранения. Благодаря девушке Хан меньше чувствовал себя чужим: ведь она не отвергала общение с ним.

И он бы хотел, чтобы Птаха не покидала Марисские Сосны. Если бы она осталась, то, наверное, Алистер смог бы влиться в жизнь горцев и даже принять предложение Ивы обучаться целительству.

По мере того, как приближалось то самое время, когда девушка должна была отправиться в поселение Демонаи, а Танцующий с Огнем – в Оденский брод, Хан все сильнее ощущал, что сидит на песчаной отмели реки событий, а вода стремительно проносится мимо него и устремляется вдаль. Совсем скоро он останется один-одинешенек, а его друзья двинутся навстречу приключениям.

Парень подумывал о том, чтобы отправиться в Демонаи вместе с Птахой. Он еще никогда не бывал в западных поселениях Призрачных гор и никого оттуда не знал, за исключением нескольких торговцев. В принципе, он являлся здесь чужаком: так почему бы ему не взглянуть на другие земли и не использовать этот шанс?

Если он отправится с Птахой и воинами Демонаи, то, пожалуй, сможет стать помощником торговца. Он будет странствовать по поселениям и сможет иногда видеться с девушкой.

Но Алистер знал, что сперва нужно спросить разрешения у Ивы.

Однажды утром он подошел к женщине, когда она помешивала снадобье, которое варилось в котле в общей комнате дома старейшины.

– Одинокий Охотник, подай мне голубую чашу, – попросила Ива, указывая на полки.

Она никому не позволяла бездельничать, когда работала сама.

Парень протянул чашу Иве, а та высыпала ее содержимое, смахивающее на куски желтой извести, в ступку и принялась измельчать частички в сверкающий порошок.

– Я тут подумал о том, что мог бы отправиться в Демонаи, – произнес Хан, присаживаясь на корточки.

Женщина ничего не ответила, только пересыпала желтый порошок в чашу.

– Сейчас война в Ардене, и на той дороге часто перевозятся всякие товары, – добавил он.

– Принеси пестрянку, пожалуйста, – произнесла Ива, не глядя на Хана.

Он потянул вниз ароматные ветви, которые висели под потолком, и передал их старейшине. Женщина стала брать по одной и помещать их в ступку.

– Думаю, я бы сработался с каким-нибудь торговцем, – сказал Хан. Молчание Ивы тревожило его. – А вы… вы могли бы меня порекомендовать?

– Я же сказала, что найду для тебя занятие в Марисских Соснах, – вымолвила Ива.

– Я помню. Я очень благодарен. Но Демонаи…

– Тебе нельзя уходить с Птахой, – Старейшина вжала пест в ступку, будто пыталась придать большее значения своим словам.

Хан удивленно уставился на Иву. Конечно, она прекрасно читала людей, но юноше казалось, что они с Птахой соблюдали предельную осторожность. Неужто все знали, что они виделись?

– Мне не обязательно идти с ней. Я способен отправиться в дорогу самостоятельно, – заявил он. – Или присоединиться к вьючным обозам.

– Так дело не пойдет, – Ива отложила ступку и скрестила руки. – Я имею в виду тебя и Любопытную Птаху.

– О чем вы? Мы не… – начал Хан, но, увидев выражение лица Ивы, понял, что врать бесполезно. – Но почему?

– Вы не подходите друг другу, – ответила она.

– Почему? – повторил Алистер. – Мы всегда были друзьями.

– Вы дружили в детстве. А теперь Птаха – воин Демонаи. Она должна идти своим путем, а ты – своим.

– Своим? – озадачился Хан. – Ей нельзя иметь друзей? Или это потому, что я не член племени?

Похоже, Ива в отличие от Хана была не намерена продолжать разговор.

– Воин Демонаи – призвание. Тебе нужно смириться с выбором Птахи. Это непросто для каждого из нас. Между девушкой и Танцующим с Огнем также существует барьер. Потому что они разные.

– Это – вина Рейда Демонаи! – выкрикнул Хан. Он выпрямился, нависая над Ивой, что должно было помочь юноше почувствовать себя увереннее, но никакого результата не принесло. – Я считаю, что настоящая война с чародеями завершилась тысячу лет назад. С тех пор они только пыжатся и кичатся своим даром! И вечно лезут в драку.

– Это – не вина Рейда Демонаи, а традиции, сформировавшиеся в результате давнего конфликта между чародеями и горцами, – в шелковом голосе Ивы проскальзывали стальные нотки. – Долг воинов – сдерживать чародеев и, если необходимо, применять силу.

– И поэтому они сражаются с Танцующим? Они не могут заняться чем-то более полезным? Или им нравится, что он – легкая мишень?

Ива долго не отвечала, и парень начал переминаться с ноги на ногу.

– Да, он – легкая мишень, – согласилась женщина и подняла голову. В темных глазах плескалась боль. – Как думаешь, почему я отправляю сына в Оденский брод? Если я буду медлить, они его убьют.

Хан прекратил раскачиваться.

– Вы не можете позволить Птахе присоединиться к Демонаи, – сказал он. – Заставьте ее остаться.

– Это не в моих силах, – вздохнула Ива, снова берясь за ступку. – Быть воином – ее призвание. Но не твое. Ты не можешь пойти с ней.

Взгляд женщины был полон мольбы.

– Почему ты не хочешь обучиться целительству? Ты хорошо разбираешься в растениях и сможешь видеться с матерью и сестрой.

– Но я – не целитель, – прорычал Алистер, думая о том, что он скорее способен причинять боль, нежели лечить недуги. – Я не знаю, кто я, но точно не целитель, – он развернулся и пошел прочь.