Вадим Панов - Самый главный приз [litres]

– Привет, – лениво произнес вышедший на шум Лебра. Он привык, что во дворе Форта постоянно кто-нибудь кого-нибудь колотит или выясняет отношения иным способом, давно перестал обращать внимание на мелкие стычки, а вышел, потому что заприметил Копыто, за которого чувствовал некую ответственность.

– Что происходит? – поинтересовался шас, разглядывая мутузящих друг друга бойцов.

– Мое уйбуйство делят, – хладнокровно сообщил усевшийся в седло мотоцикла Копыто.

– Ты от него отказался? – удивился Лебра.

– Нет.

– Тебя понизил великий фюрер?

– Тоже нет, – ответил уйбуй, припоминая вчерашний разговор. Требование прекратить читать лекции и убраться в нем было, а приказа о лишении чина десятника – нет.

– Тогда что они делят? – в замешательстве спросил Лебра.

– Не знаю, – пожал плечами Копыто. – Но им нравится.

– Это я вижу, – хмыкнул шас.

Однако, получается, сглазил происходящее, потому что, едва Лебра закончил фразу, Иголка с Контейнером внезапно перестали драться, словно их выключили, несколько секунд тупо пялились друг на друга, затем подобрали оружие и потащились в «Средство от перхоти». Публика, поразмыслив, двинула следом.

– Вот так у нас всегда, – прокомментировал Копыто. – Ни черта до конца довести не можем.

– Уезжаешь? – продолжил расспросы Лебра.

– По делам, – коротко ответил уйбуй, не желая рассказывать иностранцу, что изгнан из Форта лично великим фюрером.

– Хочешь заработать сотню?

– Как?

– Нужно заехать в Зеленый Дом…

– Просто заехать? – перебил шаса дикарь. – Это я могу, давай сотню.

– …И передать моему дяде пакет, – закончил Лебра.

– С деньгами? – тут же сделал стойку уйбуй. – Лучше давай с деньгами, и не сомневайся: мне доверять можно.

– С документами, – хмыкнул шас. – Отвезешь?

– Конечно, – уныло вздохнул Копыто. – Сотня лишней не бывает… давай ее.

Но и тут не повезло.

– Дядя отдаст, когда все сделаешь, – строго сказал Лебра. – А пакет я сейчас вынесу, подожди.

где-то под землей

Москва, Лабиринт, 15 июля, пятница, 12:51

Тысячи лет Тайный Город рос не только вверх и вширь, но и вниз, наполняя местные недра подвалами, погребами, потайными ходами, схронами и прочими объектами разной степени полезности. Чуть позже, когда вокруг поселения нелюдей появилось поселение челов, подземные работы не остановились, а приобрели еще больший размах, принявший в ХХ веке характер безумия. Под древним городом появилась не только канализация, частью которой стали несколько рек, но тоннели, бомбоубежища, военные бункеры, метро действующее, метро недостроенное и метро тайное. А вместе все эти творения рук, как человских, так и не очень, смешивались в самый запутанный на свете Лабиринт, подробной карты которого не было ни у кого… Ну, разве что у осов, старающихся быть незаметными жителей подземелий, охотников, собирателей и дрессировщиков гигантских крыс. Они путешествовали по всем закоулкам Лабиринта, знали все его тайны, заглядывали и в бункеры, и в метро, но с письменностью дружили не сильно, отдавая предпочтение устной поэзии, поэтому никто никогда не слышал, чтобы осы составляли карты подземных территорий Тайного Города.

Осы являлись верными вассалами Темного Двора, однако это вовсе не означало, что Лабиринт безраздельно принадлежал навам. Считалось, что границы подземных владений Великих Домов совпадают с зонами, которые они контролируют на поверхности, а нейтральные и запретные области остаются таковыми. И именно в одной из таких областей – в нейтральной, – на тупиковой, давным-давно заброшенной ветке метро, они и встретились.

Первым явился Сантьяга. Он создал портал к началу ветки, осторожно, стараясь не запачкать светлые туфли, вышел из вихря, остановился, недовольно огляделся, сдул с обшлага рукава пылинку, аккуратно перешагнул через кучу грязи, прошел ветку примерно до середины, остановился, по очереди осмотрел туфли, поморщился и вновь огляделся. Решил, что прибыл первым, повернулся, намереваясь выйти из тупика на куда более чистую ветку, и замер, услышав ехидный вопрос:

– Неужели я и в самом деле настолько хорошо прячусь?

– Вы прячетесь прекрасно, Франц… – Комиссар выдержал очень короткую паузу и добавил: – Вы позволите так вас называть?

– Вы всегда можете называть меня по имени, Сантьяга, – ответил чуд, медленно выходя из глубины тупика.

И неожиданно понял, что место, на котором нав «случайно» повернул обратно, оказалось самым освещенным во всей ветке.

– Я решил уточнить, поскольку нынешние отношения между нашими Великими Домами несколько натянуты, – объяснился темный.

– Не настолько, чтобы забывать о наших взаимоотношениях, – твердо ответил де Гир. – Во всяком случае, пока не настолько.

– Благодарю за эти слова, Франц.

– Не за что.

В отличие от нава, явившегося в подземелье в элегантном светлом костюме, великий магистр предпочел совсем неофициальный вид, остановив выбор на темных слаксах, темной футболке и короткой темной куртке. И прибыл один, хотя, договариваясь о встрече, Сантьяга сказал, что поймет, если де Гир появится в сопровождении телохранителей.

– Вижу, вы без охраны?

– Мне что-то грозит? – поднял брови Франц.

– Настали трудные времена, – развел руками комиссар. – Полные, увы, неприятных сюрпризов.

– Вы правы, Сантьяга: времена нынче такие, что сам факт нашей встречи вызовет подозрения. Вот я и решил не брать с собой телохранителей.

– Не доверяете даже им? – удивился темный.

– А вы? – грустно улыбнулся чуд.

Де Гир надеялся на честный ответ и не ошибся.

– Тех, кто безусловно важен для Великого Дома Навь, я давно перестал выпускать из Цитадели, – ответил Сантьяга, в упор глядя на Франца черными, глубоко запавшими глазами. – Риск слишком велик.

– Значит, мы понимаем друг друга.

– Более чем.

Мужчины помолчали, после чего де Гир тихо спросил:

– Я слышал, вы летали в Японию?

– Слуги Ярги убили оябуна Утаморо, – ответил нав. – И вырезали у него сердце.

– Ритуал?

– Полагаю, да.

– Какой?

– В США случилось большое побоище, истреблена группа челов, собравшихся на поздний ужин… Мы полагаем, они были каннибалами и, соответственно, низшими магами.

– Почему я должен об этом знать? – прищурился великий магистр.

– Их главарю вырезали сердце.

– Ритуал?

Комиссар развел руками:

– Советники Темного Двора отыскали в архиве упоминание аркана «Бессердечность».

– Что-то серьезное?

– Что-то странное… Это довольно мощный аркан, многократно усиливающий ярость дружественной армии. Он действенный, но кратковременный, и церемонию следует проводить непосредственно перед сражением.