Елена Маврина - Твердыня грёз

– Нам сквозь них не пройти, – печально вздохнул Дирк, оглядывая толпы подростков, и поджал обидчиво губы.

– Я могу провести. – Хэварт подмигнул Горану, но воспитатель стукнул деревянной тростью, материализуя на голове горного архара ее ручки хризолитового жука.

– На сегодня проказ достаточно. – Он осмотрел воспитанников водянисто-желтыми глазами; причмокнув, осведомил: – Я поведу вас вдоль апельсиновой рощи.

Вчетвером они вошли в туевые заросли, огибая тиковые скамейки и бронзовые фигуры почтеннейших мудрецов града. Тени опускались на лица масками. Квадратные плиты мрамора стелились дорожкой вдоль апельсиновых деревьев к кованой калитке с золоченой надписью «Истина». Сутулясь, воспитатель снял фетровую шляпу и пригладил сальные пряди волос. Удар его трости заставил калитку скрипнуть на петлях. Металлическая преграда отворилась, впуская гостей во владения Меловой башни.

В темноте туннеля вспыхнули красным факелы. Огонь трещал над головами, провожая путников сумеречным светом по безлюдным закоулкам зловонного подземелья. Эхо преследовало разбуженным хозяином.

Господин Трость беззвучно отворил замок деревянной двери в шипах – они оказались в помпезном Престольном зале, полыхающем фиолетовыми лепестками моровых цветов и желтыми гирляндами огневиков. Высокие окна в золоченых рамах пикетировали лепнину карнизов. Звенели голоса распределителей – гости рассаживались на лакированных скамьях, переговариваясь и восторгаясь праздничным убранством меловых стен. Янтарные колонны упирались в лазурь потолочных фресок, напоминающих посетителям восьмивековую историю обширных провинций Царны – периоды их войн и процветания.

Господин Трость, шаркая увечной правой ногой, провел мальчишек в третий от тронного возвышения ряд. На возвышении аркой гнулись янтарные стулья с высокими спинками, увенчанные грозными гербами правящей династии, провинций и бастионов, – престолы. Над хрустальными фигурами оленей за престолами витали хрупкие малиновые клокотушки, щебетливые птички, оседающие на перилах витой лестницы у торца ягодами. Дети вскакивали со скамеек с восхищенными вскриками, когда Рагл, крылатый пес башни, облетал шумных гостей. Престольный зал занимал весь первый этаж. Заседание еще продолжалось на втором – распределители просили приглашенных жителей и воспитанников сохранять тишину.

Горану отвели крайнее от центрального прохода место. Он не сдержал улыбки, понимая, что такое решение воспитателя явно свидетельствовало о близком восхождении за наградой. Младшие воспитанники поглядывали на выпускников с любопытством. Сверстники интересовались предположениями Горана касательно избранников Замка Воителей. А сам Горан радовался повышенному вниманию, отлично помня тот день, когда большинство из окружающих его задавак брезговали отвечать на полуграмотные вопросы сельского мальчугана. Сегодня ни речь, ни внешний вид не отличали Горана от лучших из лучших наследников провинций. Его уже не волновало, что думали окружающие девчонки и мальчишки на самом деле, важно – оспорить первенство им не хватит сил.

Горан повернул голову влево, надеясь отыскать Ализ. Гончие Казмера сидели напротив ряда кудесников. Он встретился взглядом со Скуратом. Короткие чёрные волосы, пепельно-синие глаза. Кожа темнела ореховым налетом в мрачном одеянии, вызывающе алеющим боевыми шевронами и шнуровкой.

– Повезло, что он не в нашем бастионе, – признался Бруно, перехватывая жёсткий взгляд Скурата.

Горан не нашелся с ответом, задетый убеждённым откровением друга. Скурат являлся командиром гончих. Кудесники всегда голосовали за старшинство Хэварта. Горан вдруг почувствовал себя недостойным путешествия в цитадель грёз, недостойным присутствия в этом помпезном зале. Он опустил взгляд, глубоко в душе понимая, что годы муштры и тренировок не укрепили в нём незыблемого достоинства предводителя. В состязаниях гончих и кудесников Скурат уверенно приводил команду к победе. Лидер с врождёнными качествами руководителя и примера для подражания, которые Горан воспитывал в себе мучительно, но неуспешно.

Зал переполнили взбудораженные люди. Врата закрылись. В гомоне голосов Горан кивал и жестикулировал на вопросы, неизменно поглядывая за пёстрые фигуры в поисках Ализ. Рагл вспорхнул над залом, вызвав единое ликование, а затем – тишину. По ступеням витой лестницы на тронное возвышение спускались тринадцать мудрецов Янтарного града. Большинство из них являлись седыми старцами, которых никто уже не помнил молодыми и улыбчивыми. Длинные бороды в нитях золота тряслись при неспешном движении, цепляясь за янтарные пуговицы струящихся синих мантий-колоколов. Следом за мудрецами шествовала династия правителей града. Во главе – король Иворг Велирадович, известный подданным капризным нравом и пышными усами, завитыми вокруг острой бородки. Его супруга Ада в багровом убранстве надменно поглядывала на гостей. Позади нее робко шествовали три дочери в бледно-розовых платьях с белоснежными локонами, стянутыми на затылках в узлы причесок. Сестер сопровождал флегматичный наследник – пятнадцатилетний Мануш в огромном лиственном венце на кудрявой голове. Белоснежные костюмы в золотых оборках и вышивке превращали двух августейших особ в раздутые вазы. Пышные шапки корон на головах короля и королевы сверкали, вероятно, всем многообразием драгоценностей Царны.

За династией Велирадовичей спускались воеводы и управители провинций. Замыкали знатную процессию воевода Вацлав и казначей Богша – негласные властители Янтарого града.

Король приветствовал подданных плавным взмахом ладони. Меховая накидка свисала с его плеч громоздким трофеем, выкрашенным в пурпурный цвет. Золотистые кудри отливали кукольным лоском. Его величество произнес речь, возвышающую земли Янтарного града. Велирадовичи опустились в центре арки стульев под шумные аплодисменты: девочки-принцессы, королева, наследник-принц и сам Иворг, прозванный в Царне за безвольность характера и тучность одеяний – Снопом.

По правую руку от короля разместился Вацлав. Воевода выглядел крайне разгневанным. Его крупные глаза под тяжелыми веками со злобой осматривали лица гостей. Стальные нашивки на черном костюме создавали иллюзию доспехов. Лысую голову сегодня не покрывал капюшон плаща, демонстрируя зевакам угольные шрамы от когтей ящеров и синюшные метки пленника змеядов. Кустистые черные брови. Неряшливая щетина, тронутая сединой. Точного возраста воеводы не знал никто, но Господин Трость как-то обмолвился, что Вацлав ступил на рубеж половины века.

Мудрецы поклонились двум сторонам зала и заняли престолы. Рядом с Вацлавом в охристую накидку кутался Харман, речник Совета. Взгляд Горана замер на его сгорбленной фигуре, читая в глубоких морщинах лица огорчение. Богша наклонился к уху Хармана, перебирая пухлыми пальцами связку ключей – символ неприкосновенности казначея. Обвислые щеки Богши растянулись в вынужденной улыбке, губы сложились в трубочку, издавая возмущенный звук.