Антони Комбрексель - Почти полночь [litres]

– Хромой! – прокричала Спичка.

Она осторожно спустилась по железной лестнице, нагревшейся от бесчисленных взрывов. Внизу были только обломки и обожженные куски камня. Чуть поодаль торчали какие-то железяки. Ничего не двигалось. В воздухе стоял тяжелый запах расплавленного металла. Девушка высматривала в дымящихся руинах малейшее движение, малейший признак жизни. Она искала своего друга. Остальные сироты остались наверху. Спичка попыталась разгрести ближайший к ней завал. И вдруг под обломками нащупала чье-то тело. Хотя человек лежал на животе, она узнала того самого пожилого мужчину со шрамами. Одежда его была разорвана, обгоревшая спина иссечена острыми осколками. Девушка с трудом скинула с него несколько камней, и тут мертвец зашевелился. Спичка подскочила.

– Я… я… здесь…

Голос доносился, казалось, прямо из убитого, но говорил не он. Под солдатом лежал мальчик. Придавленный мертвым телом, он почти не мог двигаться. Спичка позвала на помощь, и Сопля с Заикой спустились к ним. Втроем они кое-как отодвинули труп в сторону и вытащили Хромого. Это было настоящее чудо: их друг оказался цел и невредим, не считая легкой контузии и пары царапин! Правда, вскоре до них дошло, что никакого чуда тут нет: просто пожилой солдат закрыл мальчика своим телом.

– Что там произошло?

Хромой не мог ответить. Друзья помогли ему отойти немного в сторону и усадили на край искореженной бетонной плиты. Мальчик машинально натянул мятую кепку и огляделся, чтобы оценить масштаб катастрофы. Кругом валялись куски расплавленного железа, стены кое-где были забрызганы кровью.

Хромой вспомнил ухмыляющегося робота, который убил себя, чтобы не дать сбежать старому солдату и его товарищам.

– Я не особо понимаю. Кажется, механический монстр… покончил с собой. Он нажал на что-то у себя в корпусе, повернул ключ – и разлетелся на тысячу кусочков. И другие сделали то же самое. Они… они все погибли.

– Зачем они это сделали? – спросила Спичка.

– Понятия не имею.

Мальчик с трудом поднялся и вытащил из кармана часы. К счастью, они не пострадали.

– А что если… – начал он.

– Нет! Мы не можем! И не хотим! – визгливо перебил Сопля. – Это уже случилось, и мы ничего не смогли сделать. Потом это произошло опять – и мы оказались точно так же бессильны. Хватит! Ты видел этих роботов! Что мы против них?! Да ты сам уцелел только благодаря старому солдату. Если полезть туда снова, мы можем все погибнуть! И больше ничего!

Хромой смотрел на золотые часы. Руки дрожали, слезы застилали глаза. Сопля прав: его план провалился. И теперь мальчик не знал, что делать. Он убрал часы и поглядел на человека, которого пытался спасти и который в итоге спас его самого.

– К-кто эти л-люди?

– Одеты они странновато, – заметил Сопля.

– А монстры? – спросила Спичка.

– Их было трое, – отозвался Хромой. – Причем один очень высокий, а другой – маленький и круглый. Совсем как те убийцы, за которыми мы следили.

Он подошел к старому солдату. На шее у того блестела цепочка. Мальчик нагнулся и вытащил подвеску странной формы. Она напоминала длинную каплю со множеством отверстий. Хромой машинально сунул ее себе в карман. Он заметил еще кое-что. За ремнем у солдата, спрятанная в складках разорванной серой формы, торчала пачка каких-то странных листов. Мальчик вытащил ее и развернул. Это была сложенная гармошкой длинная бумажная лента, сплошь покрытая дырочками.

– Что это такое? – удивилась Спичка.

– Перфорированная бумага для шарманок, – изрек Обрубок.

Они и не заметили, как он тоже спустился, устав ждать их возвращения.

– Эти штуки вставляют внутрь автоматов, – продолжал главарь. – И когда крутят ручку, звучит музыка. Вы сто раз видели такое на улицах, просто не обращали внимания.

– Но что этот человек делал с картонками для шарманов? – спросила Спичка.

– Не шарманов, а шарманок, – педантично поправил Сопля.

– Не знаю. Но если это было важным для него, то может оказаться важным и для нас, – задумчиво проговорил Хромой.

– Двенадцатого больше нет. Десятый активировал свое сердце уничтожения и спровоцировал ликвидацию Седьмого и Четвертого в сопутствующих взрывах. Итак, мы потеряли уже четверых братьев. И всё из-за «простых переменных».

Разъяренный начальник не счел нужным уточнять, что сам казнил Двенадцатого. Он продолжал:

– Эти маленькие существа нам мешают! Но в докладе говорится и о том, что в стычке участвовали Стражи. Вы знаете, что это значит? К счастью, Десятый провел большое профилактическое мероприятие и удалил всех возмутителей спокойствия. Но дети… их необходимо исправить. Разбить! Уничтожить! Стереть! Если мы этого не сделаем, они могут ослабить ресурсы, необходимые нам для этой операции. Понятно?

– Господин, мы их найдем. Они больше не создадут никаких проблем. Это всего лишь песчинки в вашем механизме, – сформулировал Пятый.

Он вышел из строя и старался держаться настолько прямо, насколько позволяла его конструкция. Потом он направился в глубину операционного зала. Туда, где в клубах пара, вырывавшегося из многочисленных труб, возвышалась смутная фигура.

– Вы сказали песчинки? Мне хотелось бы ознакомиться с анализами Двенадцатого, Десятого, Седьмого и Четвертого.

Начальник нервничал, и его пронзительный голос звенел.

– Пятый! Вы не имеете ни малейшего понятия об их схеме мышления. Наши братья погибли из-за того, что оценили этих паразитов как слабых и незначительных существ. Их вывод оказался ошибочным. Вспомните, Двенадцатый был последним из нас. И именно человеческое в нем привело к совершению ошибки. Пытаясь скопировать манеры этих обезьян, мы теряем себя. Вы не должны потерпеть поражение. Вы созданы не для того, чтобы проигрывать. Поэтому в ваше эфирное ядро вмонтирован ключ уничтожения. Чтобы не проигрывать. Помните об этом.

– Мы найдем детей благодаря предмету. Мы уже делали это и будем продолжать. За последние часы они использовали его несколько раз. Так что мы сможем следовать за ними, пока эфирное поле не угаснет. К тому же Десятому всё-таки удалось разрушить завод. Хоть это и произошло случайно, однако результат тот же: никаких следов ваших заказов, бригадира Греву и нашей конструкции.

– Греву уничтожен?

– Да. Он находился в подвале завода, когда Десятый привел в действие свое сердце разрушения. Мертв, без всяких сомнений. Он больше ничего не сможет рассказать.

– Хорошо.

– Ренар, перекупщик краденого, тоже выведен из строя навсегда. Утечки информации не будет.

– Очень хорошо, Пятый. Очень хорошо.

Начальник немного успокоился. Струи пара из труб вырывались уже не с такой бешеной яростью.