Анатолий Сарычев - Неприступный Севастополь. Стержень обороны

И вот ранним утром 10 мая, за полчаса до восхода солнца, девять немецких десантных планеров штурмовой группы «Гранит» приземлились прямо на территории форта Эбен-Эмаэль. Десантники, «зеленые дьяволы», стали подрывать специальными зарядами и выжигать огнеметами все оборонительные сооружения и захватили верхний двор форта. В укрепления немецкие десантники не полезли, но этого и не нужно было. В течение первых пятнадцати минут атаки шесть из семи целей штурмовой группы «Гранит» были выведены из строя, а в течение первого часа форт потерял до 70 % огневой мощи. Лишь часть укреплений держалась до 11 часов утра следующего дня, когда форт капитулировал. Потери гарнизона составили 69 человек убитыми и 40 ранеными, около 1000 бельгийцев попали в плен. Группа «Гранит» потеряла шесть человек убитыми и девятнадцать ранеными.

Так что призрак немецкого десанта вполне явственно маячил и над советской крепостью Севастополь. Сбрасывать такую угрозу со счета со стороны советских командиров было бы преступным легкомыслием.

Рано утром 22 июня по решению секретаря Булатова Крымский обком партии ввел чрезвычайные меры по охране важных стратегических объектов на полуострове. Приведены в боевую готовность отряды самообороны с боевым оружием, мобилизованы автомашины, организована сеть постов воздушного наблюдения за самолетами и парашютными десантами, усилена охрана предприятий и важнейших объектов инфраструктуры Крыма. Также создавались истребительные батальоны для борьбы с диверсантами и вражеским десантом. Личный состав набирали из не подлежащих призыву, вооружали винтовками и «Наганами». Получалась своеобразная «милиция» – вооруженнное народное ополчение с конкретными функциями. Подобные отряды численностью до двухсот человек работали вместе с милицией.

Такой шаг тоже был вполне оправдан, ведь немцы широко применяли диверсантов из полка специального назначения «Бранденбург-800». Да и тех, кто в Гражданскую войну бежал за кордон, теперь тоже активно использовали для разведывательной работы. А ведь это для «попаданца» из начала XXI века Алексея что Гражданская, что Великая Отечественная война – события, равноудаленные по исторической линии развития. А для современников Гражданская война завершилась в 1921 году, а Гитлер, получается, напал в 1941-м – всего-то двадцать лет разницы. Жизнь одного поколения.

Сейчас голова у Алексея была квадратной от навалившихся обязанностей и проблем. Все-таки он – молодец, что совсем недавно, в довоенную благость, спорил с начальством, рисковал прослыть самодуром со странностями, но подготовил свою батарею к той войне, которую еще не ведало большинство красных командиров. Тридцать пятая бронебашенная батарея была снабжена по самому высшему разряду. На каждое из четырех орудий было по три боекомплекта. То есть столько, сколько могли выдержать новые – лейнированные стволы двенадцатидюймовок.

Особняком стояли дальнобойные и сверхдальнобойные подкалиберные активно-реактивные снаряды. Со дня на день обещали спецпоставку новейшей огневой шрапнели. Это тоже была идея Алексея, воплощенная инженерами Главного артиллерийского управления.

Броневые башни обшиты дополнительной разнесенной защитой, а сверху еще и прикрыты маскировочными сетями. Так что ни с моря, ни со стороны суши точно определить местоположение «сухопутного линкора» было невозможно.

Внутри железобетонного массива все службы переведены на военный режим, увольнительные отменены до особого распоряжения. Матросы на батарее, подразделения прикрытия и обеспечения заняты на укреплении полосы сухопутной обороны. Тут Алексею пришлось пойти на хитрость. Вице-адмирал Октябрьский сосредоточился на обороне от десанта противника, но командир батареи и не спорил, а всего лишь наращивал противодесантный потенциал вверенной ему части. При этом сухопутные подступы к «Тридцатьпятке» постепенно превращались в отдельный укрепрайон с эшелонированной обороной. Причем Алексей муштровал не только роту прикрытия, но и своих матросов-артиллеристов.

Переговорив с политруками, в том числе и с комиссаром батареи Виктором Ивановым, комбат решил начать движение среди личного состава по овладению смежными воинскими специальностями. Так что теперь личный состав учился дублировать функции разных подразделений. Почти каждый день Алексей проводил тренировки с персоналом первой и второй орудийных башен, причем все больше в ручном режиме, при отключенной автоматике, гидравлике и электричестве. Комбат доводил действия подчиненных уже даже не до автоматизма, до совершенно немыслимой скорости и плотности взаимодействия. Орудийные расчеты, офицеры боевого управления, дальнометристы, ответственные за подачу боеприпасов, казалось, читали мысли друг друга.

Но при этом Алексей проводил тренировки вхолостую, без практических стрельб – берег ресурс стволов и сохранял маскировку.

Между тем летние месяцы 1941 года приносили дурные и тревожные вести. В Прибалтике, в Белоруссии, на Украине гитлеровцы теснили наши войска.

Внимание офицеров Черноморского флота летом было приковано к Таллину – на тот момент, главной базе Краснознаменного Балтийского флота. Уже девятого июля 1941 года передовые части немецкой группы армий «Север» прорвались в шестидесяти километрах южнее Таллина. Хотя в тяжелых боях к 15 июля удалось контратаковать гитлеровцев, угроза устранена не была. А 23 июля немецкие войска после перегруппировки возобновили наступление, прорвали фронт и устремились к Финскому заливу. 5 августа ими была перерезана железная дорога Таллин – Ленинград, а 7 августа немецкие войска вышли к заливу в районе Кунда, отрезав советские войска в районе Таллина от основных сил советского Северного фронта.

Командующий флотом вице-адмирал Владимир Трибуц 28 августа дал приказ боевым кораблям и гражданским конвоям идти по маршруту. Из-за различных задержек, накладок и общей неорганизованности переход до Кронштадта сопровождался катастрофическими потерями. С 28 по 30 августа погибло девятнадцать боевых кораблей, в том числе – пять эсминцев, восемнадцать транспортов, двадцать пять вспомогательных судов. Погибло, по неуточненным данным, 8600 военнослужащих флота, 1740 бойцов Красной Армии, 4628 человек гражданского населения. При этом гитлеровцы потеряли всего три (!) самолета, один из которых разбился при посадке.

А на южном направлении с пятого августа 1941 года на пути у румынских и гитлеровских войск встала героическая Одесса. Изначально защитников города было примерно вдесятеро меньше, чем наступавшего противника – 34 500 против 340 000 человек. Но одесситы дорого продавали свои жизни.