Антон Демченко - Боярич: Боярич. Учитель. Гранд [сборник litres]

– Но? – переглянувшись, надавили застывшие рядом близняшки.

– Но при наличии евгенической совместимости… может проявиться эффект цепи, – совсем тихо закончила Лиза и, взглянув на лица сестер, пояснила: – Неприятие может переродиться во вторичную привязку ритуалом. Вот.

Полегче надо было, конечно. Наехал на девчонку со злости… Устал, да. Черт, но она тоже головой думать должна была! По всем здешним обычаям, вмешательство во внутренние дела семьи недопустимо и оскорбительно… Стоит тем же Громовым прослышать о несанкционированном интересе чужого евгеника к отпрыскам их рода – и… как минимум, одним евгеником в мире станет меньше, и никакие добрые отношения не помогут. Да попробуй Елизавета сунуться со своим исследовательским зудом к любому боярскому роду – и дело вполне могло бы обернуться войной, примеров не счесть! Отсюда и правило: евгеник всегда держит язык за зубами и не лезет в чужие дела! По крайней мере, сам не лезет…

Скольких таких умников отправили на тот свет только потому, что они сунули нос куда не следует, – о чем-то узнали, догадались, и эта информация дошла до заинтересованных лиц? А сколько боярских войн было развязано на основе их выводов? Кто кому родственник и кто кому рога наставил… Кто кому наследует, и чья линия верх возьмет… Приучились молчать ради собственной безопасности. Да вот, выходит, не все! Есть еще уникумы, такие как Елизавета Филиппова, например.

Разобраться она хотела, выяснить… А со мной поговорить – не судьба? Для начала хотя бы. Нет, нужно же было этой… ученице устроить свой «опрос» с мастер-классом послушания для сестер-близняшек. Еще и ритуал этот приплела. Напугала, запутала. Тоже мне, евгеник называется. Сказочница…

Слышал я про описанное Елизаветой воздействие, точнее, читал кое-что о нем в родительских дневниках, так те записи только что не фонтанировали недовольством матери Кирилла. Не-эт, ритуал ее абсолютно не устраивал, это совершенно точно… хотя что-то из него, проворачивая свой фокус с нашей влюбленностью, Людмила Никитична наверняка использовала.

– Следуя этой логике, у Ольги должно быть полно недоброжелателей мужского пола… – вздохнул я, выслушав рассказ успокоившейся за время обеда ученицы. – Но я что-то не замечал ничего подобного хотя бы среди дружинников Бестужевых. Что скажешь, Оленька, я не прав?

– А ведь верно, – подумав, подтвердила невеста. – Недругов-мужчин у меня нет. Да и не помню я, чтобы кто-то из них относился ко мне с неприязнью.

– Вот-вот. Да и мое родство с близнецами не настолько отдаленное, чтобы вызвать подобный эффект. Не находишь? – я повернулся к задумавшейся Елизавете.

Та в ответ как-то неопределенно кивнула и вновь ушла в себя…

– Кирилл, а у тебя не осталось документов по работам Людмилы Никитичны? – вдруг поинтересовалась Лиза, прерывая молчание, воцарившееся за столом.

Близняшки переглянулись.

– Опять! – Ольга тихонько застонала.

Ученицам оказалось достаточно напомнить о статусе Елизаветы в семье Филипповых, чтобы до них дошло, чем на самом деле грозит излишний энтузиазм и неуемный профессиональный интерес девушки. Мне даже извиняться за свое недавнее поведение не пришлось. Все всё прекрасно поняли. Ну, мне так казалось.

– Ты готова дать мне клятву? – я приподнял бровь, глядя в глаза Елизаветы.

– Клятву?

– Ну да. В дети боярские я тебя, конечно, взять не могу. Права такого не имею. Но Георгий не так давно, кстати, предложил замечательный способ обойти этот запрет. Как атаман, я могу принять тебя на службу по роте. Тогда ты сможешь беспрепятственно заниматься любыми евгеническими исследованиями моей ветви, – пожал я плечами.

Елизавета нахмурилась, а через секунду в ее взгляде мелькнуло понимание, и девушка смутилась.

– Ох… опять зарвалась, – Лиза беспомощно улыбнулась. – Извини, я исправлюсь. Обязательно.

– Очень на это надеюсь, – слабо улыбнулся я. – С твоей неуемной жаждой к исследованиям я удивляюсь, как ты еще не вляпалась в какие-нибудь проблемы с очередным «интересным случаем».

– Наверное, потому меня и не допускали к прямой работе с… объектами, – протянула Лиза. – Никакого сбора материалов и информации, только обработка и анализ уже имеющихся сведений. Да и то все известные и освещенные до последней запятой случаи. Все учтено, просчитано и записано. Ничего нового, ску-учно.

– Остается только удивляться, как тебя вообще сделали евгеником рода… – покачав головой, пробурчала Ольга.

Лиза в ответ только руками развела.

– Это, можно сказать, традиционный пост наследниц. По факту я пока занимаю должность младшего специалиста бюро евгеники нашего рода, не больше, – пояснила девушка. – Вот так.

Однако. А я еще удивлялся тому, как легко она забыла о правилах своей профессии…

– Елизавета, я хочу, чтобы ты поняла одну простую вещь. Я несу за тебя ответственность как учитель. Вляпаешься – потянешь на дно и меня, не попытаться защитить тебя я не имею права. Но это бы и ладно… остальных учениц ты тоже с собой прихватишь. Паровозиком. Просто потому, что договор ученичества не даст нам отойти в сторону. Ни мне, ни им. Ясно?

– Да, – чуть помедлив, кивнула Филиппова и добавила: – Я буду осмотрительнее.

– Вот и замечательно.

Наконец атмосфера за столом немного разрядилась… И на меня тут же насели с требованием рассказать обо всем происходившем со мной с момента отъезда Ольги в городскую усадьбу и до моего собственного возвращения домой… И как я ни старался обойти тему поезда с заложниками стороной, мне это не удалось. С подачи Леонида, не забывшего моей оговорки во время прогулки по Алексеевским рядам, естественно. Попытался отделаться общими фразами, но тут даже молчавший все это время Аристарх Хромов пробурчал что-то укоризненное. Пришлось рассказывать, как есть.

От известия, что в поезде были собраны больше полутысячи дочерей из именитых семей и их детей боярских, все присутствующие впали в недоумение. Только на лице дружинника Бестужевых проступило какое-то непонятное выражение.

– У вас имеются подозрения, для чего их выкрали, Аристарх Макарович? – спросил я.

– Нет, – быстро ответил он, покачав головой. – Я просто удивлен тому, с какой легкостью мятежники наживают себе смертельных врагов.

– Это да… меня тоже удивляет такой подход, – согласился я с его словами.

– Вот кстати, ты уже говорил об этом после встречи с Николаем. Может, пояснишь, о чем речь? – тут же встрял Леонид.

Мы с Аристархом переглянулись, и ярый пожал плечами.

– Боярин считал, что пока рано говорить с наследником о подобных… моментах, – пояснил он.

– Понятно. – Я глянул на выжидающе замерших учениц, безучастного Жорика, явно больше увлеченного экраном своего браслета, чем разговором, и кивнул. – Похоже, этот момент непонятен и моим подопечным, а?