Анатолий Сарычев - Секретная миссия боевого пловца

Высоченный металлический флагшток, на котором реял украинский флаг с физиономией Бандеры в центре, был прикреплен к правому углу трибуны.

Непонятно каким образом слева от трибуны появился невысокий пузатый мужичок, от силы метр сорок, включая фуражку с высокой тульей и длинным вогнутым козырьком, в черной эсэсовской форме с одним серебряным погоном на левом плече.

«Это что за клоун?» – удивился внутренний голос.

«Обычный штурмбаннфюрер!» – буркнул про себя Хип, внимательно сквозь полуприкрытые глаза рассматривая одутловатое лицо странного персонажа, стоящего около трибуны.

Человечек покачался вправо-влево, потом вперед-назад и неожиданно рявкнул густым басом:

– Забудьте все, чему вас учили на воле! Старая жизнь для вас закончилась навсегда! За неподчинение охране в первый раз – сто шпицрутенов! Подход к ограждению ближе одного метра – расстрел! За агитацию против администрации лагеря – день на муравейнике! За разговоры в строю – пятьдесят плетей! Вы – быдло, которое не имеет никаких прав! У вас всех остались одни обязанности! Теперь вы не люди, а мясо! Обычное мясо, которое продается в любом магазине! Я могу пожарить вас, провернуть через мясорубку, отварить и даже приготовить на пару! Меня зовут Шварц! И жизнь ваша стала такой же черной, как и моя фамилия! Марш по баракам! – закончил выступление коротышка, устало мотнув рукой.

Подталкиваемые дубинками конвоиров, имеющих и автоматы Калашникова с деревянными прикладами, явно со старых складов Советской армии, толпа вновь прибывших заключенных повернула налево и, разделившись на четыре колонны, медленно пошла с плаца.

Хипа с Сидом привели в длинный одноэтажный барак, на котором имелась небольшая белая эмалевая цифра «три».

Все внутреннее пространство барака было сплошь заставлено трехъярусными солдатскими койками с тощими матрасами, воняющими потом и прочими человеческими экскрементами. Прогнав с нижних мест двух дистрофиков с безобразными шрамами на груди, Хип и Сид пошли на разведку по дощатому бараку, в котором раньше явно жили младшие пионеры, судя по размерам кроватей.

Во втором аппендиксе почти сразу наткнулись на сытенького знакомого мужичка в полной форме Армии Крайовой, с синей повязкой на левой руке, на которой красовалась белая надпись: «Капо». Мужичка они тут же схватили и поволокли в ближайший проход между кроватями, где в четыре руки прижали к правой переборке и слегка поколотили, без членовредительства и синяков на физиономии. И сразу шепотом честно предупредили:

– Надо ответить на все вопросы, и тогда избиений больше не будет! А если нет, то это последний разговор в твоей жизни! Задавим, как клопа, и ни одного следа на теле не будет!

Обитатели барака с испугом смотрели на непонятные действия вновь прибывших, но вмешиваться никто не спешил, явно признав за Хипом и Сидом право вести себя так, как им вздумается.

Капо приглашающе махнул рукой, уводя соратников по узкому проходу в завале старой мебели, которая высилась до самого потолка. У него оказался там даже маленький кабинетик, огороженный с четырех сторон фанерными шкафчиками для одежды. На крепком металлическом столе стояли два высоких керамических бокала с надписью «Эксмо», непонятно каким образом попавшие сюда.

– Где мы находимся? – не откладывая вопросы в долгий ящик, спросил Сид, исподлобья глядя на бывшего офицера армии Крайовой, с которым у него были связаны не самые приятные воспоминания.

Для придания весомости вопросу Сид положил на столик здоровенные кулаки, которые то сжимал, то разжимал, показывая, что в любой момент может пустить их в ход, продолжив экзекуцию.

– Это специализированный украинский концлагерь. Он занимается изыманием органов у людей по заказу американского госпиталя «Медикал экспресс лтд». Лагерь развернула СБ Украины! – четко доложил капо, с опаской поглядывая на Сида и наливая в кружки воду из двухлитровой пластиковой бутылки.

– Как ты сюда попал? – вступил в разговор Хип, смотря на надпись «Эксмо» на бокале. В голове спецназовца с огромной скоростью проносились мысли, главными из которых были:

«Надо как можно быстрее бежать отсюда! Мне только не хватало быть разобранным на запчасти! Российского морского дьявола украинцы арестовали и разобрали на запчасти! Вечный позор морскому спецназу! В бане шайками закидают!»

– Не могу понять, что за слово написано на бокале! Вроде буквы русские, а непонятно! – делано возмутился Капо, бросая опасливые взгляды по сторонам.

Он явно тянул время, стараясь отвлечь внимание соратников от чего-то интересного, что должно было вот-вот произойти.

– Ты на вопрос отвечай! Или через минуту отвечать будет нечем! Сможешь только шипеть! – предупредил Хип, обводя кабинетик внимательным взглядом.

– Почему? – спросил Капо, делая вопросительное выражение на лице.

– Все зубы выбью! – пообещал Сид, выдвигая вперед нижнюю челюсть. Для убедительности он выбросил руку вперед и звонко щелкнул пальцами.

Несмотря на предупреждение, Капо не торопился отвечать. Взяв со стола кружку, он выразительно постучал указательным пальцем по надписи.

– Дай телефон – расскажу! – поставил условие Хип, усаживаясь за стол.

– Никто в бараке не знает, а ты сможешь отгадать это слово? – не поверил Капо, бросая опасливый взгляд на второй ящик сверху третьего стеллажа.

– Как ты сюда попал? – повинуясь жесту Хипа, спросил Сид, беря начало допроса в свои руки.

Хип в это время встал и, подойдя к стеллажу, начал медленно протягивать руку туда, куда только что посмотрел Капо.

Сид тоже встал и, широко расправив плечи и закрыв собой Хипа, наклонил голову, сурово посмотрел на допрашиваемого, требуя ответа на свой вопрос.

– Вышел я из палатки поздно ночью помочиться и залетел в какой-то странный сиреневый туман. У нас был вечер, а тут раннее утро. Буквально сразу получил по голове и очутился в лагере. Помощник Шварца, оберст Кунке, меня знал. Он и пристроил меня на место смотрящего барака. Я тут уже полтора года, тут столько возможностей для делового человека, – не торопясь ответил Капо.

– Где сейчас Кунке? – жестко спросил Хип, поднимая второе дно ячейки, где обнаружились два небольших смартфона и «вальтер» в потертой кожаной кобуре, который был вытащен наружу и моментально проверен. После чего оружие переместилось под одежду Хипа и стало практически незаметным.

Кроме небольшого набалдашника на конце ствола, миллиметров двадцати длиной, пистолет ничем не отличался от своих собратьев.

– Я его на вечерней и утренней поверке сегодня не видел! – четко доложил Капо, вставляя в литровую банку вполне современный кипятильник.