Кристен Сиккарелли - Плененная королева [litres]

– Не помню, чтобы у тебя был выбор.

Он сжал кулаки.

– Жаль, что ты так плохо владеешь мечом, – сказала она. – В противном случае, ты мог бы избавиться от меня прямо сейчас.

Она вспомнила печать в кармане Сирина и по-настоящему разозлилась.

– Ты можешь закончить работу, за которую заплатил другому!

При этих словах он вспыхнул.

– Что?!

Она кивнула на пустые стойла.

– Мы здесь одни. Никто не услышит. Можешь покончить со мной.

Дакс ошалело смотрел на нее.

– О чем ты говоришь?

Может быть, сыграла скорбь по Эсси. Или что-то большее. Но что-то вспыхнуло внутри Рои, и она уже не могла остановиться.

– Я нашла твою печать в кармане Сирина! – выпалила она. – Сразу после того, как он пытался меня убить.

Глаза Дакса потемнели, рот сжался в прямую линию.

Она никогда не видела его таким. Полыхающий внутри нее огонь вдруг утих и затрепетал, словно пламя свечи на ветру.

Она невольно отступила на шаг назад.

Дакс придвинулся ближе, весь сжавшись от гнева.

– Говори прямо, что произошло?

– Сирин загнал меня в угол в переулке, – начала она. – Он сказал, что ему заплатили, чтобы он избавил короля от проблемы. Я нашла в его кармане твою печать.

Дакс ничего не ответил. Он вспомнил предыдущую ночь, когда она наткнулась на него в коридоре, одна, без стражей.

– И поэтому, – наконец произнес он, не сводя с нее глаз, – ты решила, что это я отдал ему приказ.

– Что еще я должна была подумать? – еле слышно прошептала она.

– Эта печать была подделкой, – жестко отрезал Дакс.

Роя едва не усмехнулась.

– Легко сказать.

Он не уходил. Просто стоял и разглядывал ее.

– Я дал тебе слово, Роя, – тут его голос смягчился. – В ту ночь, когда мы поженились.

Воспоминание встало у нее перед глазами: они лежат рядышком в шатре прямо посередине военного лагеря.

Он протянул руку и, к удивлению Рои, нежно провел большим пальцем по ее подбородку.

– Я бы никогда не причинил тебе вред.

Замерев, Роя смотрела на него.

– Но ты делаешь это каждый день!

Она не хотела произносить это вслух, слова вырвались помимо ее воли.

Мягкость в его взгляде сменилась растерянностью, он мгновенно отдернул руку и отступил назад. Роя почувствовала, как мир закрутился вокруг со страшной силой, отдаляя их друг от друга.

– Ты так думаешь? – пробормотал он, и, когда Роя не ответила, добавил: – Что ж, в таком случае я не буду тебе больше досаждать.

С этими словами он резко повернулся и вышел из конюшни.

Роя устало прислонилась к стене.

Вся ее злость испарилась. Она сползла на сено и закрыла лицо руками, пытаясь утихомирить вихрь чувств и мыслей, взметнувшийся в ее душе. Пытаясь побороть страх.

В тишине она вдруг вспомнила Торвина: он стоял перед Ребекой со связанными за спиной руками и бесстрашно смотрел ей в глаза. Любовь выжгла страх из его сердца. Словно он уже столько раз смотрел в глаза самой смерти, что Ребека по сравнению с ней была лишь мелкой неприятностью.

Роя знала, каково это – любить кого-то с такой силой.

Она вытащила нож Небесной Ткачихи. Он тускло сверкнул в темноте, и она почувствовала странный холод, проникающий под кожу. Она рассматривала острый край лезвия и неизвестные символы на рукоятке и думала о белом соколе, запертом в клетке.

Она любила сестру больше кого бы то ни было в этом мире. Она сделает все, что потребуется, чтобы освободить ее.

Даже если это будет убийство короля.

Когда-то давным-давно жила на земле собака, беззаветно любившая своего хозяина. Когда он работал допоздна, собака ждала его у двери. Когда он ложился в постель, она устраивалась возле его ног. Когда хозяин заболел, собака не отходила от него ни на шаг. Но однажды хозяин заснул и не проснулся.

Собака скулила, пока семейство стояло у погребального костра. Собака завыла, когда они простились с умершим.

Все последующие годы каждый вечер собака садилась у входной двери; при малейшем звуке ее уши вставали торчком. Собака ждала хозяина и была уверена, что он вернется.

Семь долгих лет никто в семье не обращал на нее внимание, лишь изредка печально покачивал головой. Люди знали, как пережить горе, собака – нет.

А каждую ночь Освобождения все становилось еще хуже.

Сразу после заката собака начинала лаять.

Она лаяла весь вечер и всю ночь.

Каждый год в эту ночь семейство бросало ужинать и выглядывало в окна.

Но за окном стояла лишь чернильная темнота и больше ничего.

Когда собака начинала выть и скрестись в дверь, они зажигали свечу и смотрели на тропу, ведущую к дому. Но там никого не было.

Наконец на восьмой год, когда собака была уже очень старой, сын хозяина сжалился над ней.

– Выпустим ее, – сказал он, и дети открыли дверь.

Собака убежала в ночь, виляя хвостом.

А в дом проскользнуло нечто, и у него было лицо хозяина.

На следующее утро одна соседка проходила мимо дома и увидела приоткрытую дверь.

Подойдя к дому, она почувствовала запах крови, прежде чем увидела ее. Почувствовала холодное дыхание смерти, прежде чем ступила на порог.

Семья была мертва. Злобный дух умершего мужчины убил их всех, пощадив только собаку.

Такова была расплата за несвободу.

Роя мерила комнату шагами.

Сцепив зубы и нахмурившись, она ходила из угла в угол, и мягкий шелест ее платья резко контрастировал с ураганом, бушующем в душе.

Она должна найти секретный проход. Но стражи не отходили от нее ни на шаг, а избавиться от тех, кого назначила сама Сафира, представлялось ей практически не выполнимой задачей.

Она скрывалась от их пристальных взглядов, лишь когда оставалась в своих покоях одна.

Но как искать проход, будучи запертой в четырех стенах?

День был в самом разгаре. Роя вышла на террасу, испустив разочарованный вздох.

И остановилась в изумлении.

Прямо напротив ее балкона, если пройти через маленький сад во внутреннем дворике, находились покои короля. Дакс сейчас должен был быть на встрече с советниками – по крайней мере, так он ей сказал. Но Роя заметила в его комнате какое-то движение.

Легкие занавески на ее окнах трепыхались от ветра, заслоняя вид, и она отдернула их.

В этот момент в комнату напротив вошел король.

Роя видела, как он развязал тесемки своей туники.

Значит, насчет встречи он ей солгал?

Неожиданно Дакс направился к своему балкону. Сердце Рои подпрыгнуло, и она отпрянула от окна, спрятавшись за занавеску. Когда она рискнула выглянуть еще раз, то увидела, как Дакс склонился над балюстрадой, внимательно осматривая сад, отделяющий его покои от комнат королевы.

Острые листья пальм шелестели на ветру, над зарослями лаванды гудели пчелы. А Дакс смотрел вниз, словно чего-то ждал.