Сара Маас - Королевство пепла. Союзники и противники. Боги и Врата [litres с оптимизированной обложкой]

– Я и был молодым, – вздохнул Фалкан. – Просто выглядел на двадцать лет старше.

Его глаза вновь остановились на Аэлине.

– Помню, я подарил тебе кусочек паучьего шелка.

На какое-то мгновение прошлое и настоящее перемешались. Аэлина качнулась, прошептав:

– Торговец…

Когда они последний раз виделись в Красной пустыне, он действительно выглядел на двадцать лет старше.

– Вспомнила… Ты продал свою молодость стигианскому пауку.

– Вы никак знакомы? – спросила ошеломленная Несарина.

– Нити судьбы порою сплетаются странным образом, – сказал Фалкан и улыбнулся Аэлине. – Виделись однажды. Я даже имени у нее не спросил.

– А ты ведь знаешь ее имя, оборотень, – усмехнулась Хасара.

– Оборотень? – переспросил Фенрис, подходя к Фалкану.

– И еще – дядя Лисандры, – сообщила Несарина.

Аэлина плюхнулась на стул рядом с Шаолом. Рован коснулся ее плеча. Аэлина подняла голову и увидела, что ее муж вот-вот расхохочется.

– Что тут смешного? – прошипела она.

– Наконец-то я увидел, что и тебя можно застать врасплох. Скажи спасибо стулу, а то приземлилась бы на собственный зад, – усмехнулся Рован.

Аэлина показала ему язык. Борте это очень понравилось. Ей Аэлина подмигнула.

Аэлину не удивила разница в возрасте между Фалканом и его старшим братом. Когда Лисандра родилась, Фалкан был совсем маленьким. Никакого внешнего сходства между дядей и племянницей Аэлина не заметила. Правда, Лисандра давно забыла свой настоящий облик.

– Лисандра – моя подруга. С недавних пор герцогиня Караверрская, – сказала Аэлина. – Увы, с нами ее нет. Она сейчас на севере.

Борта беззастенчиво рассматривала фэйцев. Не столько их красивые лица, сколько высокие, внушительные фигуры, заостренные уши, удлиненные зубы и, конечно, оружие.

– Ты вначале заставь их покувыркаться, – шепнула ей на ухо Аэлина. – Потом можешь покормить.

Лоркан сердито зыркнул на королеву. Фенрис превратился в белого волка, заполнив изрядную часть пространства шатра.

Хасара выругалась. Сартак попятился назад. Борта сияла, как маленькая девочка:

– Значит, вы – настоящие фэйцы!

Гарель с рыцарским изяществом поклонился. Лоркан насупился.

– Так оно и есть, – подтвердил Рован, улыбнувшись Борте.

– А ты тогда будешь Аэлина Галатиния. Несарина мне рассказывала. Очень похожа.

Несарина прильнула к Сартаку, словно опасаясь, что Аэлина ее отругает.

– Надеюсь, ты рассказывала обо мне только жуткие вещи? – спросила Аэлина.

– Самые жуткие, – с серьезным лицом подтвердила Несарина, кусая губы, чтобы не засмеяться.

Узнав, кому он когда-то дарил паучий шелк, Фалкан встал на колени, благоговейно прошептав:

– Королева.

– Нам он почему-то таких почестей не оказывал, – язвительно заметила Хасара.

– Не успел. Ты же велела ему превратиться в крысу и убраться, – напомнил сестре Сартак.

Аэлина подошла к Фалкану, взяла за плечи и подняла:

– Дяде моей подруги незачем вставать передо мной на колени.

– Как странно… Тогда ты назвалась ассасином. Воровала лошадей у правителя Сандри.

Глаза Фалкана были распахнуты настолько широко, что виднелись сверкающие белки́.

– Да, было дело, – махнула рукой Аэлина. – Это долгая история, а у нас тут военный совет, поэтому…

– Мне проваливать? – догадался Фалкан.

Аэлина засмеялась. Хозяевами здесь были Хасара и Сартак, поэтому она вопросительно посмотрела на них.

– Фалкан у нас вроде шпиона. Он присутствует на наших собраниях.

Аэлина подмигнула оборотню:

– Смотрю, ты и без моей помощи убил того стигианского паука.

Фалкан почему-то напрягся и внимательно посмотрел на Несарину, Сартака и Борту, которая продолжала разглядывать фэйцев.

– Они знают?

Аэлина почувствовала, что ей снова необходимо сесть. Шаол пододвинул ей стул. Аэлина села. Рован встал сзади, положив руки ей на плечи. Его большой палец застыл у нее на затылке, затем коснулся отметин принадлежности. Их снова удалось закрепить с помощью соленой морской воды.

Заботливые прикосновения сняли напряжение в мышцах, однако внутреннее напряжение осталось. И слова Несарины лишь усугубили его.

– Стигианские пауки – валги.

В шатре стало тихо.

– В глубине Дагульских гор мы наткнулись на их сородичей, которых называют харанкаями. В наш мир они попали через трещину, временно возникшую между мирами. С тех пор харанкаи стерегут вход, на случай если вдруг снова образуется трещина.

– Это добром не кончится, – пробормотал Фенрис.

Элида с ним согласилась.

– Они питаются снами, мечтами и годами жизни, – сказал Фалкан, прижимая руку к груди. – Мои друзья говорили, что и валги такие же.

Аэлина видела это своими глазами. Валги до последней капли высасывали из человека молодость и жизненные силы, оставляя лишь сморщенный, иссохший труп. Видно, схожей способностью обладали и стигианские пауки.

– Какое отношение все это имеет к нынешней войне? – спросил Рован, продолжая гладить шею Аэлины.

– Важнее другое: примкнут ли они к силам Эравана, – вступил в разговор Лоркан, чье лицо по-прежнему оставалось каменным.

– Они не подчиняются Эравану, – тихо проговорила Несарина.

И Аэлина поняла. Раньше, чем дослушала слова Несарины. Поняла по сочувственному взгляду Шаола и страху, вдруг пронизавшему ее до костей.

– Что стигианские пауки, что харанкаи подчиняются только их валгской королеве. Единственной валгской королеве. Маэве.

От слов Сартака в груди Аэлины разлилась странная, холодная пустота. Руки Рована крепче сжали ее плечи.

– Маэва – валгская королева? – шепотом переспросил он.

Аэлина молчала. Она не находила слов. Даже не почувствовала всплеска магической силы.

– Да, – с мрачной серьезностью кивнула Несарина. – Одна харанкаиха оказалась весьма разговорчива и выболтала нам всю историю.

Такое нельзя было отложить на потом, и Несарина стала рассказывать. Аэлина, Рован и их спутники узнали, как очень, очень давно Маэва сбежала от своего опостылевшего мужа Оркуса – старшего брата Эравана. Как затем Оркус вместе с Эраваном и их средним братом Мантиксом потрошил миры в поисках сбежавшей жены. Только фэйские воины оказались способны противостоять их натиску. Их возглавляла Маэва, принявшая фэйское обличье – настолько искусно и убедительно, что валгские короли не распознали в фэйской королеве беглянку.

Слушая о новой жизни Маэвы, Рован не верил своим ушам. Маэва буквально перевернула сознание всех фэйцев, убедила, что ими всегда правили не две, а три королевы. Более того, она убедила в этом самих королев Мэбу и Мору – тогдашних правительниц Доранеллы, а также Брэннона.

– Паучихи утверждали, что даже Брэннон ничего не заподозрил, – говорила Несарина. – Ни при жизни, ни после перехода в потусторонний мир. Настолько велика была власть Маэвы над его разумом и умами ее фэйских подданных. Она заставила поверить в истинность и законность ее правления.