Сара Маас - Королевство пепла. Союзники и противники. Боги и Врата [litres с оптимизированной обложкой]

Страшная правда волна за волной обрушивалась на Аэлину.

Элида была смертельно бледна.

– Но Маэва боится целительниц. – Она кивнула на Ириану. – Помнишь, ты рассказывала, что она постоянно держит при себе сову? Это порабощенная фэйская целительница. Щит Маэвы, на случай если валги когда-нибудь ее обнаружат.

Однако рассказ Несарины был далек от завершения. Продолжение его сопровождалось пояснениями Шаола и Ирианы.

Ириана узнала природу валгов и поняла: они – паразиты. Людей, чьи тела они захватывают, можно спасти. Ириана излечила принцессу Дуву. Возможно, она сумеет помочь и другим, порабощенным ошейниками и кольцами.

Тварь, проникшая в Дуву, оказалась… валгской принцессой.

Аэлина уперлась затылком в грудь Рована – будто в крепкую, надежную стену. Меж тем у него самого дрожали руки. Он начинал понимать, чтó вторглось в его разум, откуда Маэва черпала силу для своих гнусных деяний, почему оставалась бессмертной и неподвластной старению, пережив обеих «сестер». А главное, ему становилось все понятнее, почему сила Маэвы имела облик тьмы.

– По той же причине Маэва боится света. – Сартак кивнул на Аэлину. – Неудивительно, что она боялась и тебя.

Теперь понятно, почему Маэве хотелось сломать Аэлину. Правильнее сказать, сломить, сделав подобием несчастной фэйской целительницы, вынужденной жить в совином теле.

– Мне показалось… однажды я бросила в Маэву осколок стекла и расцарапала ей щеку, – нарушила молчание Аэлина. Древняя тьма и сейчас наваливалась на нее, упорно тянула вниз. – Мне показалось, что из раны потекла черная кровь, но вскоре изменила цвет на красный.

Аэлина шумно выдохнула, вытаскивая себя из тьмы, из молчания, угрожавшего поглотить ее целиком. Выпрямилась и повернулась к Фенрису:

– Ты говорил, что в момент принесения клятвы кровь Маэвы имела обычный вкус.

Белый волк вернулся в фэйское обличье. Бронзовая кожа покрылась смертельной бледностью, темные глаза были полны ужаса.

– Да, обычный.

– Я тоже не помню, чтобы ее кровь отличалась по вкусу, – угрюмо добавил Рован.

– Маскировка, – предположил Гарель. – Такая же, как и ее облик.

Несарина кивнула:

– Если вспомнить, что говорила паучиха… Маэва вполне могла убедить вас, что ее кровь по виду и вкусу ничем не отличается от фэйской.

В горле Фенриса что-то булькнуло. Казалось, он борется с подступающей тошнотой. Аэлину тоже подташнивало.

Всплыло воспоминание, которое вовсе не было воспоминанием. Летние ночи в лесистой долине близ Доранеллы. А ведь тогда Маэва рассказывала ей не сказку о королеве, странствовавшей между мирами. Маэва говорила о себе, уставшей жить в родном мире и сумевшей оттуда выбраться при помощи забытых знаний древних странников, которые умели перемещаться в другие миры.

Маэва рассказывала ей о себе. Пусть с искажениями, подавая события в выгодном свете. Спрашивается: зачем? Зачем посвящать в это свою пленницу? Маэва хотела сокрушить ее этим знанием? Или остановить, если Аэлина когда-нибудь вздумает устроить поединок?

– Маэва ненавидит валгских королей, – вновь заговорила Элида. Хромая девчонка, не умевшая читать и писать, обладала острым, проницательным умом. – Маэва слишком долго пряталась от них, поэтому сейчас она ни за что не пойдет на союз с ними.

– Тем не менее она поскакала вприпрыжку, когда представилась возможность заполучить валгский ошейник, – хмуро напомнил спутникам Фенрис. – Похоже, Маэва не сомневалась, что сумеет управлять валгским принцем внутри ошейника.

Управлять не силой своей магии, а властью валгской королевы.

Аэлина заставила себя дышать ровно. Пальцы сомкнулись вокруг невидимого оружия.

Лоркан за все это время не произнес ни слова. Лишь побледнел и молча стоял, будто тело, покинутое душой.

– Мы не знаем ее замыслов, – подытожила Несарина. – Паучихи Южного континента не видели ее несколько тысяч лет. До них лишь доходили сведения, разносимые низшими пауками. Но они продолжают ей поклоняться и ждут ее возвращения.

Шаол смотрел на Аэлину. Его вопрос был понятен и без слов.

– Я два месяца была пленницей Маэвы, – тихо сказала она.

По напряженному молчанию, установившемуся в шатре, Аэлина поняла: ей придется рассказать свою историю раньше, чем собиралась. Объяснить, почему ее не было в Террасене и кто там сражается вместо нее. Не умолчала она и о том, куда отправились Дорин с Маноной.

Рассказ этот требовал немалых душевных сил. Под конец Аэлина уже опиралась на руки Рована.

– Маэва стремилась выпытать у меня местонахождение двух Ключей Вэрда. Требовала отдать их еще там, на берегу. Но я сумела ее обмануть, и Ключей при мне не нашли. Я уже говорила, как неутомимо и изощренно она ломала мне волю, стремясь подчинить своей. Поначалу я думала, что она хотела с моей помощью завоевать остальной мир. Теперь понимаю: Маэва намеревалась сделать меня еще одним живым щитом. Вечной защитой от валгов.

Чем ближе к концу повествования, тем тяжелее давалось Аэлине каждое слово.

– Мне самой не верится, что какой-то месяц назад я еще была в ее власти.

Рассказ Аэлины подействовал не только на тех, кто слышал его впервые, но и на ее спутников. Все находились в растерянности.

– Мы заставим эту суку заплатить и за издевательства над тобой, – прошипела Хасара. – Заставим?

– Заставим, – ответила Аэлина, встретив ее тяжелый взгляд.

Правда о Маэве обрушилась на Рована как удар сокрушительной силы. Маэва – не фэйская, а валгская королева. Ее обманутый и покинутый муж однажды уже вторгался в здешний мир и, если Шаол не ошибался, намеревался вторгнуться снова. Сумей Эраван победить и открыть Врата Вэрда, этот кошмар станет реальностью.

Рован знал: его соратники, как бы они сейчас ни назывались, были потрясены не меньше его. Да и кто бы здесь остался равнодушен?

Королева, которой они служили, перед которой склонялись… оказалась отродьем валгов. На редкость искусной обманщицей, сумевшей подделать даже вкус своей крови.

Судя по лицу Фенриса, он отчаянно крепился, чтобы не вывернуть на пол шатра содержимое своего желудка. Для него открывшаяся правда была многократно ужаснее, чем для остальных.

Лицо Лоркана оставалось холодным и непроницаемым. Гарель чесал подбородок, сердито сверкая глазами.

Рован едва сумел выдохнуть.

Валгская королева.

Это порождение тьмы удерживало в плену его Огненное сердце. Что за темная сила пыталась проникнуть в разум Аэлины? Ведь проникла же она в разум Рована и остальных, если сумела выдать свою валгскую кровь за фэйскую и они ничего не почувствовали.

Ровану передавалось внутреннее напряжение Аэлины. Буря, которая видна была даже по ее напряженным плечам. А внешне – ни искорки. Несмотря на все усилия минувших недель, как бы она ни старалась.