Вадим Панов - Порченая кровь [litres]

– Ну-с, – брат Нервус появился будто из воздуха, – как тут наш чемпион?

– Вас я хотела спросить о том же.

От усталости и переживаний так и подмывало устроить в обители революцию, но колдунья ограничилась ядовитыми интонациями. Впрочем, сарказм разбился о совершенно непроницаемую физиономию эрлийца.

– А вы, милочка, как себя чувствуете? Обмороки, тошнота, болит где-нибудь? Головой не стукались?

Злата прикрыла глаза и усилием воли подавила желание дать брату Нервусу хорошего пинка. Соревноваться с эрлийцами в сарказме себе дороже: наживешь невроз, а эти пройдохи на нем еще и заработают.

– Я в порядке. Что с Весимиром? Он поправится?

– Дорогуша, – эскулап склонился над больным – проверял, смотрел, щупал и поворачиваться к взволнованной девушке не собирался. – У нас не поправляются только трупы, а иногда мы воскрешаем даже их. Если труп свежий, а повреждения не фатальны. Наши реанимационные мероприятия весьма продвинулись за тысячелетия непрерывной медицинской практики, наши методы реабилитации ставят на ноги безногих, наша фармацевтика…

– Простите, а какой прогноз?

Перебить эрлийца, впавшего в экстатическое состояние, вдохновенно восхвалявшего семейные таланты, было рискованно, но время поджимало. Брат Нервус выпрямился, обратил наконец взор на Злату и недовольно сообщил:

– Завтра уже отправится домой. У вас есть поговорка: боец спит, служба идет…

– Солдат спит, – машинально поправила наемница.

– Боец спит, служба идет. – Раздражения в голосе врачевателя заметно прибавилось. – Ему нужно несколько часов покоя, наши прекрасные снадобья и восстановительные процедурки, которые мы ему обеспечим, что называется, амбулаторно. А вам, солнышко, я бы посоветовал все-таки пройти обследование.

– Спасибо, – на этот раз без тени иронии, совершенно искренне поблагодарила Злата. – У меня будет к вам одна маленькая просьба…

Уже направившийся к выходу брат Нервус театрально вздохнул и, смиренно сложив руки на груди, весь обратился в слух – именно это и было написано на его лице.

– Не говорите его семье обо мне. Вряд ли они будут в восторге от нашего с Весимиром общения, а лишнее волнение никому еще не шло на пользу.

– Пациент уже вполне половозрелый, чтоб решать самому, делиться или не делиться своей частной жизнью с родственниками.

– И еще…

– Это уже вторая маленькая просьба, – ворчливо перебил брат Нервус, но с места не двинулся.

– Простите, – под его проницательным взглядом щеки и уши девушки начинали гореть, – передайте, пожалуйста, Весимиру, что мне было необходимо уехать. Я написала ему письмо.

Эрлиец кивнул и поспешно ретировался, пока маленькие просьбы не начали множиться с катастрофической скоростью. Злата осталась одна.

Силы иссякли, но занимать соседнюю палату наемница не планировала. Любой пустяковый обморок, и вассалы Темного Двора обдерут ее как липку. Подойдя к постели, она некоторое время вглядывалась в бледное спокойное лицо люда. Поцелуй на прощание – мягкий, долгий, в уголок губ, и змейки запретных мыслей снова зашевелились. «Прости, я должна идти». Телефон пиликнул: такси ждало у Обители. На сон оставалось чуть больше трех часов.

Лечь и умереть. Бороться с этим желанием не помогали ни кофе, ни дыхательная гимнастика, ни чтение свежих новостей, среди которых выделялось «невероятное и неслыханное ограбление». Общественность живо обсуждала череду неприятных совпадений, венцом которых стало расхищение сокровищницы Вестимиры. Шасы не побрезговали даже прорекламировать надежность своих банковских ячеек на примере чудовищного преступления, чем наверняка взбесили жрицу еще больше. Как бы то ни было, добыча давно уже была надежно спрятана в экранированном боксе на двухметровой глубине. Артефакт в контейнере, который любезно предоставил господин Зеленый, забрала Улыбка, а мешочек с перстнем Борис бросил на стол, как только Злата переступила порог офиса.

– Ты как? – Девушка и сама видела, что скалолазу-домушнику нехорошо, но все-таки спросила.

– Живы будем – не помрем. Отпустило. – Кивок в сторону стола: – Твой бонус. Только шеф хотел обсудить его тет-а-тет.

– Это артефакт. Не знаю, что это, но столько денег, сколько нам отвалили, за ерунду не платят. Я уверена, что тебе ничего не грозит, на прямой вопрос о вероятной опасности при контакте заказчик дал отрицательный ответ. Только не стоит его трогать, сказал он.

– Да нормалек. Первый раз, что ли?

– Спасибо за… – Злата взяла со стола кольцо, – это. Пойду к шефу, разрулю вопрос.

Как бы ни хотелось запустить пальцы в мешочек, извлечь и поскорее примерить, наемница сдержалась. Сначала нужно было объясниться.

Кондиционер в переговорной работал на полную, так что Злата поежилась от холода. Но начальство не терпело жару и постепенно приучило всех членов команды не мерзнуть или как минимум делать вид.

Горячий чай приятно согрел грудь. А шеф молча ждал от нее первых слов.

– Я рада, что все прошло хорошо. – Злата улыбнулась, но собеседник по-прежнему молчал. – Я знаю, что вы не в восторге от идеи оставить улику, но благодарна, что позволили. У нас не будет проблем, я обещаю.

Шеф пил чай и только взглядом предлагал продолжить монолог.

– Во-первых, о существовании этого перстня знают лишь трое, но они никогда не увидят его на мне. Во-вторых, я знаю способ, вернее, знаю того, кто «отмоет» историю кольца, а если нет, то клянусь: мы его спрячем вместе с остальными драгоценностями и я забуду о нем навсегда. Я лично уничтожу его к черту, если что-то пойдет не так!

– К черту эмоции, – мягко заметил шеф. – Если что-то пойдет не так, тебе придется взять всю ответственность на себя. Ты готова?

– Да.

Злата понимала, что означает этот ультиматум, но готова была рискнуть. Даже если она окажется вдруг одна – без друзей, без команды, – жизнь не закончится. Конечно, всегда оставался вариант рассказать шефу правду, но Злата пока даже не представляла как.

– Ты должна уехать.

– Я знаю.

– Как можно скорее.

– Я знаю.

– Мы поговорим, когда ты вернешься, а пока тебе лучше не сталкиваться с Улыбкой. – Впервые за время разговора голос шефа потеплел.

– С Борей все будет хорошо.

Наемница оставила недопитый чай на столе и вышла. Мыслей прощаться здесь и сейчас у нее не было, да и не этого от нее ждали. И снова – в который раз – решать проблемы исключительно по мере поступления. Лучший способ не дать маху, когда не можешь предсказать хоть что-нибудь себе лично. Но прежде Злате нужно было назначить крайне важную встречу.

В ресторане, как часто бывает в неурочные часы, царило запустение. Столики сиротливо ожидали клиентов, салфетки жались к вазам с живыми цветами. Кофе перед единственным утренним гостем медленно остывал под воздушной пенкой.