Вадим Панов - Порченая кровь [litres]

– У меня такого чувства нет, – спокойно ответила Яна.

– Возможно, я просто не выспалась.

– Возможно.

День стоял погожий, теплый, но не жаркий, безветренный, и лучшим местом для обеда выглядела веранда, однако их собеседник особо просил не привлекать внимания, оставаясь на виду, и забронировал для встречи один из «приватных» столиков. Расположившись за ним, девушки заказали по коктейлю, а когда официант ушел, Яна достала из сумочки черную пирамидку оберега Темного Двора и активировала ее, надежно защитив столик и окружающее пространство от любого вида прослушивания: и магического, и технического. Оберег гарантировал сохранение переговоров в тайне и даже изменял артикуляцию собеседников, чтобы реплики невозможно было прочесть по губам. Стоил он недешево, магическую энергию поглощал в огромных количествах, но считался лучшим артефактом сохранения тайны, и во время деловых встреч Инга и Яна применяли только его.

– Давай вернемся к твоему предчувствию, – произнесла Яна, едва официант, принесший коктейли, вновь отошел от столика. – Тебя смущает, что нас пригласил чуд?

– Не уверена, – поразмыслив, ответила Инга. – С чудами мы уже работали, а Морэл ле Гран, насколько я знаю, рыцарь честный и к тому же славится спокойствием и выдержкой.

– Он руководит Драконерией Бестиария, – напомнила Яна. – Еще бы ему не быть спокойным.

– Драконы не любят нервных?

– А кто их любит? – вопросом на вопрос ответила Яна.

– Нервные, как правило, быстрые.

– Пожалуй…

И девушки рассмеялись.

Они были ведьмами, и они были наемницами. Для заурядного чела сочетание необычное, но в Тайном Городе оно не вызывало удивления: да – ведьмы, да – наемницы, и что? Такое встречалось на каждом шагу.

Рыжая Инга Волкова, худенькая, энергичная, похожая на подростка, славилась любопытством, умением влезать в опасные дела и ловко из них выпутываться. Она частенько принимала образ наивной дурочки, на который ловилась даже опытная рыба, но в действительности обладала железной хваткой, достойной самых прожженных дельцов. На встречу она приехала в легчайшем летнем сарафанчике и босоножках, выглядела беззащитной девочкой, однако с теми артефактами, которые прятались в ее сумочке и украшениях, можно было организовать успешное вторжение в небольшую не демократическую, но богатую нефтью страну, успешно ее освободить и удерживать под контролем до полного опустошения скважин.

Инге приходилось уделять много внимания работе с магическими устройствами, поскольку она была относительно слабой колдуньей. В отличие от подруги. Которая, кстати, некоторое время назад вообще не была ведьмой.

Яна Маннергейм родилась обыкновенной челой, в Тайном Городе оказалась случайно, причем как заурядная наемница, то есть без особых перспектив, и была весьма удивлена, когда выяснилось, что она является перерожденной Лазь, одной из наложниц Азаг-Тота, величайшей гиперборейской ведьмой. Впрочем, тогда многие удивились. Яна обрела невиданную силу, встав на один уровень с главными магами Тайного Города, но при этом осталась в команде Кортеса – своего возлюбленного, который сумел вытащить ее из пропасти зловещего учения гиперборейцев.

Перерождение изменило Маннергейм не только внутренне, но и внешне: она лишилась волос, на правой стороне головы появилась замысловатая черная татуировка – подпись Азаг-Тота, а глаза навсегда залило тяжелое золото Кадаф. Истинная внешность гиперборейской ведьмы тягостно действовала на жителей Тайного Города и вызвала бы нездоровый ажиотаж среди заурядных челов, поэтому Яна почти не снимала морок, показываясь окружающим такой, какой была когда-то – эффектной спортивной брюнеткой с большими ярко-синими глазами.

– Вдруг окажется, что Морэл позвал нас, чтобы проследить за неверной женой? – протянула Инга, лениво вертя в руке наполовину опустевший бокал.

– Он недавно женился, – обронила Яна.

– И сразу почувствовал неладное, – хмыкнула рыжая. – Некоторые мужики на удивление проницательны.

– К нам не обращаются с такими просьбами, – спокойно отозвалась Маннергейм.

– Возможно, он безумно разбогател и может себе позволить подобное.

– К нам не обращаются с такими просьбами, – повторила подруга.

Кортес и его наемники славились удачливостью, но позволить себе их услуги мог далеко не каждый: первой преградой был неприлично большой размер гонорара, второй – жесткий отбор контрактов, поскольку наемники брались лишь за интересные, с их точки зрения, расследования – тоже могли себе позволить. К тому же, как говорил Кортес: «Жизнь одна, и глупо рисковать ею ради ерунды».

– И тем не менее от мужиков всего можно ожидать.

– Я слышала, Морэл неглуп.

– Мастером Драконерии дурака не назначат.

– Хорошо, что мы с тобой говорим на одном языке.

Яна видела, что Инга пребывает не в своей тарелке, хотела вновь завести разговор о том, что ее беспокоит, но почувствовала приближение чуда – маги без труда ощущали друг друга на расстоянии, – и подняла указательный палец.

– Он здесь.

Рыжая ответила дурашливой улыбочкой, но внутренне подобралась и вернула недопитый бокал на стол.

– Надеюсь, вам не пришлось долго ждать?

– Мы приехали минуту назад, – прощебетала Инга.

– Вы на удивление пунктуальны, – добавила Яна. – Прошу вас.

– Благодарю.

Ле Гран уселся напротив девушек, заказал бокал белого и приятно улыбнулся. Наемницы изобразили интерес.

Встреча началась.

Мастер Драконерии Великого Дома Чудь оказался не старым еще мужчиной, лет девяноста, может, ста, однако крепким, как это было принято у привыкших к фехтованию и прочим рыцарским забавам чудов. Темно-рыжие, с проседью, волосы он собирал в хвост, но благодаря элегантному костюму, который носил с необычайным изяществом, ничем не напоминал взрослого поклонника тяжелого рока. А завершали образ многочисленные шрамы, испещряющие лицо Морэла, мелкие и не очень – память о войнах и драконах.

– Дамы, – учтиво произнес он, поднимая принесенный официантом бокал, – рад познакомиться лично.

Заочно Инга и Яна были знакомы всем жителям Тайного Города: из слухов, сплетен и выпусков новостей.

– Всегда испытывала пиетет перед теми, кто посвятил себя работе с драконами, – вежливо ответила Маннергейм. – Меня восхищают все древние создания: и василиски, и мантикоры, но драконы… Они кажутся самыми необычными, и, насколько я знаю, не только кажутся.

– Так и есть: драконы умны и… прекрасны, – с удовольствием поддержал разговор ле Гран. – Я работаю с ними семьдесят лет, но до сих пор испытываю тот восторг, который пережил при первой встрече с этими красавцами.

– Наверное, с ними нельзя иначе?