Вадим Панов - Порченая кровь [litres]

– В данном вопросе мое воспитание не имеет значения, я спрашиваю тебя из чисто научного интереса. Каково это – возвращаться?

Орангутан попыхтел еще немного, явно надеясь, что Катрин не выдержит и уйдет, понял, что этого не случится, и неохотно сообщил:

– Это делает бесстрашным…

– В смысле?

– В прямом, – ответил Схинки. – Как бы больно ни было умирать, ты знаешь, что превзошел смерть. И становишься бесстрашным.

– Ох… – Очередная тайна повергла доктора в очередное изумление.

– Но не обольщайся: тебя заурд вернуть не сможет, – закончила обезьяна.

– Почему?

– Ты ведь ученый, могла бы догадаться, – с иронией ответил орангутан. – Я – его эксперимент, он проверил кое-какие теории, убедился, что они работают, и оставил все как есть. Он может вернуть лишь того, кого подготовил к возвращению.

– Жа-аль, – протянула Катрин.

– Были планы?

– Разумеется.

– Если есть желание, могу предложить тело голема, – хихикнул Схинки. От его недавней грубости и холодного тона не осталось и следа. – Замечательный образец с идеальными пропорциями и абсолютным эффектом натуральности. Гарантирую: никто не заподозрит, что у тебя силиконовая грудь.

– У меня своя! – возмутилась Катрин.

– Но скоро она перестанет тебя удовлетворять, – рассмеялся орангутан. – Или твоих любовников.

– Черт! – Она поняла, что в очередной раз попалась на удочку похотливой обезьяны, выругалась и вернулась к интересующей ее теме: – Что ты чувствуешь, когда возвращаешься?

– А как ты думаешь?

– Радость?

– Усталость, – неожиданно ответил Схинки, вновь затягиваясь сигарой.

– Что? – опешила Катрин.

– А что ты хотела услышать? – Он неожиданно стал очень-очень серьезным. – Боль? В момент смерти – иногда, но я не всегда успевал понять, что умираю, и осознавал случившееся, лишь глядя на заурда. Боли при возвращении нет, заурд довел метод до совершенства, и я просто открываю глаза в новом, абсолютно здоровом теле, и… И чувствую усталость.

– Не хочешь жить долго?

– Устал, – повторил Схинки. И постучал себя по голове: – Видимо, где-то здесь, куда заурд пока не добрался, накапливается ощущение неправильности постоянного возвращения, и это ощущение мешает мне радоваться жизни так, как раньше, – искренне.

В этом, как догадалась Катрин, и крылся секрет злой иронии орангутана.

– Из-за отсутствия страха краски жизни потускнели…

– Пошла в задницу! – Схинки сломал сигару в пепельнице и отвернулся.

Обругал, но не оскорбил женщину. Наоборот: на мгновение Катрин стало жаль несчастного. Настолько жаль, что женщина прикоснулась к его плечу и тихо спросила:

– Как ты стал таким?

Но то ли вопрос был задан не тем тоном, то ли Схинки уже пришел в себя, но в ответ доктор Далеб услышала привычное:

– Таким красивым? – и он поцеловал отшатнувшуюся женщину в щеку. – Успел!

– Болван!

– Еще скажи, что ты этого не хотела!

– Жаль, что Антрэй не спалил тебя снова.

– Потому что он не дурак.

– Кстати! Ты говорил с ним так, словно он понимает каждое слово.

– В общих чертах понимает, – подтвердил Схинки, почесывая волосатый живот. – Драконы обладают довольно развитым мозгом и прекрасно обучаются. Ну и заурд слегка подправил Антрэю голову, чтобы его ящерица стала намного умнее остальных.

– Это возможно?

– До определенного предела. Ты наверняка понимаешь, что заурд ценит Антрэя именно как дракона, и не собирается превращать во что-то иное.

Схинки помолчал, видимо, раздумывая, стоит ли и дальше откровенничать с доктором Далеб, и продолжил:

– Я не знаю, Катрин, повезло тебе или нет в том, что ты узнала о магии и стала приближенной заурда. Сейчас ты восхищена происходящим и жадно впитываешь новые знания. Ты действительно оказалась выше прочих челов, но должна понимать, что рядом с заурдом тебе придется принять многие вещи, которых в твоей жизни не было или они кажутся тебе чудовищными.

– Например? – тихо спросила доктор, догадываясь, что услышит.

И не ошиблась.

– Например, безжалостность, – прежним тоном ответил Схинки. – Чужая смерть не должна тебя волновать, и ты… И ты должна быть готова убивать.

– Почему?

– Потому что Ярга – великий император, он воин и правит воинами, он – Повелитель драконов, черт возьми! И рядом с ним стоят лишь те, кто не боится пролить кровь.

– Для чего Ярге нужны морские драконы? – неожиданно спросила Инга.

– Э? – Латони сразу повернулся к молоденькой ведьме, но с ответом не нашелся.

Яна тоже промолчала, и это дало рыжей право счесть, что она подняла действительно важный вопрос.

– Не спорю: мы разработали стройную, логичную, непротиворечивую версию, – продолжила она, по очереди разглядывая спутников. – Но забыли дать ответ на самый важный вопрос: зачем это ему? Ради чего Ярга вкладывает грандиозные средства и рискует, проникая в заповедник драконов? Что ему нужно?

– Война, – отрезал бравый лейтенант гвардии. – Разве непонятно?

– С войной как раз все понятно, – вздохнула рыжая. – Драконы зачем? Что они могут против авианосцев?

– А что авианосцы могут против них? – задала встречный вопрос Маннергейм.

– Много, – поразмыслив, ответил Заппа. – Вы, челы, придумали хорошее оружие, хоть и не магическое, так что в прямом бою у драконов шансов немного.

– Значит, внезапная атака?

– Тоже сомнительно, – выдержав еще одну паузу, произнес Латони. – Самец морского дракона, возможно, сумеет пробить борт серьезного корабля, но одной пробоиной его не потопишь, а на второй удар времени может не остаться. Атаковать команду дракон тоже не сможет: челы спрячутся внутри корабля, а все их оружие автоматическое.

– Я тоже об этом подумала, – с энтузиазмом сообщила Инга, хотя в действительности просто задала вопрос: – Зачем нужны драконы?

– Они помогут обеспечить контроль над океаном, – предположил чуд. – Военный флот – эффективен и хорош, но дорог в эксплуатации. Драконы сумеют его заменить и будут обходиться почти бесплатно.

– А флот можно использовать в редких случаях, – добавила Яна. – Например, для подавления мятежей.

– То есть Ярга готовит морскую полицию, – подвела итог рыжая.

– Да, – пожал плечами чуд.

Он не услышал ничего необычного.

А вот гиперборейская ведьма поняла, что имеет в виду подруга, и помрачнела:

– Плохо.

– Что плохо? – не понял Заппа. – Вроде во всем разобрались.

– Плохо то, что первый князь тратит силы и очень серьезные ресурсы на обустройство своего будущего государства, – объяснила Маннергейм. – Это означает, что план создания государства у него есть и последовательно выполняется.

– Теперь я вас понял. – Латони стал угрюмым. – Ярга уверен в своих силах.