Джосайя Бэнкрофт - Рука Сфинкса [litres]

– На счет «три», – сказала медсестра, а затем прижала клеймо к мягкой коже ее плеча.

Боль была такая, словно Эдит пропихнули в отверстие для пуговицы.

Она проснулась с ужасным вздохом.

Миг спустя Волета оказалась рядом, схватила ее за руку и принялась заверять, что все хорошо. Она в постели, отдыхает, и худшее уже позади.

Эдит сразу же вспомнила о чувстве собственного достоинства. Она села, вежливо отказываясь от какой-либо помощи. Плечо пульсировало, но в целом она чувствовала себя здоровой.

– Который сейчас час?

– Немного раньше полуночи. Ты дремлешь уже два дня. Я не знаю, чем Сфинкс накачал тебя, но эта штука была посильнее рома.

Эдит потерла лицо:

– Капитан вернулся?

– Нет, – сказала Волета, слезая с кровати. Ей вдруг стало неловко, из-за того что сидела так близко к старпому. – Вы действительно не много пропустили. Байрон приходил каждые несколько часов, чтобы посмотреть на вас.

– Байрон осматривал меня? – Эдит поморщилась.

– Под наблюдением, конечно. Он измерял температуру, оттягивал веки и немного держал запястье. Однажды он принес пузырек с чем-то от Сфинкса, потому что вы стонали во сне. Мы вылили его вам в рот, и, похоже, это помогло. Вообще-то, он был великолепен. Я думаю, вы должны быть с ним повежливее.

Эдит была слишком ошеломлена, чтобы закатить глаза.

– Где Ирен?

– Она легла спать несколько часов назад. Мы по очереди наблюдали за вами. Есть хотите?

– Нет. – Она спустила ноги с кровати.

Воздух внезапно поредел. На мгновение Эдит решила, что падает в обморок, и, справляясь с головокружением, сделала несколько глубоких вдохов. Чуть придя в себя, она встала с кровати, держась за столбик, и отошла, ступая широко, но не очень-то уверенно.

Волета с беспокойством наблюдала за тем, как старпом бредет по комнате, пошатываясь, и вздохнула с облегчением, когда Эдит, не упав, подошла к скамейке возле туалетного столика.

Рассматривая отражение в зеркале, Эдит никак не могла отождествить увиденное с собой. Ее новая рука была безыскусной, как корыто. Изящество со всеми завитушками исчезло, на смену ему пришли громоздкие пластины и наплечник, который ни за что не поместится в рукав. Новый движитель был вполовину массивнее предыдущего.

– Совсем другая, верно? – проговорила Волета, чье отражение появилось в зеркале позади Эдит.

– Он сказал, что моя прежняя рука была предназначена для дипломатии и легких потасовок, а не для постоянных драк, для которых я ее применяла. Эта модель покрепче, – сказала Эдит, стукнув по руке. Та зазвенела тихо и гулко, как чугунная сковорода. – Никогда в жизни не мечтала о платьях, так что не стану по ним тосковать. Но я спрашиваю себя, взглянет ли хоть кто-то теперь мне в глаза, или они будут слишком заняты, таращась на… этот паровоз.

– Чушь. Не вижу ничего такого, что не смог бы исправить хороший шарф. – Девушка одернула ночную рубашку старпома, поправляя воротник. Один рукав рубашки отрезали, чтобы освободить место для механической руки, и платье висело криво вокруг шеи и груди. – Возможно, стоит попросить Сфинкса обновить ваш гардероб.

– Он сказал, что взял тебя под крыло. Можешь не притворяться. – Молодая женщина все еще смотрела на отражение Эдит, особенно на ее волосы, которые приподняла и собрала, изучая эффект с сосредоточенной гримасой. – Я не понимаю, почему ты на это пошла. Я не пыталась лишить тебя чего-либо. Я только хотела защитить тебя.

– Я на это пошла, потому что мы не можем продолжать делать врагами всех, кого встречаем, сэр. Ничем хорошим для нас это не закончится. Кроме того, я чувствовала себя узницей, а мне это не нравится.

– Почему ты продолжаешь называть меня «сэр», если не собираешься делать ничего, о чем я прошу?

Волета перевела взгляд с волос старпома на ее лицо в зеркале:

– Я знаю, что это конфликт интересов, но, думаю, до сих пор мы с ним очень хорошо справлялись. Вы отличный старпом, и я с нетерпением жду возможности выполнять ваши приказы на протяжении еще очень долгого времени.

– Однажды я привезу тебя к себе домой и познакомлю с отцом. Пусть увидит, что я не была самой не по годам развитой девушкой в целом мире.

Кто-то тихо постучался, а потом в приоткрытую дверь сунулись рога. Олень держал глаза закрытыми.

– Ты одета и выглядишь прилично? – шепотом спросил он.

– Самую малость, – сказала Эдит, поворачиваясь на скамеечке. – Входи, Байрон.

Просунув голову чуть дальше, олень вежливо уставился в угол комнаты, а не на женщин в ночных рубашках.

– Рад видеть, что ты проснулась.

– Да, можешь пойти и сказать Сфинксу, что он меня еще не убил.

– Я здесь не для этого. Сфинкс отправился за Сенлином. Он скоро поднимется сюда на лифте. Я рассчитываю, что ваш капитан вернется в течение часа.

Эдит закрыла глаза, чтобы лучше насладиться чувством облегчения.

– О, ради всего святого! Ну когда же ему возвращаться, как не посреди ночи! – сказала Волета, прижимая кулаки к бедрам. – Байрон, не мог бы ты приготовить чай? Я постараюсь разбудить Ирен. Мистер Уинтерс, не мне об этом говорить, сэр, но, возможно, пришло время принять ванну?

Эдит понюхала свои волосы, сделала суровое лицо, а затем с проблеском прежнего боевого духа заявила:

– Ладно, все пошли вон.

Ирен не уснула, лишь ненадолго отключилась, упав на кровать. У нее даже не хватило сил раздеться.

Уход за старпомом, пребывающим под воздействием обезболивающего, оказался легким делом, а вот то, что заменяло Волете нервное хождение из угла в угол, действительно утомило Ирен. Девушка неустанно гонялась за белкой по комнате. Она взбиралась на каминную доску и шла по ней, как по балке. Она совершала самые претенциозные кувырки, подвергая опасности каждую лампу, вазу и зеркало в комнате.

После двух дней мельтешения Ирен пожалела, что отговорила Волету от общения со Сфинксом. Но по крайней мере, она знала, что девочка в безопасности.

Едва задремав, Ирен проснулась, совершенно уверенная в том, что в комнате кто-то есть. Спокойная, словно ранняя пташка, она села и включила лампу у изголовья.

У дверей комнаты стоял Сфинкс: длинная тень под всплеском отраженного света.

– Чего ты хочешь? – спросил он звенящим шепотом.

– Чего я хочу? – повторила Ирен, вставая.

– Я слышал, ты сказал Волете, что хочешь поговорить со мной. Вот и я. Что тебе надо? – Сфинкс пересек древний ковер, длинная мантия волочилась следом, как кисть, полная чернил.

Ирен сделала все возможное, чтобы не казаться ни грозной, ни унылой, что было трудно, принимая во внимание обычное выражение ее лица. Получившаяся гримаса была не совсем любезной, но на лучшее рассчитывать не приходилось.

– Со мной что-то не так. Я хочу, чтобы ты это исправил.