Сергей Куц - Вор и тьма [litres]

– Остановись! – зарычал я. – Иначе убью!

Я дернулся, и кончик кинжала вонзился в шею. По коже потекла струйка горячей крови. Хищный оскал, застывший на физиономии герцога, превратился в кровожадную улыбку. Он упивался дьявольской пыткой вкупе с моим отчаянием и беспомощностью, а я мечтал вцепиться ему в глотку, вогнать пальцы в глаза, разорвать имперца на части. Я жаждал отплатить ему за муки Алисы! Но не мог ничего! Только шевельнусь, и стальное лезвие войдет в шею по гарду! Проклятый пепел!

Альбрехт Огсбург начал медленно поднимать руку. Вдруг подумалось, что жить Алисе осталось всего несколько мгновений. Проклятье! Я ненавидел герцога; всматривался в него – водянистые глаза на костлявом лице, темные жидкие волосы, седеющая бородка клинышком и тонкие усики – чтобы запомнить Огсбурга навсегда. Когда-нибудь доберусь до тебя!

– Довольно! – Над орочьей стоянкой прозвучал сильный голос.

Блеск в очах герцога погас. Подчиняясь окрику, он опустил руку в черной перчатке и спрятал ее под плащ.

– Слушаюсь, Великий Господин, – произнес имперец, покорно склонив голову.

Тот, кому повиновался герцог Альбрехт, приблизился на три шага. Я по-прежнему не мог узреть мага выше плеч. Вероятно, у него имелись причины скрываться, но, признаюсь, мне было плевать на него. Я не сводил взора с Алисы Кайлер. Племянница кардинала лежала, уткнувшись лицом в бурый мох. Она содрогалась от беззвучного рыдания, однако же боль как будто оставила ее. Меня переполняло сострадание к Алисе, и одновременно я думал о том, сколь прекрасны ее растрепанные золотистые волосы. Во мне смешались совершенно разные и странные чувства.

– Среди избранных не столь много хороших кинжалов, – заговорил неизвестный. – Не стоит ими разбрасываться.

Я слышал рекомое магом, как все другие звуки вокруг, но его слова одновременно словно бы раздавались внутри моей головы.

– Это они?

– Они, мой повелитель. – Брат императора Карла встал рядом с колдуном.

– Да, первая кровь очень сильна в них.

Чародей разглядывал меня. Не знаю, как, но я понимал, что он оценивает меня.

– Ночная крыса, – сказал маг, – вы мешались под ногами. Слишком самостоятельны, а моя игра в Лерпо не терпела неопределенности. Помню тебя. Тогда я был человеком и не разглядел в приемном сыне старого Джавано первую кровь. Упустив тебя, Фотий Катаний совершил большую ошибку. Но он в прошлом, а ты в моих руках.

Я не верил собственным ушам! Нашел его! Убийцу Старика и всех моих братьев! О Харуз! Вот он! Предо мной! На орочьей стоянке Алиса сказала, что ночных крыс уничтожил кто-то из могущественных слуг Низверженного. Маг назвал его имя – Фотий Катаний, но почему он сейчас говорит так, словно олицетворяет себя с ним?

Проклятье! Не важно! Убью его! На какое-то время я потерял рассудок и не осознавал, что это я во власти мага, а не наоборот.

Плюнуть бы в его незримый лик, бросить проклятие и пообещать месть! Клянусь, я не боялся ни его, ни черной магии, ни смерти. Ничего! Однако лишь мычал. Я не мог открыть рот: невидимая сила сомкнула мои уста, не позволяя даже пискнуть. Я снова дернулся, получив новый порез. Выругавшись про себя, попытался унять охватившее меня бешенство. Погоди, Николас! Тише.

– Ты тоже будешь полезен, – неизвестный обращался теперь к монаху, – первая кровь есть и в тебе.

– Никогда! – Взор Томаса Велдона пылал. – Избави меня, Господи, от обольщения богомерзкого и злого…

– Тот самый инквизитор из Бранда, – произнес Альбрехт Огсбург. – При нем должен быть артефакт.

– Он спрятал его.

– Мы найдем, Отец мира. – Имперец снова почтительно склонил голову.

– Позови ее!

Герцог оглянулся. От круга теней отделилась одна из убийц в черном. Она направилась к инквизитору, остановившись в четырех футах от него.

– Покажись! – приказал неизвестный маг.

Тень подчинилась. Откинула капюшон и сняла маску.

– Лилит!

Томас Велдон был поражен, и отнюдь не в сердце, а в самую душу. Монах смотрел на дочь широко раскрытыми глазами, что-то беззвучно шептал и мотал головой, словно отрицая явленное его взору. Я также не верил себе. Лилит! Она не могла быть тенью! Но вот стоит, облаченная в черное, и она средь тех, кто вырезал пять десятков орков Нурогга. Сумасшествие!

– Я приняла Низверженого. – Лилит указала на мага. – Я избранная!

– Нет! Нет! – повторял отец Томас. – Нет!

– Отец! Преклони колени перед первым богом нашего мира! Он вернулся!

Над стоянкой прогремел оглушающий глас:

– Вернулся!

Кровь и песок! Я не понимал, пред кем или чем мы поставлены на колени. Какой первый бог нашего мира?

Случайно поймал взор Ричарда Тейвила, который стоял за спиной герцога Альбрехта. Сомкнув руки на груди, он холодно смотрел на меня и Томаса Велдона. С видом, словно встретил нас впервые и притом абсолютно равнодушен к нашей судьбе. Облик лейтенанта принадлежал не ему. Кому-то совершенно чужому, незнакомому нам человеку, натянувшему шкуру Ричарда Тейвила. Я не узнавал арнийца. Скрывал ли он свою истинную суть все время, что выпало провести вместе? Кто он на самом деле? Меня охватила нервная дрожь. Я почти сорвался от понимания собственного бессилия и запутанности происходящего.

Томас Велдон издал нечленораздельные звуки, магия заткнула ему рот.

– Где третий? – молвил называвшийся богом.

Альбрехт Огсбург вскинул руку. Тень, что находилась среди поверженных орков, склонилась к убитым. Отсюда не видно, с чем она возилась над мертвым телом, но я отсчитал сотню ударов колотящегося сердца, прежде чем она выпрямилась. Теперь в ее руке оказался конец темного шнура, Другой был закреплен на ошейнике поднявшегося орка.

Я оцепенел, и не потому, что узрел ожившего Нурогга. Некромантия – тягчайший грех и самое темное колдовство, а восставшие мертвецы – одни из самых пугающих созданий Дьявола. Запустение, где я впервые столкнулся с умрунами, не сделало их привычными для меня. Кровь и песок!

Нурогг брел, пошатываясь, и вскоре я понял, что он жив. Его оглушили либо каким-то иным образом вышибли из сотника дух, а сейчас привели в чувство. Широкоплечий орк ступал позади тени и вздрагивал, когда натягивался шнур длиной в три фута – его пронзала боль. То же самое случилось, когда он попытался нагнать избранную и очутился на расстоянии вытянутой руки от нее.

Его провели до Низверженного. Орк зло обвел взглядом великанов, лейтенанта, двух магов и нас. Возвратившийся в Орнор бог, или кто там он был на самом деле, повторил сказанное про первую кровь и велел доставить меня, Велдона и орка в замок, чье название я не расслышал. Но подозреваю, что именно туда мы и направлялись за перстнем Бога Сына.

Алиса и Лилит были отосланы к другим убийцам. Вместо них подошли две другие тени. Одна нацепила стальной ошейник на меня, другая – на инквизитора. Мы превратились в рабов. Проклятый пепел!