Астрид Шольте - Четыре мертвые королевы [litres]

В детстве Маргарита была чересчур высокой и угловатой. Вешалка , дразнились другие дети. Каланча .

Когда она выросла и приехала во дворец, все изменилось. Слуги налюбоваться не могли ее ослепительной красотой. Ее длинными ногами, стройным станом, высокими скулами и благородным профилем. «Какая красивая будет королева», – говорили они. Но годы насмешек, из-за которых она чувствовала себя ничтожнее самой жалкой портовой крысы, сделали свое дело. Ее представление о себе оформилось. Когда про нее говорили «чудесная», ей слышалось «чуднáя», ведь ее резкие, точеные черты не соответствовали эталону торианской красоты.

Поэтому ухаживания Элиаса, отпрыска богатого торианского банкира, были обречены на успех. Он был милым и предупредительным и часами мог говорить о ее красоте. Она поверила ему, ведь таких комплиментов ей не делал ни один мужчина.

Маргарите мало было просто вступить с Элиасом в связь, чтобы произвести потомство. Она хотела большего. Разделить с ним жизнь. Засыпать под звуки его дыхания и видеть по утрам его прекрасное лицо. Вместе воспитывать ребенка. Любоваться, как он баюкает их малыша.

Но закон запрещал королевам вступать в брак.

Она не раз затрагивала эту тему в разговорах с советником, но Дженри был непреклонен.

– Если нарушим один закон, – говорил он, – под угрозой окажется непреложность остальных, и пошатнутся устои всей Квадары.

Маргарита пришла в отчаяние. А потом у нее прекратились менструации. Она была беременна. Тогда она пообещала себе, что ничто не разлучит их семью. Она найдет способ оставить Элиаса при себе, даже если не сможет называть его мужем.

Так или иначе, пока что Элиасу было позволено жить во дворце. Мальчиков отдавали на воспитание родственникам или отцу без права наследования престола. Но придворный врач сообщил Маргарите, что у нее будет девочка.

Узнав, что беременна, Маргарита понеслась в покои Элиаса, не чувствуя под собой ног. Она так широко улыбалась, что болело лицо. Впрочем, настоящая боль ей, девушке из зажиточной торианской семьи, была незнакома.

До этого дня.

Не помня себя от счастья, она без стука распахнула дверь. Элиас лежал в постели с обнаженным торсом и закрытыми глазами. Ее сердце воспарило… а потом она увидела голую девицу у него под боком. Маргарита не разглядела ее лица, но какая разница, кто она? Их переплетенные тела сообщили Маргарите все, что она хотела знать.

Элиас никогда не любил ее. Он стал ее кавалером только ради статуса и вознаграждения.

Не успел он оглянуться, ее уже и след простыл. Маргарита не хотела, чтобы он видел ее слезы. Все это уже не имело значения. Он свою работу выполнил.

В тот день Маргарита поклялась, что оградит свою малышку от тлетворного влияния этого места, от власти и ее соблазнов. Если ты королева, все вокруг чего-то от тебя хотят. Ее дочь проживет простую и, если повезет, более счастливую жизнь, даже не догадываясь о своем происхождении.

Врачу она сказала, что у нее случился выкидыш, а сама стала носить пышные платья. В ту пору Айрис еще не занимала престол, но позже Маргарита ей во всем призналась.

Маргарита ожидала, что строгая архейская королева отругает ее за нарушение одного из важнейших законов, но Айрис лишь сказала:

– Ты поступила, как архейка: подчинилась велению сердца. Ты защищала интересы дочери.

– А как же интересы моего народа? – спросила Маргарита.

Айрис накрыла ее руку ладонью и ответила:

– Ты еще искупишь вину.

Так и вышло. Маргарита воспрянула духом и посвятила себя Тории. И не только Тории, а всему королевству. Днем она занималась государственными делами, а ночами напролет жадно поглощала книги по истории Квадары и мира.

Провожая взглядом безжизненное тело Айрис, Маргарита порадовалась, что ее дочь никогда не узнает, каково это – потерять сестру-королеву.

На следующий день после родов преданная служанка по имени Лали тайком вынесла маленькую торианскую принцессу из дворца. Подруга детства Маргариты, которая, в отличие от остальных ребят, всегда была к ней добра, клятвенно пообещала пристроить малышку в семью, не связанную с дворцом, и никому не разглашать тайну ее происхождения.

Так ее никто не найдет. Так она будет свободна.

Маргарита пыталась думать о дочери как можно реже, но у нее ничего не выходило. В этом году ей стукнет семнадцать. Семнадцать… Они со Стессой почти ровесницы. Маргарита часто глядела на Стессу и гадала, какой выросла ее дочь и где она сейчас. Айрис не стало, и теперь некому напоминать ей, что не стоит жить прошлым.

Маргарита бросила на покойную королеву последний, долгий взгляд, надеясь, что та обрела счастье в следующей жизни. И зная, что однажды они обязательно встретятся снова.

Именно эта мысль останавливала ее, когда ей хотелось связаться с дочерью. В следующей жизни они обязательно увидятся, и Маргарита объяснит, почему спрятала ее подальше от дворца. Она сделала это из любви. А из любви мы способны свернуть горы.

Но в то же время, как она убедилась на своем горьком опыте, любовь может причинить ужасную боль.

Мы вышли из дома еще затемно. Я бы с удовольствием поспала часик-другой, но близился новый день, а с ним – и встреча с заказчиком чипов. За высотными зданиями взошло солнце и пронзило небо острыми золотыми спицами. Интересно, я когда-нибудь увижу этот волшебный город снова?

В поезде Варин закрепил за ухом запасную коммуникационную линию, которую прихватил из дома, и связался с боссом. После разговора он заметно напрягся.

– Что тебе сказали? – поинтересовалась я.

– Заказчик будет на месте, – ответил он, уставившись на пролетающие мимо здания.

– И все?

– Меня оштрафовали и, возможно, уволят.

– А ты загляни к начальнику в контору, объясни, что произошло. Можешь даже свалить все на меня.

Я добродушно пихнула его локтем.

– Так не получится, – сказал он. – Мы не знакомы лично.

– Что-о?..

Как можно работать на человека, которого ты никогда не видел?

– После окончания школы нас распределяют на службу. – Его широкие плечи осунулись, точно под грузом неприятных воспоминаний. – Меня назначили гонцом. Каждое утро я выхожу на связь, – он постучал по устройству за ухом, – и мне говорят, где забрать чипы и куда их отвезти. После выполнения заказа на мой счет перечисляют деньги.

– Значит, сослуживцев у тебя нет?

Я бы не отказалась избавиться от Кирина и его дружков.

– Я работаю в одиночку.

Но беда была в том, что Варин все делал в одиночку. Для народа, который называет себя сплоченным, эонийцы общались удивительно мало.

– А ты когда-нибудь хотел заниматься чем-то другим? – спросила я.