Бриджид Кеммерер - Проклятие одиночества и тьмы

– Но ты ее отверг.

– Верно.

Я больше ничего не добавляю, но через секунду в глазах Харпер появляется понимание.

– Ты ее отверг после того, как провел с ней ночь.

– Да.

– И, наверное, после того, как пообещал ей золотые горы.

– Я ей ничего не обещал. – Я задумываюсь. – Хотя позволил ей думать, что та ночь значила больше, чем было на самом деле.

– Очаровательно.

Я наливаю себе очередной бокал вина и встречаюсь с Харпер взглядом.

– Я усвоил урок, миледи. Можете не сомневаться.

Харпер крутит бокал в руках и пытливо смотрит на меня. Мне бы хотелось понять эмоции в ее глазах. На протяжении бесчисленных сезонов я скрывал правду за искусной ложью и сумасбродными историями, а теперь выложил перед Харпер всю правду и не уверен, что она примет ее.

Я чувствую укол совести. Теперь я обманываю сам себя. Я не выложил ей всю правду. Я не рассказал ей о том, во что превращаюсь.

– Не могу предоставить вам никаких доказательств, если они вам нужны, – говорю я.

– Итак, она прокляла тебя, и ты должен выполнить задание, – задумчиво произносит Харпер. – Почему ты мне не скажешь, что это за задание?

– Я выяснил, что если раскрыть суть задания, то это самый верный и быстрый способ провалить его.

– Почему? Что я такого должна сделать? – требовательно спрашивает Харпер. – Влюбиться в тебя?

Я почти роняю бокал.

– Не удивляйся, – говорит она. – Я пыталась догадаться, зачем тебе похищать девушек каждый сезон, и это единственное разумное объяснение. Теперь я понимаю, почему Грей сказал, что сознательно я вряд ли смогу что-либо сделать.

Я вздыхаю. Харпер продолжает изучать меня; ее глаза прищурены.

– Теперь мне понятно, почему ты без рубашки.

– Вы кричали, – защищаюсь я. – Долго и очень громко. Вы бы предпочли, чтобы я потратил время и оделся полностью? Просто чудо, что я не нашел вас лежащей лицом вниз в куче с потрохами.

Харпер морщится.

– Давай не будем употреблять такие слова, как «потроха»?

– Неужели на вас так легко повлиять просто с помощью обнаженного тела?

И без того розовые щеки девушки краснеют, и она отворачивается, чтобы взять рогалик со стола.

– Грей сказал, что ты пытался снять проклятие с сотнями женщин.

– Так и есть.

– И еще он сказал, что не кажется, будто время идет и вы меняетесь. Все больше походит на сон, чем на воспоминания.

– Он недалек от истины. – Я подливаю Харпер вина. – В Эмберфолле прошло пять лет. Удивительно, что не больше, хотя я ведь никак не мог отследить время. К тому же многие сезоны заканчиваются раньше положенного срока, и начинается новый.

Харпер смотрит на меня с непроницаемым выражением на лице.

– Почему так происходит?

– Все начинается заново, если я умираю.

Девушка практически давится куском теста.

– Если ты умираешь?

– Да.

– Но… как?

– На данный момент я перепробовал все: падать с большой высоты, напарывать себя на все, что только можно представить, топиться. Как-то я даже приказал Грею меня обезглавить, потому что мне было интересно, но он отказался…

– Ладно, ладно. Поняла. – Харпер снова выглядит так, будто ей не по себе. – Так ты просто… возвращаешься к жизни?

– Каждый сезон начинается в комнате, в которой вы впервые появились, невзирая на то, как закончился предыдущий сезон.

– Что происходит с девушкой, когда ты лишаешь себя жизни?

– Она возвращается домой, по моим предположениям.

Харпер замирает с очередным рогаликом в руке.

– Так я просто могу убить тебя и вернуться домой?

– Я точно не знаю, возвращаются ли они домой или нет. Сезоны начинаются заново, и девушки исчезают.

Харпер смотрит на меня в задумчивости. Наверняка представляет мою смерть, планирует ее, пытается понять, стоит ли игра свеч.

Я пожимаю плечами и делаю глоток.

– В любой другой сезон я бы выдал вам оружие и предложил бы проверить теорию на практике.

– Что изменилось в этот раз?

– Это мой последний сезон, – тихо отвечаю я. – Мой последний шанс. Если вы меня убьете, то я умру на самом деле.

Я поднимаю взгляд, чтобы посмотреть на Харпер.

– Понятия не имею, что в таком случае случится с вами.

Харпер умолкает, и мы просто едим рогалики.

Когда она нарушает молчание, то задает вопрос, который я совсем не ожидал услышать.

– Так ты раздевался перед всеми теми сотнями девушек тоже?

Харпер настолько прямолинейна, что она была бы очень пугающей при любых других обстоятельствах.

– Ну и вопросы у вас.

– Это определенно не «нет». – Она закатывает глаза.

– Так и есть. – Я не уверен, насколько откровенным мне следует быть. – Я втянул их в свою жизнь. Мне ненавистна сама идея заманивания девушек в свою постель, и тем более я не стал бы затаскивать их насильно. По правде говоря, в Эмберфолле нет преступления хуже этого.

– Как насчет убийства?

– Вместе со смертью наступает конец преступлению.

Харпер взвешивает сказанное мной довольно долго.

– Я верю тебе.

– У меня нет причин говорить неправду.

– Почему ты все это мне рассказываешь? – спрашивает девушка. – Мне казалось, ты не можешь.

– Почему вы так думаете? – Я тянусь через стол, чтобы схватить кусок сырого теста.

Корица и сахар тают у меня на языке. Великолепные яства в главном зале и в моих покоях невероятно надоели мне, но кусочки сырого теста из кухни так сильно напоминают о детстве, что я не могу держать на них злобу.

Как только я подношу кусочек теста ко рту, глаза Харпер перемещаются на мою грудь и следят за движением моей руки. Это интересно, особенно если учитывать тот факт, что она думала о том, как я спал с каждой девушкой, которую Грей затаскивал в замок.

Харпер тоже отщипывает кусочек теста и отводит взгляд.

– Потому что Грей не может.

– Ему приказано хранить молчание.

Мне любопытно, что же он ей рассказал.

– А тебе нет.

– Я наследный принц. – Я тяну самый большой лоскуток теста из кучи, складываю его пополам и предлагаю Харпер. – Мне никто не указ.

– Вы всегда похищали девушек из округа Колумбия?

– Поначалу нет, но теперь да.

– Почему?

Я тянусь за очередным кусочком теста.

– Поначалу я искал придворных дам среди знатных особ Эмбелфолла. Я полагал, что такое проклятие можно запросто снять. Кто не влюбится в принца? – вспоминаю я, и моя грудь сжимается. – Как выяснилось, многие.

– В итоге у тебя закончились дамы благородных кровей…

– Я искал девушку из деревни, – продолжаю я, допивая вино; мне потребуется еще один бокал. – Ее звали Корра. Она была очень доброй и простой девушкой. Я въехал в деревушку с фанфарами. Мать Корры рыдала, когда я озвучил свои намерения взять ее дочь в жены. Вся деревня наполнила огромный сундук дарами в качестве приданого. Как будто мне нужны были их сокровища.