Михаил Михеев - Шпага, магия и чуть-чуть удачи [litres]

– Эта женщина – некромант и менталист, – вздохнул Рагнар, тыльной стороной ладони вытирая пот и распахивая окно, чтобы хоть немного отогнать жуткие миазмы. – Это невозможно, однако ничем более я не могу объяснить случившееся. Запугать зомби, связать душу… Теоретически лишь такое сочетание навыков дает подобную возможность. Впрочем, что мы знаем о способностях эльфов?

Взгляды, его и префекта, непроизвольно скрестились на Ирии. Та смутилась, а потом огрызнулась:

– А я-то при чем?

– Совершенно ни при чем, – кивнул Рагнар. – Просто даже ты можешь кое-что, неподвластное обычному человеку. А что может чистокровная эльфийка?

– Откуда она взялась, кстати? – буркнул себе под нос префект. – Эльфов, тем более чистокровных, в нашем городе не видели уже лет двадцать.

– Да ну? – неподдельно удивился Рагнар. – А я вот видел. В день прибытия. В доме… Проклятие, а не она ли была доме Гленора? Что-то сложно предположить, чтобы в нынешнее безэльфье в городе оказались сразу две представительницы этой расы.

– Но почему она тогда не уничтожила нас прямо там? – тихонько пискнула Ирия.

– Да потому, Ир, что исход боя с двумя Охотниками для нее был неясен. Мы и сами чего-то стоим. Да и я, скажу тебе без ложной скромности, не последний маг королевства. Не-ет, вдвоем мы ее, скорее всего, заломали бы. Куда интереснее, зачем она дала нам увидеть себя. Впрочем, думаю, теперь уже все равно. Раз она погибла…

– Погибла? – Ирия вдруг как-то странно усмехнулась. – А ведь у нас есть живой свидетель.

– Свидетель? – удивился Рагнар и тут же выдохнул: – Армагеддон!

Дракончик ждал их в номере гостиницы и при появлении радостно замахал крыльями, опасно балансируя на спинке кровати. Сверзится – не успеет взлететь и приложится об пол качественно, подумал Рагнар. А вообще, домашней зверушке, родившейся в неволе и не знающей иной жизни, скорее всего, дико скучно. Хозяин, гладивший, игравший и угощавший вкусными кусочками, иной раз прямо со своей тарелки, погиб… Человек бы горевал, но маленький мозг огнедышащей рептилии в глубине эмоций уступал и собачьему, и человеческому. Так что долгого уныния от островного дракона не дождешься. А вот радости, что не придется больше сидеть в одиночестве, сколько угодно.

Ну что же, не стал разочаровывать его Рагнар. Скучно тебе точно не будет. Но и приятно тоже. Процедура из арсенала целителей и отчасти некромантов, которую он намерен был произвести, какого-нибудь любителя домашней живности точно повергла бы в шок. Она и человеку неприятна, однако тот имеет куда более устойчивую нервную систему и вдобавок понимает, за что страдает. Это, кстати, дорогого стоит. А вот животному от подобного станет по-настоящему хреново. Тем более процесс будет идти против его воли, но понимать и помнить-то он все будет.

Никто и охнуть не успел, как Рагнар, погладив дракона по холке, вдруг цепко ухватил его под ушами, намертво зафиксировав голову. Еще миг – и заранее подготовленное заклинание спеленало рептилию так плотно, как только возможно. Армагеддон заверещал – и замолчал, будто разом онемел. Ирии и префекту показалось в тот момент, что глаза некроманта вспыхнули двумя тусклыми лиловыми углями, но это могли оказаться просто отблески падающего из окна света. Зато все остальное им точно не казалось.

Посреди комнаты вдруг появилась мерцающая зеленоватая сфера. Большая, практически в рост человека. А в ней мутное, но отчетливо различимое изображение. Лицо Рагнара исказилось – ему происходящее доставляло удовольствия не более, чем для дракона, и силы у мага забирало, будто какой-то экзотический вампир. Но дело требовалось завершить любой ценой, и некромант продолжал.

Дракон – не человек, его не заставишь сидеть смирно, внимательно следя за объектом. Особенно если объект не особенно интересует животное. Ему интереснее летать по дому. Или жрать… И он ест. Наклоняется к миске, хватает кусочки сырого мяса, вскидывает голову, когда сглатывает. Изображение пляшет и меняется, но на его обрывках все равно кое-что видно. Вот барон Гленор. Алхимик не выглядит довольным и что-то говорит. Что именно – непонятно. Дракончик не прислушивается – он набивает желудок после тяжелой работы, и содержимое миски интересует его куда больше непонятных звуков, которые его ухо, совсем не похожее на человеческое, воспринимает совершенно иначе. Приходится довольствоваться изображением.

Итак, Гленор… А вот и его собеседница. Лицо… Да, то самое, что они видели и сами. О чем-то разговаривают. Гленор эмоционально, размахивая мощными, сильными руками. Несмотря на нечеткость картинки, видно, как мышцы перекатываются. Эльфийка спокойна, даже как будто улыбается. Потом она делает пасс – очень характерный, известный любому грамотному магу. Концентрация ментального удара – этим жестом сопровождается именно она. Редкий случай, когда заклинание строится не только в уме, и физическая составляющая ему нужна.

Гленор усмехается. Даже сейчас видно, насколько презрительно. Потом демонстрирует собеседнице палец. Жест и оскорбительный, и объясняющий все. Кольцо-амулет, очень похожее на то, что Рагнар сам недавно приносил в этот дом. Только новое и гарантированно сделанное руками самого алхимика. Очень уж много на нем камешков – Гленор всегда был, как сорока, неравнодушен к блестящим цацкам. На заказ амулеты строгие, такие любят заказчики-мужчины. Или, наоборот, произведения искусства, изящные и притом неброские – такие хороши для дам. Себе – те, которые нравятся самому алхимику, и плевать на то, что подумают другие.

А потом улыбается эльфийка. Поворачивается, выходит. И, уже закрывая дверь, бросает на пол склянку. Стекло разбивается… И все заполняет ревущее – это понятно и без звука – пламя.

– Вот и все, что было, – слова рвутся из груди с усилием, некроманту не хватает сил даже толком разогнать воздух в легких. – Еще что-то интересует?

– Нет, – префект разводит руками. Рагнар выдохнул с облегчением и отпустил дракона. Армагеддон чихнул громко, обиженно заверещал и обиженно, зловонно нагадил прямо на пол. А мог бы и огнем угостить… Потом развернулся – и вылетел в окно. Тоненько зазвенели на полу выбитые стекла…

– Алхимия, – задумчиво отметила Ирия. – Но зачем?

– Все просто, – усмехнулся префект. Мозг его, куда более привычный к решению такого рода задач, работал быстро. – Эльфы – мастера сложных комбинаций и длительных, многоходовых интриг. Иной раз все их участники, включая самих эльфов, давно мертвы, в прах рассыпались государства, но процессы идут сами по себе. До конца веков не распутаешь. Только вот беда таких многоходовок в том, что любой неучтенный фактор на определенных этапах может разрушить всю цепь.