Таша Танари - Счастье [publisher: ИДДК; оптимизирована обложка]

– Они не видят нас, – шепнул Шанти. – Это лишь воспоминания прошлого.

Меня настолько потрясло происходящее вокруг и творящееся в душе, что, стыдно сказать, я абсолютно забыла о присутствии Шанти. А он в ипостаси сильфида все это время стоял на расстоянии в несколько шагов.

Пространство заволокло вязкой мглой, а я протягивала руки к отцу, желая продлить волшебные мгновения. Будто сжалившись, туман рассеялся, открывая другую картину.

На белоснежной нескончаемой лестнице дворца Совета, на которой несколько дней назад мы с Шениаром беспечно болтали, обмениваясь впечатлениями, сидела красивая белокурая девушка, не знакомая мне, если бы не восхитительной небесной синевы глаза. Она выглядела бледной, лишь на скулах играл нездоровый румянец. Несси с ненавистью смотрела на раскинувшийся под ногами город, упрямо сжимала губы и гладила заметный живот.

– Не получат! Они тебя не получат, – повторяла она. – Не бойся. Если понадобится, я взлечу и без крыльев, – ее взгляд смягчился, Несси вновь погладила живот: – Запомни, маленькая, настоящие крылья растут не за спиной, они растут из души. И вот их-то никто и никогда не сможет отнять.

Вновь окружающий мир померк, поглощая и дворец, и до дрожи печальное видение на фоне обманчиво светлого дня.

– Родная, нам пора, – обеспокоенно позвал Шанти. – Нельзя слишком надолго сливаться сознанием с Источником. Отец помогает, но он не всесилен, я чувствую, как ему тяжело.

– Нет, пожалуйста! Умоляю, еще немного. Прошу. Я должна разобраться с этим до конца.

Любимый вздохнул и отстранился, позволяя мне вглядеться в следующее событие. Хмурое небо заволокли тучи, на город надвигалась гроза. В увитой плющом беседке стояли трое: Несси, папа и… Шаэрриан? Какие же они здесь другие, еще не отягощенные грузом горя и власти.

– Время на исходе, нам пора возвращаться, – обеспокоенно напомнил отец Шанти. – Хватит искушать судьбу: прознают о встречах – лишитесь последнего.

– Шаэр, солнышко, я помню о времени, – Несси вымученно улыбнулась.

Ее лицо осунулось, под глазами залегли тени. Солнышко? Это о нынешнем главе Совета Старейшин? Том самом ледяном драконе с недосягаемой бездной во взгляде? Забавно… Для кого-то он тоже был солнышком, как для меня теперь Шанти.

Папа обнимал любимую, держа руки на большом круглом животике – драконица вот-вот готова была разрешиться от бремени.

– Обещай! – потребовала она. – Обещай, что сделаешь все, чтобы наша дочь жила в мире. Неважно каком, но пускай она будет свободна! От глупых условностей, традиций и правил… Пусть выберет тот путь, который пожелает ее сердце.

– Несс, – вмешался Шаэрриан, – не требуй от Рика слишком многого. Его судьба на волосок от гибели.

Папа гневно сверкнул глазами в сторону друга, словно хотел стать для своей избранной всем – по силам ему или нет, но он выполнит ее желание.

– Обещаю, – эхом разнеслось по скрытому в дождливой пелене саду. – Она будет свободна.

Мои глаза застилали слезы, стойкий запах дождя и цветов щекотал ноздри, я еще не знала точно, но уже догадывалась о том, что будет дальше. Шайнесс Олиан Рокнару – дочь главы Совета Старейшин из дома воздушных, принадлежащая клану Сияющих. Больше не удивляло, отчего я так легко запомнила ее имя. Она столь сильно любила меня, что отдала свою жизнь.

Несколько томительных минут в сумеречной печали прошлого – и перед глазами встал новый образ.

Черный, действительно страшно выглядящий отец, прижимал к груди маленькое тельце ребенка, синюшное и безжизненное. На просторном ложе с разметавшимися, теперь блеклыми волосами лежала Несси.

– Почему она молчит, Рик? Почему?! – столько боли в голосе и отчаяния.

Папа удерживал сверток, продолжая хранить безмолвие. Где-то далеко слышались возбужденные чужие голоса, как в тумане, а в углу призрачной тенью замерла… Шаэна? Вот уж кого не ожидала увидеть. Тем временем она произнесла:

– Я же предупреждала, шансы на жизнь были невелики. Нельзя идти против собственной природы.

Нэсси судорожно вцепилась отцу в рукав и потребовала:

– Дай мне.

Он отдал, а она зашептала что-то неразборчивое, целуя крошечную копию себя самой. Шаэна отвела взгляд, негромко произнесла:

– Оставлю вас, побуду снаружи. Заодно немного задержу всех желающих торжества справедливости.

Раздавленные горем родители ее не слушали.

– Рик, – Шаэна повысила голос, – не забывай о времени: тебя здесь быть не должно, не тащи за собой на дно и Шаэра.

Не дождавшись отклика, она вздохнула, покачала головой и вышла за дверь. Несси подняла затуманенные глаза на любимого и с жаром заговорила:

– Ты обещал мне. Обещал! Я сохраню ее суть: частичка драконьей души, новорожденный сильфид. Мне хватит сил. Сбереги ее до поры до времени, подари форму, подари свободу, которой лишили нас. Знаю, ты найдешь способ.

– Нет, – почти прорычал папа. – Не оставляй меня! Слышишь? – и тут же обреченно: – Пожалуйста.

Драконица улыбнулась и продолжила что-то нашептывать мертвому телу ребенка. Вскоре от него отделилась призрачная составляющая и быстро окуталась непроницаемым энергетическим коконом, словно скорлупой яйца. Кокон потемнел, окончательно окрепнув, и лишь слабое пульсирующее сияние напоминало, что внутри скрыто нечто живое.

– Я буду жить в ней, это наша с тобой любовь. Обещай, что постараешься обрести новую жизнь и счастье.

Папа целовал бесцветные губы Несси, руки, все подряд, не желая верить в то, что любимая обменяла свою жизнь на призрачную надежду для нерожденного. Их общего, но такого хрупкого плода любви.

– Вспомни слова Шаэра, не проси от меня невозможного. Я не смогу без тебя! Зачем она мне одному? Как ты могла все решить сама, так нечестно! Не уходи, – он судорожно тряс почти безжизненное тело драконицы.

Она смотрела на своего ребенка, замершего в развитии между жизнью и небытием. Прощалась с ним и отдавала всю ту любовь, которую так долго копила в себе и не успела растратить. И крошечный сгусток жизни чувствовал маму, впитывал все, что творилось вокруг. Это было единственное, что он мог сделать: запечатлеть. Ее глаза, ее запах, ее мысли. Меня сотрясала крупная дрожь, а рыдания заглушали вой поднявшегося ветра. Шанти безмолвно окутывал барьером любви, но нам обоим было понятно, как этого мало. Несси шептала:

– Рик, пожалуйста, ты обещал. Обрети покой и подари его нашей частичке. Ведь не может же быть, чтобы все зря… Так сильно люблю вас, – едва слышно выдохнула она и навсегда закрыла свои чудесные, когда-то полные энтузиазма и красоты глаза.

Моя истинная мама. Папа будто бы ушел с ней: он не шевелился, взгляд пустой и бессмысленный. Время застыло над этой парой. Я протянула к нему руки, безумно желая обнять, утешить, согреть. Увы, картинки прошлого не имели плоти, и не в моих силах было что-либо изменить. Он резко очнулся, словно почувствовал мои чаяния, но, конечно, это всего лишь иллюзия. В последний раз поцеловал Несси и с горечью произнес: