Кристи Голден - Артас. Восхождение Короля-лича [litres]

Внезапно все тело Артаса налилось холодом, унявшим нестерпимую боль, успокоившим разум. Новая сила оказалась столь безграничной, столь опьяняющей… прежде он о таком и не помышлял. Выходит, вот для чего он здесь! Чтобы упиться этим студеным потоком, чтоб воспринять ледяную мощь Короля-лича!

Артас открыл глаза. Зрение прояснилось. Руны Ледяной Скорби ожили, вспыхнули, клинок курился морозной дымкой. Бешено улыбнувшись, Артас поднял меч, вскинул его высоко над головой. Когда же он заговорил, голос его зазвучал чисто, властно, эхом разнесся от края до края долины, укрытой снегом и льдом.

– Мне было новое видение. Король-лич восстановил мои силы! Теперь я знаю, что должен сделать, – провозгласил он, указав Ледяной Скорбью в сторону крохотных, точно куклы, фигур вдалеке. – Довольно Иллидану насмехаться над Плетью. Сейчас он пытается войти в тронный зал Короля-лича. Но не войдет. Пора снова внушить ему страх перед смертью. Пора положить конец этим играм… раз и навсегда.

С яростным воинственным кличем взмахнул он над головой Ледяной Скорбью. Изголодавшийся по новым душам, клинок протяжно запел, предвкушая добычу.

– За Короля-лича! – вскричал Артас, устремляясь вниз, на врага.

С беспечной легкостью размахивая Ледяной Скорбью, он чувствовал себя просто-таки божеством. Каждая пожранная мечом душа только прибавляла сил. Пусть стрелы эльфов крови сыплются сверху, словно снежная крупа!

Враги падали под ударами Артаса, как колосья пшеницы под взмахом косы. В какой-то момент он остановился и оглядел поле битвы. Где же тот, кого он должен сразить? Куда исчез Иллидан? Что, если он успел проникнуть в…

– Артас! Артас, повернись и сразись со мной, будь ты проклят!

Чистый и мелодичный, этот голос был полон ненависти, и Артас обернулся на крик. Эльфийский принц вновь стоял рядом, всего в нескольких ярдах. На фоне неумолимой белизны снега, укрывшего поле боя, его красные с золотом одежды казались яркими, точно кровь. Высокий, статный, окруженный тихо гудящей, потрескивающей аурой магии, он замер, вонзив посох в сугроб под ногами и не сводя с Артаса глаз.

– Дальше тебе не пройти, презренный мясник.

В уголке глаза Артаса дрогнула жилка. Точно так же называла его и Сильвана. Негромко цокнув языком, он ухмыльнулся в лицо эльфа, который некогда казался ему, принцу людей, таким могущественным и ученым. Из глубин памяти вновь всплыл тот момент, когда Кель застал Артаса с Джайной за поцелуем. В те времена Артас, еще мальчишка, прекрасно понимал, что с магом, намного превосходящим его и годами, и силой, ему не равняться.

Однако теперь-то он был далеко не мальчишкой.

– Признаться, Кель, после того, как ты в столь трусливой манере покинул место нашей последней встречи, я не ожидал увидеть тебя снова. Знаешь, зря ты расстраиваешься оттого, что я увел у тебя Джайну. Махнул бы рукой да жил себе дальше. В конце концов, в мире осталось еще так много других радостей. Хотя, постой… если и осталось, то не для тебя.

– Катись в преисподнюю, Артас Менетил! – дрожа от ярости, прорычал Кель’тас. – Ты отнял у меня все, чем я дорожил. Осталось одно – месть.

Не тратя более времени на гневные тирады, он поднял посох. Кристалл, украшавший навершие, ярко вспыхнул, и в свободной руке мага затрещал огненный шар. Миг – и шар понесся к Артасу, а сверху на голову рыцаря смерти ливнем посыпались острые осколки льда. Что и говорить, колдовал Кель’тас мастерски: с таким быстрым противником Артасу сталкиваться еще не приходилось. Он едва-едва успел вовремя вскинуть Ледяную Скорбь и отразить сгусток пламени! К счастью, с ледяными осколками оказалось проще: один взмах руническим клинком над головой, и меч притянул к себе лед, словно магнит – стальные опилки. Усмехнувшись, Артас вновь крутанул мечом над головой и отправил куски льда назад, в хозяина. Возможно, проворство Кель’таса и застало его врасплох, но больше он этой ошибки не повторит.

– Знаешь, Кель, пожалуй, метать в меня лед не слишком разумно, – со смехом сказал он.

Мага следовало раздразнить, заставить действовать сгоряча. Главное в обращении с магией – самообладание; выйдя из себя, Кель наверняка проиграет бой.

Кель сузил глаза.

– Спасибо за совет, – прорычал он.

Артас подобрал поводья, готовясь устремиться вниз, на врага, но в тот же миг снег под ним замерцал ярко-оранжевым светом, а затем превратился в воду. Поскользнувшись, Непобедимый рухнул на колени. Артас спрыгнул с седла, отослал коня прочь, с новой решимостью стиснул в правой руке Ледяную Скорбь, а левую протянул вперед. На раскрытой ладони возник шар клубящейся темно-зеленой энергии, со скоростью выпущенной из лука стрелы метнувшийся к цели. Все произошло так быстро, что маг и шевельнуться не успел. Разом побледнев, он пошатнулся, подался назад и схватился за сердце. Чувствуя, как часть жизненной силы врага переходит к нему, Артас улыбнулся лучезарнее прежнего.

– Я увел у тебя женщину, Кель, – сказал он в новой попытке разозлить мага, хотя и он сам, и Кель понимали, что сердце Джайны не принадлежало эльфу ни дня. – Сколько ночей она провела в моих объятиях… Как сладки на вкус были ее поцелуи… Как же она…

– Ненавидит тебя теперь, – закончил за него Кель’тас. – Теперь, Артас, ты вызываешь у нее лишь отвращение. Все чувства, что она когда-то питала к тебе, обратились в ненависть.

Сердце Артаса как-то странно сжалось в груди. Только сейчас он понял, что даже не думал о том, как Джайна относится к нему ныне. Стоило вспомнить о ней, он всякий раз старательно гнал воспоминания прочь. Неужели Кель’тас не лжет? Неужели Джайна вправду…

Огромный огненный шар с треском взорвался, ударив его прямо в грудь. Отброшенный назад, Артас вскрикнул от боли. На то, чтоб собраться с мыслями и развеять чары, потребовалось несколько драгоценных секунд, и все это время пламя продолжало лизать его тело. От самого худшего его уберегли латы. Конечно, жар раскаленного железа причинял немалые муки, однако самым страшным оказалось другое – то, что он позволил застать себя врасплох.

За первым огненным шаром последовал второй, но к этому Артас был готов и отразил удар смертоносной волной льда.

– Я обратил в руины твою родину… осквернил твой драгоценный Солнечный Колодец… и убил твоего отца, Кель. Ледяная Скорбь вытянула из него душу и погубила ее навсегда.

– Да, что-что, а убивать благородных старцев ты умеешь, – усмехнулся Кель’тас. Странно, но этот укол оказался неожиданно болезненным. – Но с моим отцом ты хотя бы встретился на поле боя, а как насчет твоего собственного, Артас Менетил? Как это храбро, как мужественно – вонзить меч в грудь беззащитного отца, раскрывшего объятия навстречу своему…