Алексей Пехов - Талорис [litres, авторский текст]

– Ладно. – Дэйт взвесил все варианты. – Поступай как знаешь.

– Рад, что мы поняли друг друга, сиор.

– Рано радуешься, сержант. Я иду с тобой.

Теперь уже Мильвио нахмурился и задумался.

– Полагаю, переубедить вас не получится?

– Верно. Вряд ли меня можно остановить словами. – В ответ Дэйт заметил улыбку, но южанин и не подумал тянуться к мечу.

– Вы готовы оставить отряд? Поднявшись со мной наверх, вы уже не сможете их нагнать, даже если вернетесь – они уйдут слишком далеко.

– У «Дубовых кольев» хорошие командиры. Уверен, мое присутствие сейчас необязательно. А тебя я отпускать не хочу, пока не пойму, что ты собираешься делать.

– Воля ваша, сиор. В компании идти веселее, – ничуть не обидевшись на его подозрительность, сказал Мильвио. – Тогда давайте переночуем здесь, а после отправимся в дорогу.

Вопрос был решен, но Дэйт оставался мрачен. Несмотря на все доводы голоса разума, он продолжал сомневаться. Что-то с этим Мильвио было не так.

В первую ночь Дэйт спал урывками, опасаясь, что треттинец все же обманет его и уйдет один. Однако этого не случилось.

За четыре дня они проделали долгий путь. Сперва у туннеля был легкий подъем, затем крутой. Они шли, шли и шли, озаряемые лишь бледным светом артефакта из прошлой эпохи. В какой-то момент да Лэнг ощутил, что дышать ему стало тяжело, в висках стучало, пальцы слегка покалывало, и воин понял, что они давно уже покинули подземелье и идут где-то в сердце горы, с каждым шагом поднимаясь все ближе к вершинам.

Сырость исчезла, вода больше не сочилась по стенам, зато стало гораздо холоднее, а сильный стылый ветер бесконечно выл в круглом туннеле Червя, дыша морозной свежестью.

Он то креп, то вновь ослабевал, но его бесконечный плач давил на уши, словно это гора сама стонала, жалуясь путникам на свое одиночество.

У-у-у-у-у…

Их унылый, однообразный, а затем и тяжелый путь как-то скрашивали беседы. Южанин знал на удивление много мифов и о демонах той стороны, и об асторэ, рассказав воину множество сказок, которые были популярны в его герцогстве. А затем и Дэйт поведал о событиях в Шаруде. О шауттах и Рукавичке.

Мильвио вызывал у него все больший интерес, недоумение и желание понять, кто тот такой на самом деле. Но даже прямые ответы на вопросы часто лишь сильнее запутывали Дэйта, и он никак не мог разобраться, что в словах треттинца является правдой, а что вымысел.

– Ты ведь не из отряда капитана Рилли? – как-то поинтересовался он.

– Когда-то я помогал «Виноградным шершням». Кто-то даже считает, что они обязаны мне своим существованием, – Мильвио усмехнулся только ему понятной шутке. – Так что мастер Рилли принял меня в ряды доброй компании на правах почетного гостя… и временно исполняющего обязанности сержанта стрелков.

– А рог?

– По правде сказать, рог всегда принадлежал мне, а «Виноградные шершни» его просто хранили.

– Значит, ты напросился к лучшим арбалетчикам юга. Потому что…

– Я умею просчитывать варианты, сиор. На Брокаванском перешейке начались бои, ваш герцог искал хороших воинов, а капитану Рилли нужен был новый достойный контракт. Будем называть вещи своими именами: все стороны оказались довольны сделкой. Мне же требовалось попасть к Червю. Понимаете, сиор, уже много лет люди вашего герцогства, отчего-то решив, что здесь какое-то волшебное место, закрыли путь для чужаков. Ущелье перекрыто, несколько крепостей, патрули егерей. Головная боль для того, кто хочет сюда добраться.

– Зачем тебе к Червю, парень? Ведь не для того же, чтобы спуститься…

– От природы я очень любопытен, сиор. И мне действительно интересно посмотреть на легендарные камни и оказаться в месте, на котором стояли великие волшебники.

Ответ не слишком-то удовлетворил Дэйта, но он не стал цепляться к этим словам, спросив совсем о другом:

– То есть ты изначально рассчитывал, что часть отряда пойдет сюда, а не к Драбатским Вратам?

– Я надеялся на то, что барон снимет из гарнизонов, охраняющих ущелье возле пещер, всех воинов, сиор. И меня не станет останавливать каждый встречный с вопросом, куда я направляюсь и зачем.

– Собирался дезертировать из баталии?

– В удобный для этого момент, – не стал отрицать Мильвио. – О, можете не беспокоиться, я предупредил капитана Рилли, что могу исчезнуть в любой миг и тогда ему придется искать нового сержанта. Но, как вы теперь знаете, все обернулось немного иначе. К Червю отправились две сотни храбрых воинов, я пошел вместе с ними. А дальше… цепь нелепых случайностей, и вот мы здесь.

– Мне все равно непонятна твоя истинная цель, парень.

В ответ Мильвио чуть склонил голову, глянув с некоторой долей насмешки.

– Чувствуете, сиор? Мы почти на месте.

Ветер усилился, колючей рукой бесцеремонно трогая их лица. Он принес с собой острый, точно бритва, запах снега и невероятной свежести. Впереди забрезжил тусклый серый свет, показавшийся Дэйту очень ярким. Первый солнечный свет за долгие недели, проведенные в пещерах. Зрелище оказалось столь же прекрасным, сколь и болезненным. Он остановился, поняв, что слепнет и ничего не видит из-за текущих слез.

– Присядьте, сиор, – раздался голос Мильвио, и Дэйт ощутил, как его тянут за рукав вниз. – К сожалению, сейчас мы ничего не сможем сделать. Будем ждать сумерек, чтобы хоть как-то привыкнуть. Возможно, потребуется несколько дней, чтобы начать нормально видеть.

– А как же в такой ситуации поступали великие волшебники?

– Ах, сиор. Они-то были волшебниками.

Дэйт выдохся и сплюнул, уже не зная, какие еще слова тут можно сказать. Последние несколько минут он с большим удовольствием богохульствовал, поминая плохими словами и Шестерых, и Вэйрэна, и шауттов со Скованным.

Мильвио, удобно устроившийся на свободном от снега ребристом камне, меланхолично ел свою половину вялого и совершенно жалкого яблока, с интересом наблюдая за воином.

– Что?! – зло спросил у него Дэйт, вставая с колен и отряхивая снег.

– Вас не поразила молния, сиор. Будь на моем месте кто-то из служителей Шестерых, он бы сильно удивился такому упущению. Думаю, ваши проклятья были слышны и по ту сторону хребта.

– Ты понимаешь, что это означает? – Воин ткнул пальцем в огромную проплешину на краю площадки, нависшей над пропастью, на дне которой «тек» широкий, отливающий голубым язык ледника.

Мильвио покладисто кивнул.

– Еще как.

– Камень отсутствует, парень! Тот самый, который этот ублюдок, кузен моего герцога, хотел уронить вниз! Булыжник белых львов уже упал! Без чьей-либо помощи! Вон! Ты можешь подойти к краю и увидеть его. И знаешь, что?! Ледник на месте! Он даже не шелохнулся! Все, что мы делали, оказалось бесполезно! Все эти драные шауттом недели, все бои, гибель моих солдат! Мы сражались за то, чего уже не было. И в этом виноват я, потому что даже не подумал отправить хоть кого-то сюда проверить. Можно было избежать жертв и не удерживать мосты.