Алексей Пехов - Талорис [litres, авторский текст]

– Уверенности мало. Нужны еще знания. Никогда не используй укол из такой стойки, особенно против того, кто опытнее тебя. Во время него ты открыта. Здесь. И здесь. Более слабого ты убьешь, но не опытного воина. Этот удар опасен не только для того, кому он предназначается…

– «…но и для того, кто его наносит, ибо открывает его противнику. Даже раненый и даже убитый, но все еще живой враг может нанести удар и забрать тебя с собой», – процитировала она старый учебник.

– Правильно. Но в этот раз у тебя все почти получилось. Ты была быстра, госпожа. Очень-очень быстра. И спокойна. Я доволен, как проходят наши уроки.

Убрав меч в ножны, мастер клинка продолжил:

– Ты учишься, с каждым месяцем становишься лучше. И начинаешь просчитывать на несколько ходов вперед. Я видел, ты плела свое кружево последние минуты, вынуждая меня открыться. И у тебя почти получилось. Со временем ты поймешь, кто опасен и как против него надо действовать. Не расстраивайся из-за неудачи. Она тоже часть обучения.

– Спасибо, Шамси. Ты хороший учитель.

Он степенно кивнул, принимая ее благодарность, но на смуглом лице не появилось и намека на улыбку. Карифец считал, что проявление лишних эмоций совсем не красит его седины.

Сперва это немного смущало Шерон, она никак не могла понять человека, которого нашла для нее Лавиани, но затем научилась читать по глазам. Он был мастером короткого меча, требовательным и порой даже жестоким, но терпеливым и готовым объяснять до бесконечности. А ведь поначалу указывающая была против предложения сойки.

Тот разговор произошел много месяцев назад, после очередной тренировки, когда к вечеру вся спина Шерон оказалась покрыта темными синяками от деревянного меча Лавиани.

– Я все время тебе проигрываю, – сказала девушка, когда та обрабатывала «побои» едкой мазью, остро пахнущей смолистыми травами.

– А чего ты хочешь, рыба полосатая? – возмутилась собеседница. – Чтобы я тебе подыграла? Сдалась? Ну ладно, вот она я. Иди, ткни в меня своей палкой, если тебе от этого станет легче. Но в реальном бою никто не будет играть с тобой в поддавки. Я стараюсь подготовить тебя к настоящей схватке, и в ней, хоть для тебя это и является сюрпризом, как я посмотрю – все быстро, больно и очень жестоко.

– Я о том, что мне иногда кажется – все зря. Ты стремительная, и я просто не успеваю за тобой. Иногда даже движения не успеваю рассмотреть.

– Я этим занимаюсь с детства, и меня тренировал лучший убийца Пубира. А ты девочка с окраины мира, которая сражается с заблудившимися, а не с живыми людьми. По мне, тебе бы и дальше делать лишь то, что у тебя получается удачнее всего.

– Уж поверь, я тоже бы этого хотела. Заблудившиеся куда более простые противники, чем ты. Беда только в том, что они в Нимаде, а мы с тобой в Эльвате, в противоположной части света.

– Ладно. Это я так… ворчу, – буркнула сойка. – Ты, конечно, права, что начала заниматься, а Фламинго прав, что поддержал твою идею обучиться управляться с оружием. При нашем безумном образе жизни скорее встретишь живого человека с мечом в руках, чем мертвеца с волчьими зубами. Но сейчас ты просто торопишь события. Еще и года не прошло, как на берегу Бренна ты первый раз взялась за фехтование. И все равно твой прогресс впечатляет.

– Тебя впечатляет? – с иронией спросила девушка.

– Ну это я так… чтобы показаться вежливой, сказала, – признала Лавиани и усмехнулась.

– Вот это больше на тебя похоже, а то я уже начала думать, что передо мной шаутт, принявший твой облик, – мрачно произнесла указывающая, стараясь не обращать внимания на боль в спине.

– Язвишь, девочка? Хорошо. Найду я тебе мастера фехтования, – внезапно решила Лавиани. – Все. Надевай рубашку. За два дня заживет.

– Что? – Шерон не поверила своим ушам. – Зачем мне кто-то, когда есть ты?

Бывшая убийца Ночного клана помолчала, прежде чем ответить:

– Я плохой учитель. Раздражительна. Нетерпелива. И часто излишне жестока. Была бы ты парнем, и я бы сочла, что ты перетерпишь мои «уроки». Но ты мелкая девчонка, и когда-нибудь я сломаю тебе ребра или хребет только из-за своего дурного настроения. Тебе нужен тот, кто зарабатывает этим ремеслом и продолжит обучать тебя южной школе меча, раз уж Мильвио начал это делать.

Шерон затянула завязки на рукавах, задумчиво посмотрела на собеседницу:

– Может, я и мелкая девчонка, но давно уже не маленькая. Что происходит, Лавиани?

Та хмыкнула и села на подоконник, слушая, как шумят вечерние улицы Эльвата, оживающие после тяжелого дневного пекла.

– Правда в том, что мне надо оставить город на какое-то время.

Указывающая нахмурилась, но прежде, чем ответить, вымыла руки в металлическом тазу, думая о том, что нагревшаяся за день вода совершенно не освежает.

– У нас неприятности?

– Нет.

– У тебя неприятности?

– Не думаю.

– Шестеро! Ты можешь хоть раз ответить прямо?!

– Не злись, девочка. – Шерон готова была поклясться, что ей послышалась неуверенность в голосе сойки. – Ты знаешь, что я ничего не делаю без веских причин. Это важно для будущего, и мне придется уйти.

– Я могу пойти с тобой?

Ответ она прочитала по лицу.

– Хорошо, – вздохнула девушка. – Значит, я остаюсь в компании Бланки.

Обе не сговариваясь хмыкнули, говоря тем самым, что удовольствие общаться с госпожой Эрбет крайне сомнительно.

– Ты вернешься?

– Конечно вернусь! – возмутилась сойка. – А ты будешь ждать меня здесь. И меня, и Мильвио. Он тоже появится рано или поздно.

«Но не Тэо», – с печалью подумала девушка, а вслух сказала:

– Сколько тебя не будет?

– Три месяца на дорогу туда и обратно, – пообещала сойка. – Максимум четыре. Я уйду, когда найду для тебя подходящего учителя, чтобы ты не теряла времени даром. Продолжишь осваивать клинок. Но пообещай, что, пока меня не будет, ты не станешь делать глупости и то, ради чего нас сюда привел Мильвио.

– Обещаю, – легко согласилась указывающая. – Без вас я вряд ли смогу добиться хоть какого-то успеха.

Думая об этом разговоре сейчас, Шерон подняла объемную флягу, принесенную Шамси, и сделала несколько скупых глотков, чувствуя слабую горечь на языке от трав, на которых была настояна вода.

Прошло не три месяца. И даже не четыре. С тех пор как Лавиани отправилась в путь, минуло полгода, и девушка была в отчаянии, не зная, увидит ли она хоть кого-то из своих друзей.

Тех, кого давно считала своей семьей.

Ей оставалось самое сложное – ждать.

Она не любила этого. И боялась.

Когда-то… казалось, уже в прошлой жизни… она ждала Димитра, уходившего в море и возвращавшегося с уловом. В конце концов море не вернуло мужа домой, отдало уинам, и Шерон помнила ту боль, что надолго поселилась в ее сердце.