Эшли Дьюал - Полуночная буря [litres]

– Великие духи… – прохрипел он и невольно подумал, что сейчас не помешала бы помощь Аргона. Он начал задыхаться, и мир перед его глазами потускнел, утопая в черной дымке. Даже земля под Ксеоном задрожала, как будто в ее недрах проснулся вулкан. Он чувствовал, как трескаются каменные плиты, с трудом понимая, что это игра его воображения.

Ксеон попытался вывернуться, но мужчина поднял его над землей и резко опустил обратно, отчего тот ударился головой.

– Ты… – рычал незнакомец, брызжа слюной. – Ты, сукин сын, ты…

Внезапно он выпрямился и застыл с разинутым ртом. Хватка ослабла. Он медленно опустил взгляд и увидел, как накидку заливает кровь. Паника охватила его, но он больше не вымолвил ни слова. Его уцелевший глаз закатился, и уже в следующее мгновение он с глухим стуком свалился навзничь.

Ксеон приподнял голову. Шея дико горела, пульсировала, дышать было невероятно больно. Он оглядывался, ощупывая пальцами землю, которая и правда пошла трещинами. Выглядело это достаточно странно. Ксеон не понимал, откуда появились кривые разломы, но все мысли улетучились, когда он заметил Эльбу.

Он впервые видел ее настолько бледной.

В пальцах она сжимала подаренный клинок, с которого капала багровая кровь. Эльба встала на ноги и резко втянула воздух, посмотрев на свои руки.

Она опять убила человека.

– Эльба?

– Все хорошо.

– Вы уверены?

– Да. Все… хорошо.

Она просто помогла другу, и в этом не было ничего плохого… ничего плохого! Эльба зажмурилась, а молодой человек оказался совсем рядом и протянул ей руку, но она отшатнулась.

– Вы правильно поступили. Вы молодец, Эльба.

– Молодец?

– Конечно. Вы спасли мне жизнь.

– Но я опять убила человека.

– Опять?

Девушка покачала головой:

– Неважно.

– Не нужно было убегать от меня… – Ксеон потер покрасневшую шею. – Я бы вывел нас отсюда, и тогда ничего бы не случилось.

– Но как мы могли уйти? Если бы я не подоспела вовремя, Милену де Труа попросту бы затоптали.

– А лучше, чтобы затоптали вас?

– Я могу о себе позаботиться.

– В том-то и дело, Эльба, – воскликнул Ксеон, – что не можете. Вам нельзя подвергать свою жизнь опасности. Вы ведь понимаете это?

– Хотите сказать, что я намеренно оказалась сегодня здесь? Может быть, я еще этих убийц сама подослала, чтобы проверить ваши боевые навыки?

– Я не это имел в виду.

– А что тогда?

– Есть разница между вами и Миленой де Труа. Теперь уже есть.

– Моя жизнь ничего не стоит, если я убегаю, когда моим людям нужна помощь.

– Поразительно! – Ксеон негодующе всплеснул руками. Кажется, у Эльбы с Аргоном было много общего. Они оба были совершенно не склонны думать логически и выбирать меньшее из двух зол.

Эльба воинственно расправила плечи:

– То есть?

– Не нужно геройствовать, Эльба. Это не ваша… обязанность.

– А что входит в мои обязанности? Видимо, вы об этом осведомлены лучше, чем я.

– Да. Я знаю, что вы должны были делать. Вы должны были послушать меня, и этого ужаса в ваших глазах не было бы. Вы не убили бы человека.

– Я хотела помочь.

– Вы не воин и не стражник. Вы не простолюдинка и не целительница. Вы королева Станхенга! И если вы умрете, с вами умрут надежды этих людей на возрождение мира!

Ксеон так гневно глядел на нее, что она оскорбленно свела брови. Эльба не была воином, но она была дочерью своего отца, который защищал народ каждый раз, когда ему грозила опасность, который жертвовал собой ради других. Но Ксеон злился. Он смотрел на девушку и сердито хмурил брови, прекрасно понимая, что сегодня мог умереть.

Но она не понимала. Она не понимала, что ринувшись спасать Милену де Труа, могла потерять кого-то другого. Потери неизбежны. Люди должны выбирать!

– Этот взгляд… – прошептала Эльба, шагнув к Ксеону, – я его знаю.

– Правда?

– Да. Вы очень похожи на моего брата.

Ксеон сжал кулаки и отрезал:

– Значит, ваш брат был умным человеком.

Он посмотрел на Эльбу пронзительным взглядом и ушел, чувствуя где-то в глубине души, что однажды его преданность королеве обернется для него погибелью.

Пустыня Халассана казалась бескрайней. От горизонта до горизонта простирался синий ультрамариновый ковер, по которому путешествовал ветер, поднимая золотистые вихри. Ноги проваливались в песок, когда Аргон забирался на холм, чтобы осмотреть пустынный город. Его глаза рассмотрели едва различимые во мраке улочки и дома. Если в Фере кто-то и прятался, делал он это тихо и незаметно. Едва Вольфман догнал сильфа, Аргон, крадучись, сошел с холма и тенью заскользил вдоль пустых переулков. Он держал руку на рукояти меча, а его широко раскрытые глаза высматривали в темноте врагов. Вольфман следовал за ним след в след. Иногда Аргон спотыкался, потому что Вольфман наступал ему на пятки, но когда оборачивался, короля уже не было рядом.

Аргон не был дураком. Он знал, что Вольфман что-то задумал, но что именно? Возможно, он хотел изучить замок до того, как приводить туда стражей, или же ему было любопытно, сумеет ли сильф выкрасть стальные цепи у огненных санов.

Какими бы пустынными не выглядели улицы, Аргона не покидало ощущение, будто кто-то за ними следил – из-за волнистых холмов или с покрытых травой крыш. Он не видел этих людей, которые перемещались ловко и бесшумно и иногда казались плодом воображения, но они были. Аргон точно знал это, потому что верил своей интуиции, а еще он верил людским россказням об Опаленных призраках.

В глубине души Аргон понимал, что переговоры не состоятся. Путешествие Вольфмана едва ли можно было назвать плодотворным. Куда пропало целое поселение? Почему люди огня не встретили их на границе? Все это вызывало множество подозрений. Но ни Догмар, ни сам король не разделяли его убеждений. Им нравилась мысль, что проблем, которые они прибыли разрешить, не существовало и можно было возвращаться домой, не считаясь еще и с огненными санами. Ходили слухи о жестокости людей Ровена из клана Диких Шакалов, и их боялись в Станхенге. Но людей огня считали безумными, агрессивными и дикими. Их боялись не только в Станхенге, но и во всем Калахаре.

Аргон пытался понять, что могло объединить людей Фера и Арбора. Алман Многолетний знал только два способа приобретения союзников – запугивание или подкуп. Запугать тех, кто держит в страхе всю страну, – задача не из легких. Да и золота в Халассане столько, что из него можно было бы возвести новый драгоценный город. Тогда зачем огненным санам сражаться на стороне безумца и тирана?

Что мог пообещать им Алман, чего не пообещал бы Вольфман?

Перед юношами вырос замок из светло-бежевого камня. В темноте он казался серым. Его башни сливались с цветом неба, а длинные шпили тянулись ввысь. Молодой предводитель поднял голову, изучив соколиным взглядом пустые сторожевые будки, и в очередной раз недоверчиво поджал губы.