Эшли Дьюал - Полуночная буря [litres]

– Аргон…

– Ты пообещал мне!

Сильф неожиданно превратился в сломленного мальчишку: он опустил голову, и волосы закрыли его лицо. Аргон почувствовал, как невыносимая боль скребется изнутри. Он так хотел отомстить!

– Ты должен не отомстить, – сказал Эстоф, подойдя к сыну, и тот вновь посмотрел на него, – ты должен исправить. Аргон… я не узнаю тебя.

– Я сам себя не узнаю.

– Я учил тебя избегать кровопролития.

– Иногда выхода нет.

– Да что за вздор? – возмутился отец, недовольно нахмурившись. – Уметь пользоваться клинком и использовать его – разные вещи.

– Знаю.

– Клинок оберегает, а не атакует.

– Я знаю! – закричал Аргон и подался вперед. Он прокручивал в голове слова отца день за днем, раз за разом. Это единственное, что у него осталось – воспоминания.

– Тогда почему ты забываешь меня? – тихо спросил Эстоф.

– Я не забываю.

– Забываешь. С каждым вздохом ты все меньше походишь на меня. Мы не дикари.

– Но я должен отомстить.

– Ты должен вспомнить, кто ты такой.

Аргон помотал головой, не понимая, как унять жуткую боль, как заполнить пустоту, которая образовалась в груди после смерти отца. Он любил его, в его жизни было так мало близких людей, но отец…

– Помоги мне встать, – попросил Аргон, шмыгнув носом, – у меня сил нет.

– Значит, найди их.

– Просто… просто подай мне руку.

– И не подумаю. Ты сам упал на колени. Сам и поднимайся.

Аргон разозлился, но не удивился. Эстоф не пошел бы на поводу у сына, даже если бы ураган вернулся в Дамнум, норовя разрушить оставшиеся целыми хижины.

Аргон стиснул зубы, напрягся и оттолкнулся руками от земли. Все тело заныло, по спине пробежали мурашки, в глазах потемнело, как после крепкой выпивки. Но Аргону нельзя было давать слабину. Только не при отце. Предводитель часто задышал. Тяжесть в груди потянула обратно, но он поднимался все выше и выше и вот наконец отважно расправил дрожащие плечи. Правда, когда он поднял голову, чтобы посмотреть на отца, того рядом уже не было.

– Отец? – позвал юноша, шагнув вперед, но рука провалилась в пустоту.

Аргон закрыл глаза, а когда открыл их вновь, то оказался в теплой комнатушке, из которой несколько минут назад убегал во сне. Он очнулся там, где не хотел находиться. В реальности.

Аргон не спал целую ночь. Его отвели в покои, где Хуракан велел ему отдыхать и набираться сил, но он, не смыкая, сидел на краю скрипучей кровати. В камине трещал огонь, и в комнате было невероятно душно, но встать, чтобы открыть окно, не было сил, потому Аргон смотрел сквозь стекло на бескрайние холмы Станхенга и задавался вопросом, почему ночь продлилась всего несколько часов.

Собравшись с духом, Аргон встал с постели, прихрамывая, подошел к камину и облокотился о каменную плиту. Он вспомнил огненного червя. Вспомнился ему и меч, и то, как умело он им орудовал и как кровь стекала по клинку. Так просто было вспоминать об этом… и так тяжело забыть.

Внезапно дверь распахнулась, но Аргон даже не шевельнулся. Без стука войти к нему мог только один человек, и тратить силы на лишние реверансы не было надобности. Ксеон закрыл за собой дверь и спрятал руки за спину.

– Как отрадно, что ты все еще с нами.

– Я тоже рад тебя видеть. – Аргон слегка улыбнулся.

– Ты рано проснулся.

– Я не ложился.

– Надо попросить Хуракана принести тебе отвар, чтобы раны не болели так сильно.

– Дело не только в них. – Аргон проковылял по комнате и не без труда поднял серебряный графин с вином. Его рука дрожала, когда он наполнял кубок, а когда сделал глоток, несколько капель скатилось по подбородку. – Цепи… Они привезли их?

– Да.

– Значит, Вольфман не такой дурак, как мы думали.

– Зато на твой счет мы ошибались. – Ксеон недовольно прищурился. – Я понятия не имею, чего ты добивался, но не кажется ли тебе полной бессмыслицей отдать жизнь за псевдокороля, торопящегося на тот свет?

– Видимо, не кажется.

– Ты лишился рассудка?

Ксеон рассерженно отвернулся и отошел в сторону, будто действия Аргона не просто выводили его из себя, а по-настоящему ранили.

– Я не собирался умирать, – отмахнулся Аргон, – но все вышло из-под контроля.

– Что именно?

Аргон попытался подобрать нужные слова, но не смог. Он и сейчас хотел отомстить за отца. Но теперь ему казалось, что в пустыне не он, а кто-то другой размахивал мечом.

– Один из санов, умирая, сказал, что они не выполняют приказы Алмана. – Аргон сменил тему и поймал взгляд Ксеона. – Он говорил про женщину.

– Женщину? – недоуменно переспросил тот.

– Да, и такой властью в Арборе обладает лишь…

– Офелия Барлотомей из рода Уинифред!

– Верно. Если огненные саны заключили союз с Арбором, то единственная женщина, имеющая право говорить с ними от лица короля, – его супруга.

– Но ведь ты сказал, они не выполняют приказы Алмана. Тогда почему они выполняют приказы Офелии?

– Именно это меня и волнует.

Ксеон давно перестал понимать ход мыслей Аргона. Иногда ему казалось, что тот бросается с головой в неприятности специально, чтобы кому-то что-то доказать или выглядеть отчаянный храбрецом. Бывало, он переходил черту и заставлял Ксеона делать это вместе с ним.

– У нас тут тоже… кое-что произошло, – выдохнул Ксеон. Аргон, прижав кулак к грязной рубахе, облокотился свободной рукой о высокую спинку стула.

– О чем ты?

– На днях мы исследовали город вместе с королевой и Миленой де Труа.

– Королевой?

– Да. С королевой Эльбой.

– Точно, – Аргон почему-то поджал губы, – все никак не могу привыкнуть.

– На нас напали наемники Алмана. Я не знаю, как они попали в город и как узнали о том, что мы покинем замок. Но они убили стражников и…

– И?

– И едва не оставили Станхенг без королевы.

Аргон уставился на полыхающий огонь, прищурив зеленые глаза. Оказывается, Вольфман мог вернуться на похороны своей новоиспеченной королевы.

Он сам мог вернуться на похороны Эльбы…

– Они появились словно ниоткуда. Люди в мантиях. Устроили на площади такой хаос, что горожане едва не перетоптали друг друга. Один из наемников пытался придушить меня, но меня спасли. Хочешь знать, кто? – Аргон глянул на друга, и Ксеон усмехнулся. – Эльба. Заколола его клинком, который я ей и подарил, – и чуть погодя добавил: – Подарил для защиты.

Аргон вскинул брови.

Он не знал, что поразило его больше: то, что Эльба лишила жизни человека, или то, что Ксеон расстался со своим клинком. Насколько он знал, у того мало что осталось из прошлой жизни. Еще совсем маленьким его нашли в Фиэнде-Фиэль в плетеной корзине. Младенец был завернут в шелковую ткань, а под ней спрятан серебряный кинжал.

– Эльба храбрая девушка, – проговорил Аргон.