Мгер Оганесян - Сокровение. Книга 1. Сказания кровавой дани [litres]

– Silisia Esilesi. Silisia Esilesi, – снова прошептал джинн.

И Ракши после заклятия джинна, вращаясь вокруг оси в сторону, вскакивает и наносит град ударов по подлетевшему хромому орку. Слева – справа, слева – справа, снизу – снизу, сбоку – сверху.

«Славься, Анапсемо, никто не заметил…» – вздохнул с облегчением Луиджи, в очередной раз тайно исцелив подопечного.

Отскакивая на одной ноге, Огдор с трудом отбивается, постепенно получая глубокие порезы на предплечьях. И внезапным ударом с пятки в раненную коленную чашку мальчик выбивает кость орка из сустава окончательно. Она вырывается из кожи наружу, а монстр падает на землю. Ракши в момент падения исполняет сальто над врагом, отсекая дымящимся клинком голову с его массивной шеи.

Смутившиеся орки оцепенели на трибунах, некоторое время не понимая, как такое могло произойти. Затем понуро опустили головы и начали переговариваться.

Ракши отчаянно отрезает сначала правую руку с трупа, затем упорно разрезает другую. Благополучно сохраняет браслеты. Гордо и стремительно вместе с учителем поднимается вверх среди ужаснувшихся великанов.

– Аксакал… – чуть задрожавшим голосом обратился отрешник.

Джинн сначала вальяжно обратил на него взор, а затем слегка повернул голову. Орк продолжил:

– Он и правда Амракши?

– Правда Амракши.

Гул пересудов поднялся среди орков, пока чужаки покидали зал их главного бога. Но на арене разгорячившийся мальчик обронил амулет… Подвеску с голубым нефритом, дарованную матерью, когда Ракши покидал отчий дом.

Аксакал понимал критичность своих действий в отношении с королевскими властями. Игнорируя письма Сальвадора, он придавал себе больше важности. Но всему есть свой предел, который джинн давно переступил. Поэтому по дороге в Арачнакан он достает арэву – камень джиннов. Это была голубая плазма в форме сердца, внутри которой циркулировала бело-золотая вода, словно водопад и водосвод. С ее помощью он призывает орну. Но она была, не как у Эхеллиоса – вся в крови и не погибала, долетая до места назначения. Она была бирюзовой, а от попадания света мерцающие блики пробегали по коже. На тощие лапки Луиджи цепляет письмо и отправляет во дворец Эсперансы:

«Доброго дня Вам, генерал Сальвадор! Приношу свои глубочайшие извинения за столь поздний ответ. Все дело в том, что Ваши письма затерялись, я буквально чудом их обнаружил. К сожалению, мы немного отклонились от еженедельного плана посещения родных краев. В качестве компенсации через три дня, то есть в пятницу, мы прибудем в Эсперансу. Вы будете в восторге от того, насколько изменился Ваш мальчик! С уважением, аксакал Луиджи».

По прибытии в Джесснуру, Валерия забегает во дворец, где застает Этрея.

– Миледи, вам туда нельзя, – заговорил Этрей, отделившись от своей свиты.

– Ваша милость, здравствуйте! – исполнив реверанс, эльфийка тревожно продолжила: – Мне нужно увидеть Валтерия, прошу вас!

– Вы его супруга? – зная истинный ответ, высокомерно спросил монсеньор.

– Нет…

– Сестра? А может, мать?

– Нет…

– Тогда как я могу вас пустить?

Валерия опустила глаза, разочарованная не могла подобрать нужные слова. Этрей уже было развернулся, чтобы удалиться, но девушка возразила:

– Ваше величество!

Этрей замер и повернулся лицом к гостье, которая настаивала:

– Быть может, я вам не родня по крови и вовсе не супруга воину, что несправедливо пал на безопасных играх… – слезы невольно навернулись на глаза. – Но мы с ним вовсе не чужие! И мать Земля свидетель, насколько дорог он мне.

– Дитя, я могу тебе поверить. Но сейчас речь не о судьбе двух влюбленных, а целого государства и будущего эльфов! Знаешь, сколько эльфиек пытаются посетить моего брата лишь потому, что он монсеньор?

– При всем уважении, монсеньор, не оскорбляйте меня, – слезы не прекращают потихоньку падать из глаз красавицы. – Я полюбила… – тихо и внятно почти прошептала она, вдруг прервавшись в безмолвной тишине, чтобы не выдать плачь. Этрей замер, всматриваясь в чудесные глаза гостьи, излучающие страдания. Прикрыв глаза и собравшись с духом, она заявила: – Я полюбила его еще до того, как узнала, что он монсеньор.

Один из подданных, что был свидетелем их знакомства, не удержался и шепнул Этрею:

– Это правда, монсеньор.

Тот одобрительно кивает, и Валерию пропускают в арфаонский сад. Отчаянно и целеустремленно она мчится к возлюбленному, не замечая ни красот, ни драгоценностей, окружающих ее на пути. Она слепо бросается по зову сердца.

Добравшись до древа матери Земли, эльфийка замирает, увидев самого Мэрфэла, недвижно сидящего у бездыханного тела, помещенного в центре ствола. От переизбытка страха и уважения она не может пошевелиться. Арфаон поднимает свои божественные фиолетовые глаза, словно горящие от бликующего солнца, и спустя две секунды говорит:

– Подойди дитя, не бойся.

Трепеща, Валерия медленно подходит к древнему правителю. Чем ближе она подходила, тем меньше становились блики. И наконец она убедилась, что в глазах Мэрфэла вовсе не огонь.

– Добрый день, государь, – скромным реверансом, сдерживая слезы, девушка воздала уважение верховному эльфу.

Долгие тысячелетия правления дали Мэрфэлу бесценный опыт считывания намерений. Он позволяет девушке подойти к сыну. Валерия падает на колени и уже не сдерживает слез, держа холодную руку любимого. Сердце сжалось от боли, и страх полностью овладел ею. Она боялась, что он не проснется. Ей стало тяжелее дышать и руки затряслись. Арфаон все замечает, и так как не было рядом слуг, ему пришлось самому бежать за водой. Неслыханный поступок для самого высокомерного существа на Земле.

По возвращении государь находит Валерию уже без сознания. Он проверяет пульс, сердце перестало биться… Тогда Мэрфэлу приходится ее откачивать, производя массаж сердца.

Вдруг девушка задышала, а бледное лицо чуть порозовело.

– Государь? – в панике она вскакивает на ноги. – Прошу простить меня, ваша светлость! Я… я… – она не совсем понимает, что произошло и почему она лежит перед арфаоном.

– За что, дитя? Ты цела?

Оглядываясь, она осознает, что чуть не умерла:

– Да…

– Тебе надо поесть.

– Ваша светлость, при всем уважении, я не могу…

– Ты так долго не протянешь.

– Все равно… если он не проснется… – глаза ее опять налились слезами.

– И сколько мне еще тебя откачивать? – пошутил государь.

Эльфийка, проронив слезинку, нежно и скромно заулыбалась:

– Теперь понятно, в кого он…

– Он тоже умеет шутить?

– Еще как умеет…

– И как зовут тебя, дитя?

– Валерия, ваша светлость…

– Ты его возлюбленная?

– Я не уверена, ваша светлость… Но он…