Игорь Пронин - Ведун. Слово воина: Слово воина. Паутина зла. Заклятие предков [сборник litres]

– Заговор на кровь знаешь? – вздохнул Олег. – Добавляешь кровь свою месячную в еду или питье, наговариваешь: «Кровь отошла, мне не нужна, нужна любому моему. Я без крови не могла, он без меня не сможет, отныне и вовек». Против такого наговора никто устоять не сможет, это точно.

– Благодарствую, колдун! – быстро поклонилась девка. – Я потом… принесу чего-нибудь.

Она вернулась к коромыслу, подняла на плечо, двинулась по улице, поводя бедрами.

– Нет, чтобы в гости пригласить, зар-раза, – буркнул себе под нос Олег, поворачивая следом. – Хоть бы спросила, чего надо, с чем приехал?

В принципе, он предпочел бы какую-нибудь молодую вдовушку в хозяйки. С такими при ночлеге и общий язык найти проще, и отношение добрее, да и вообще… Однако объявлений: «Молодая вдова пустит на ночлег добра молодца» – никто в деревнях не вешает, а заговорам, как дом одинокой хозяйки вычислить, Ворон своих учеников не учил.

– Батюшки, гость дорогой! – От таких слов ведун нервно вздрогнул, однако из дома справа, вытирая руки о передник, уже торопилась молодая женщина в кокошнике. Замужняя, стало быть. – Здоров будь, батюшка.

Не доходя двух шагов, хозяйка низко поклонилась… Та самая, которую он у Ворона научил, как мужа вернуть. Просто, не деревня, а дом свиданий какой-то.

– Какими судьбами, батюшка?

– Да вот, ночлег ищу.

– Так заходи во двор, заходи! Такому гостю двери всегда открыты. – Женщина отобрала поводья и повела коней к себе во двор.

– Вернулся, стало быть… – сделал вполне резонный вывод ведун.

– Вернулся, – счастливо улыбаясь, кивнула хозяйка. – Иди в дом, гостюшка дорогой, раздевайся, отдыхай. Я лошадок твоих расседлаю да напою. Как муж из лесу вернется, так и снедать сядем.

– Спасибо на добром слове… – не стал спорить Олег.

В доме было тихо и спокойно. Крохотный румяный малыш посапывал в подвешенной к потолку колыбельке из выдолбленной половинки дубовой коряги. Это правильно – чтобы крепким вырастал. Вокруг пахло свежим деревом и мясным отваром. Стол, лавки, пол – все белело новизной.

– Вот и муженек приехал, – вошла хозяйка. – Сейчас дрова под навес перекидает, да и сядем. Я как раз крынку с мясом кабаньим открыла, как чуяла гостя-то…

Женщина ушла к печи, забрякала деревянной посудой. Вскоре хлопнула дверь. Вошел хозяин в распахнутом тулупе, скинул одежду, шапку на лавку, мгновенно превратившись из объемистого мужика в щуплого паренька, повернулся к столу… И Олег судорожно сглотнул. Рогдай тоже остолбенело замер, обнаружив сидящего на лавке ведуна, но быстро справился с собой, занял место во главе стола:

– Неси как есть, Голуба! Оголодал с утра, как волк бездомный. Неси!

Ели молча. Пироги с яйцом и капустой, сладкие булочки с медом и голубикой, ячневая каша с тушенкой, запили сытом.

– Спасибо, хозяюшка, – первым отвалился Олег. – Вкусно очень, да не могу больше.

– Всегда гостям рады. Может, меду хмельного из погреба принести?

– А как же, – моментально согласился хозяин, – неси.

Но едва женщина вышла из дома, он наклонился вперед и зашептал:

– Помоги мне, колдун, ты все можешь. Млада опосля заговора твоего глаз от меня отвести не могла, да токмо немощь мужская меня вдруг одолела неимоверная. Ничего не могу.

– Что-то по жене твоей не видно, чтобы без ласки скучала, – глядя прямо перед собой, как перунов истукан, ответил Олег.

– Да с ней-то все ладно выходит, – замотал головой Рогдай. – А как к Младе загляну – так и силы никакой нет. Сбежал от нее к Голубе от позора. Не знаю, что и делать, колдун.

– Послушай, друг мой, – продолжая разглядывать печь, поинтересовался Олег. – Коли тебе Млада так мила, отчего ты не на ней, а на Голубе женился?

– И не знаю, колдун. – Облизал деревянную ложку паренек. – Думал, любил безмерно. Да только на деле оказалось, Млада милее. Уж и не знаю, что за помутнение на меня от Голубы нашло.

– А может, не от нее? Может, после свадьбы наваждение появилось? Этак с полмесяца назад.

– Не-е… – замотал головой Рогдай. – Краше Млады никого в мире нет.

В этот момент хлопнула дверь, и разговор оборвался сам собой. Мужчины стали попивать мед, обсуждая близость весны, женщина захлопотала у печи. И только когда она ненадолго вышла к скоту с бадьей запаренной брюквы, паренек торопливо поинтересовался:

– Поможешь, колдун?

– Потерпи до завтра, – ответил Олег. – Все переменится.

Заплакал младенец. Прибежала Голуба, взяла его на руки, мерно покачивая.

– Спасибо за все, хозяюшка, – поднялся ведун. – Ты уж прости, пойду я на сеновал спать. Боюсь, дитятко твое тревожить меня станет.

– А не холодно будет?

– Ничего, у меня шкура мохнатая… – Олег подошел ближе и тихо добавил: – Хочешь мужа сохранить, до рассвета коней оседлай. И меня разбуди, пока Рогдай не встал.

Предупреждение женщина усвоила четко, а потому Олег ощутил толчки в плечо еще в полной темноте, даже до первых сумерек. Поднял голову:

– Вставай, колдун. Все еще спят.

Во дворе сонно всхрапывали оседланные и навьюченные лошади, где-то неподалеку тихо перекудахтывались куры, редко подтявкивала собака.

– Рассветет-то скоро? – протер глаза ведун.

– Скоро. Малой аккурат перед рассветом титьку просит.

– А-а, – кивнул ведун. – Тогда все точно. Что же, прощай, хозяйка. Спасибо тебе за доброту, за ласку. Надеюсь, больше тебе мои советы не понадобятся.

Он вышел во двор, поднялся в седло, переехал узкую улицу и постучал в раму затянутого бычьим пузырем окна:

– Млада? Ну-ка, выйди. Разговор есть.

В избе заворочались, скрипнула кожа дверной петли. Показалась заспанная простоволосая девка, в полотняной рубахе и валенках, в накинутом на плечи шерстяном платке. Это действительно была Зарянина подружка.

– Иди сюда, не бойся, – кивнул ведун. – Хочу все твои беды разом решить. Скажи-ка, ручеек проточный неподалеку есть?

– Есть, в Ерошкином овраге, за гороховым полем. То есть что летом засе…

– Иди сюда, пальцем покажешь. – Олег подхватил ее, посадил на седло перед собой, поскакал к воротам, наклонившись, прямо с коня откинул засов. – Куда поворачивать?

– Прямо. Вон туда, где низина между соснами.

Текущий по дну оврага ручей просвечивал сквозь снег темными промоинами. Значит, родник где-то неподалеку, вода не такая холодная. Это хорошо: без топора обойтись можно. Олег, цепляясь за ветки, спустился на дно оврага, пяткой пробил лед.

– Млада, спускайся сюда. Снимай валенки.

– Зачем?

– Хочешь, чтобы с Рогдаем все наладилось? Снимай, становись ногами в воду и за мной заговор повторяй.

Девица, после короткого колебания, выбралась из валенок, ступила в ручей, который оказался ей по колено:

– Ой, холодно!

– Потерпи, это быстро. Повторяй: «Смой вода, пыль и грязь, пот и слезы, смой с меня тоску-кручину, унеси в свою пучину. Навсегда уйди, зла тоска, чтобы я по милому не скучала, слез не проливала, окон не отпирала. Слово мое крепко, дело мое лепко». – Олег зачерпнул из ручья воды, плеснул Младе в лицо, черпнул еще раз, вытер. – Все, вылезай. Быстро наверх!