Игорь Пронин - Ведун. Слово воина: Слово воина. Паутина зла. Заклятие предков [сборник litres]

– Я не хочу этого знать. – Вздернул голову старик, словно ему в нос ударила непереносимая вонь. – Зачем ты принес ее сюда, колдун?

– Я не хочу дарить ее богам, волхв. Я хочу вернуть ее на место. Но я сомневаюсь, что меня с радостью впустят в боярский детинец и позволят проводить обряд проникновения во врата.

– Этому нечестивому, колдовскому камню не место на боярском подворье и в городе русском. Его давно пора увезти в глухой лес и закопать в глубокий колодец!

– На нашей земле не место ни этому камню, ни этой книге, старик! – согласился ведун. – Так ты поможешь мне – или ограничишься изрыганием проклятий?

– Неужели ты готов послужить правому делу, колдун? – недоверчиво прищурился Аргамирон.

– Хотел задать тебе тот же самый вопрос, – вздохнул Олег.

Волхв посмотрел вправо, влево. Почмокал губами.

– Выше по реке, на горе, в лесу есть глубокая яма. Там печники ранее глину брали, но ныне забросили. Мы не сможем дотянуть туда камень вдвоем. Но если амбалы купеческие по моему приказу отвезут камень на гору и уложат недалече, то вдвоем мы сможем дотолкать его до ямы, скинуть вниз и обрушить стены. Раз ты стоишь здесь и боги не обрушили на тебя свой гнев… Наверное, ты не лжешь… новгородец.

– Холодно. Стенки ямы, наверняка, смерзлись.

– Разведем внизу огонь. Пока яма отогревается, ты выполнишь свой обряд. Вдали от глаз людских.

– Что же, мысль хорошая, уважаемый Аргамирон. – Олег поднял глаза к небу, прищурился. – Солнце еще высоко. Пойдем?

Главному волхву, к тому же такому властному, как Аргамирон, отказывать не посмел никто. В мгновение ока перед ним отворились врата детинца, пришли с торга рослые, плечистые грузчики, переложили камень на выделенные боярином сани. Они же помогали двум коренастым лошадкам тянуть тяжелый груз. Сперва по дороге к реке, потом почти на километр вверх по течению. Еще час понадобился силачам, чтобы затолкать камень на самую вершину. После чего они, поклонившись старику и не взяв никакой платы, отправились восвояси.

Выбранная волхвом яма больше напоминала пещерку метров пяти глубиной, идущую вниз под довольно крутым углом. Зато она находилась ниже вершины. Камень оставалось только подтолкнуть.

Олег прогулялся по лесу вокруг, набрал хвороста, покидал в пещеру, запалил огонь. Нашел высокую сухостоину, порубил на несколько бревнышек, кинул вниз, в огонь. И они с волхвом сели бок о бок, дожидаясь, пока тепло огня разойдется по земле.

– Скажи, Аргамирон, а перед тем, как в лесах завелась нежить, никаких странных людей в Гороховце не появлялось?

– Был один… – пригладил лысую голову старик. – Зашел в святилище. Замотан в странную тонкую тряпицу. Худой, как со дня рождения не кормили. Сказал: «Здесь нет Кроноса, Первого из богов». Я ответил, что мы внуки Свароговы и поклоняемся своему прародителю. Он ушел и более не появлялся.

– А куда?

Волхв только покачал головой.

– Понятно. Ищи-свищи.

– Не горюй, новгородец. Спрячем камень – сгинут и напасти. И никто его никогда не найдет.

– Кто захочет, найдет, вещий Аргамирон. Примету мне сказали броскую. Возле камней таких ни деревья, ни трава не растет. Так что высохнут тут сосны, завянут кусты, попадает все, сгниет… И будет лет через сто стоять лысая гора. Как знак для колдуна знающего: подходи, мол, здесь врата заговоренные.

– Не доберется! – пообещал, поднимаясь на ноги, волхв. – Ну, новгородец, делай свое дело.

– Хорошо, – Достал из-за пазухи пайцзу ведун. – Только ты не пугайся…

Когда Олег пришел в себя, вещий Аргамирон стоял метрах в десяти в стороне.

– Ты чего, волхв? – удивился Середин.

– Ну, ты колдун, новгородец… – покачал головой тот. – Однако же начнем.

Вдвоем они взяли оставшиеся от сухостоины хлысты – тонкие бревнышки метра по два длиной, – подбили под камень, поднатужились, поднимая… Черные «врата» покачнулись, заскользили, за пару секунд проскочили десяток шагов и гулко ухнулись в яму – только искры из пещеры вылетели.

– Ты только не пугайся, новгородец, – улыбнулся Аргамирон, выбирая место над пещерой на вершине холма. Он поднял посох, закрыл глаза, что-то тихо проговорил – и резко ударил посохом. Земля отозвалась звонким гулом – и яма захлопнулась, слово пасть поймавшего муху пса.

– Вот и все… – Начал спускаться к реке волхв, но вдруг остановился, поднял палец: – Ты слышишь, новгородец?

– Что?

– Треск… Кажется, сегодня ночью ледоход начнется. Ты точно угадал с исполнением княжеского приказа… Но раньше месяца награды не получишь.

– Почему?

– Так ледоход, новгородец. С завтрашнего дня дорог на Руси нет. Потом половодье… У тебя ведь нет лодки?

– Нет, – вздохнул ведун.

– Ладно, не грусти, – усмехнулся вещий Аргамирон. – Пойдем в святилище. Я завсегда рад достойному гостю.

Автор считает необходимым отметить, что понятие «немец» не имело расового признака и относилось вообще к людям, не знавшим русского языка. Немец – значит «немой», не способный говорить.

Гордей – древнее славянское имя, происходящее от слова «гордый». Каким образом один из Гордеев смог завязать в Средиземноморье знаменитый Гордиев узел – вопрос, выходящий за пределы сюжета данной книги.

Девятый день.

Автор считает обязательным признать, что при написании романа им широко использовались факты из книги В. Н. Демина «Загадки русского севера».

Дирхем – это не только арабская монета. Дирхемы так же чеканились и в Волжской Булгарии на рубеже X века.

Согласно описаниям арабских путешественников, в X веке площадь одного из крупнейших городов Волжской Булгарии – Биляра – была больше средневековых Владимира, Киева и Парижа, вместе взятых. Последнее упоминание о нем относится к началу XIV века…