Александра Лисина - Вожак [litres]

Дождавшись последних аккордов, Тирриниэль прерывисто вздохнул, а потом медленно поднялся, искренне радуясь, что маленькая Гончая не отчаялась до конца и по-прежнему берет иногда в руки эльфийскую флейту. Все-таки находит в себе силы жить, ждать, но при этом тщательно скрывает грызущую изнутри боль, не позволяя ей портить этот прекрасный, насыщенный чудесами мир.

Владыка Л’аэртэ осторожно подошел к барьеру, а затем, поколебавшись, неуверенно тронул туго переплетенные ветви. И изрядно удивился, обнаружив, что они послушно разошлись в стороны, будто только и ожидали приглашения. Или, может, Белка заранее их об этом попросила?

Стрегон открыл было рот, чтобы предостеречь мастера, но увидел, как листва перед эльфом подалась в стороны. На мгновение заколебался, не зная, позволят ли ему выйти так же легко и примет ли Тиль его присутствие как должное, но потом вспомнил, что по-прежнему отвечает за владыку головой, и решительно двинулся следом, далеко не сразу сообразив, что полуразумный барьер вряд ли позволил бы им пройти, если бы не имел прямого приказа.

Как оказалось, Белка действительно велела не препятствовать «гостям»: с такой охраной, которую они имели на данный момент, можно было ничего не бояться.

Тиль нашел ее недалеко от места мира – на берегу безымянной речушки, вода в которой была прозрачной, словно в хрустальной купели. Гончая сидела возле плакучей ивы, опустившей ветки до самой земли, и задумчиво смотрела на мелкие волны, танцующие в лучах утреннего солнца. Возле ее ног застыл черной горой уже знакомый волчище. Его лапы почти касались ее маленьких стоп, тяжелая голова беззастенчиво покоилась на ее коленях. Мохнатый бок, мерно поднимаясь в такт ровному дыханию зверя, игриво щекотал ее правую щеку, но волк не спал. Так, дремал потихоньку, оставив приподнятым одно ухо и слегка приоткрыв один глаз. И причина этому была вовсе не в замершем от неожиданности эльфе, а в том, что по другую сторону от Белки возвышалась еще одна массивная гора – серая, покрытая костяными наростами от носа до кончика хвоста и тихо урчащая вслед недавно законченной мелодии.

Белка погладила разомлевшую Айшу и обернулась, безошибочно найдя глазами владыку Л’аэртэ.

– Привет, Тиль, ты чего так рано?

– Услышал, как ты играешь.

– Я тебя разбудила?

Тирриниэль покачал головой.

– Даже если бы разбудила, я бы не возражал: у тебя хорошо получается.

– Это Таррэн для меня сделал, – слабо улыбнулась она, сжав в руках тоненькую, невзрачную с виду флейту из эльфийской ивы. – Давно. Чтобы больше ничто не напоминало о его брате.

– Ты играла о нем?

– Ему, – неслышно вздохнула Белка, ласково погладив подарок мужа. – Но, боюсь, все это зря: мой зов все равно не доходит до Нижнего мира.

Темный эльф опустил глаза.

– Мы не знаем точно, что это за мир. Может, Нижний. Может, нет. Не стоит пугаться раньше времени: мы найдем его, Бел.

– Надеюсь… Ты чего там встал? Не бойся, Айша не тронет. Она здесь для того, чтобы вас никто не обидел. Как, впрочем, и обе ее дочери, а также один из старших сыновей. Завтра мы доберемся до кордона, и они вернутся к впадине, но до тех пор это – самая надежная охрана от любых неприятностей.

Хмера подняла массивную голову и пристально всмотрелась в подошедшего эльфа, отчего Тирриниэль почувствовал себя неуютно. А вот мимолетный, брошенный вскользь и вроде бы равнодушный взгляд гигантского волка отчего-то оставил у него ощущение едва уловимой насмешки. Будто наглый зверь знал что-то, что долгоживущему эльфу вряд ли удастся постичь. По крайней мере, в ближайшее время. И именно это вывело владыку из недолгого ступора – нахмурившись и взяв себя в руки, он подошел ближе.

– Лакр, не топчи папоротник, – не оборачиваясь, бросила Белка. – И Стрегону не давай – нам его еще собирать придется.

– Кого? Стрегона? – не понял вездесущий ланниец, который, разумеется, не мог не последовать за вожаком и тоже торчал за кустами, не зная, как сообщить о своем присутствии.

– Нет, дурень ты рыжий, – папоротник! Вылезай, шпион доморощенный, – сегодня твои разведывательные способности меня разочаровали.

Смущенно хмыкнув, Лакр выбрался на берег и торопливо стряхнул с ушей обрывки паутины. Следом за ним, игнорируя волка и хмеру, вышел Стрегон. Потом на лужайку шагнули Терг с Ивером, за ними – Ланниэль и Картис, после – Торос и Брон…

Белка удивленно присвистнула.

– Ого! Кажется, я зря рассчитывала на спокойное утро!

– Извини, – неловко кашлянул Картис. – Мы не хотели мешать. Но ты так играла…

Она только вздохнула.

– Айше нравится слушать флейту, да и другие не против. Верно, лохматый?

Гигантский волк согласно рыкнул.

– А поскольку в обычное время эти двое друг друга на дух не переносят, да и делать было нечего… короче, лучшего способа примирить их нет. Вот я и решила сыграть.

Айша, подтверждая слова подруги, бесшумно показала волчаре страшенные зубы, но тот не испугался – подчеркнуто медленно зевнул, вытянул лапы с когтями и так же демонстративно процарапал в земле глубокие борозды.

– Вот об этом я и говорю.

Непримиримые враги отвернулись, но это не помешало хмере пренебрежительно фыркнуть, а волку – глухо заворчать. Впрочем, Айша не любила не только его, она с трудом терпела чужаков вообще, поэтому, едва на поляну выбрались люди и эльфы, величаво поднялась, лизнула подругу в шею и серой молнией исчезла в лесу. Волк же удовлетворенно вздохнул и улегся снова, постаравшись прижаться к задумчивой Белке как можно теснее.

– Упрямцы, – снова вздохнула Гончая, легонько потянув за черное ухо. – Особенно когда не надо. И почему я вас до сих пор терплю?

Зверь с готовностью вильнул хвостом и, обернувшись к наемникам, оскалился в жутковатой ухмылке, а потом что-то проурчал.

– Ага, – кивнула Гончая, словно что-то поняла. – И до сих пор страдаю за свою доброту.

– Хрр.

– Не спорь. Твое счастье только в одном: обратного пути уже нет.

Волк усмехнулся шире, но потом гибким движением поднялся и обошел неловко замерших братьев по кругу. Терг от легкого прикосновения к плечу неуловимо дернулся, однако все-таки заставил себя стоять на месте. Зверюга на это снова насмешливо хмыкнула, изучающе взглянула на напрягшегося наемника, неторопливо зашла со спины и, обнюхав его затылок, вопросительно подняла морду.

– Нет, – отозвалась Белка на его невысказанный вопрос. – Ситт нежелательно разделять. Или все, или никого.

Волк разочарованно фыркнул, но для верности обошел еще и Ивера с Броном. Правда, их запах ему не очень понравился (Лакр, увидев его сморщенный нос, лишь хихикнул), и зверь так же неторопливо отошел. Может, случайно, а может, и намеренно, но по пути он чувствительно толкнул плечом Стрегона. Тот качнулся в сторону, но на ногах устоял, однако наглая морда ничуть не расстроилась. Напротив, с широкой усмешкой во все зубы волк обернулся и уставился хитрыми желтыми глазищами ему прямо в лицо.