Александра Лисина - Вожак [litres]

Шир оскалился.

– Здорово, Риглан! Чего-то ты сегодня на взводе – кто-то уже разозлил с утра?

Необычный эльф ошарашенно моргнул, озадачившись самим фактом присутствия возле чертогов незнакомых сородичей. Причем те были явно с дороги – плащи пыльные, сапоги грязные, лица усталые… Кто такие? Почему без предупреждения? Но, видимо, дело было срочным, раз треклятый оборотень их привел. Иначе не стоял бы тут с наглой мордой, требуя прохода. А не пусти его – сам войдет. Силища у этого чудовища жуткая даже по меркам эльфов – в прошлый раз скрутил охрану в бараний рог, развалил три стены, перекинулся посреди белого дня и прорвался-таки к тронам – светлому и темному. Какой-то пустяк ему понадобилось срочно уладить, видите ли. А владыки даже не рассердились – терпеливо выслушали, кивнули и величественным жестом отпустили, не велев для острастки хотя бы плетей всыпать. Гад.

Риглан, находясь в тяжких раздумьях, недовольно засопел.

– Открой, привратник, – вдруг обронил Шир, начертав в воздухе странный знак: перечеркнутый слева направо круг. – Мы действительно по делу. От Бел.

– Тьфу на тебя, лохматый! – наконец с нескрываемым отвращением сплюнул Риглан. – Сразу не мог сказать?

– Открывай, – неумолимо велел Шир, и эльф неохотно сдвинулся в сторону. – Сообщи владыкам, что у нас вести из Темного леса. И имей в виду, что Бел скоро будет здесь.

Перворожденный снова вздрогнул.

– Бел? Здесь? Сегодня? – Он попятился, лихорадочно озираясь и словно ожидая, что она появится прямо сейчас и оттаскает его за длинные уши. Но никого не увидел, облегченно вздохнул и заторопился. – Да не стойте на пороге, в самом-то деле! В главный зал давайте, и поживее! А я пока прямой коридор открою и передам, чтобы позвали владык. Тебе кто нужен?

– Оба, – лаконично отозвался Шир, заходя в гостеприимно открывшийся узкий и кажущийся поистине бесконечным коридор. – Стрегон, пусть твои люди сдадут оружие – тут опасности нет, а в тронный зал мы вооруженных чужаков не пускаем. Идти недалеко, закрытым путем пройдем, раз уж Риглан расщедрился, а там нас никто не просто не тронет, но даже не увидит.

Стрегон в затруднении обернулся к Тирриниэлю, но тот властно кивнул, после чего братьям осталось только с сожалением выполнить требование и безропотно отдать оружие в чужие руки.

– Ого, – удивился привратник, осторожно принимая меч Стрегона. – Чую нашу магию. Даже странно, что он тебе покорился.

Полуэльф угрюмо промолчал и, как только побратимы расстались с оружием, шагнул в услужливо распахнувшийся тоннель, долженствующий привести их напрямую к владыкам Золотого леса.

– А вы останьтесь, – велел Шир замявшимся эльфам Эналле. – Насчет вас указаний не было, так что лучше вам пока побыть в гостевой комнате. Риглан, обеспечь.

– Я тебе что, слуга? – пробурчал перворожденный, однако послушно открыл еще один коридор.

Лакр удивленно покрутил головой, но так и не понял, каким образом эльф это сделал. То ли подумал, то ли прошептал чего. Или какой-то своей магией владеет? Да нет вроде, не пахнет от него ничем. Значит, тут какой-то другой секрет кроется, только жаль – никто не расскажет.

Ланниец разочарованно отвернулся и, положив свой меч на специальную подставку, поспешить нагнать вожака, который уже исчезал в глубине подсвеченного магическими огоньками коридора. Боги с ним, с Ригланом. Главное, другое не упустить, а то спросят его потом, что видал у золотых, а он и похвастать толком не сможет.

Главный зал, к изумлению братьев, оказался не залом в полном смысле этого слова, а широкой поляной посреди роскошного, поистине великолепного сада. Здесь не было деревьев – их заменяли заботливо подстриженные кусты. Понизу стелился густой ковер короткой, но поразительно мягкой и благоухающей травы. Ни дорожек, ни камней, ни песчинки – трава выглядела так, будто только-только выросла и никогда не знала тяжести чужих ног. На некоторых травинках даже роса не просохла, несмотря на сгущающиеся сумерки и то, что в это время ее просто не должно было быть. Льющийся с усыпанного звездами неба свет раскрашивал росу совершенно невообразимыми красками.

Цветов здесь почти не росло – видимо, повелители не жаловали излишеств. Не увидели гости ни певчих птиц, ни игривых бабочек – главный зал, как и полагается резиденции царственных эльфов, был совсем не тем местом, где можно позволить себе отвлекаться на посторонние вещи. Единственным его украшением стал большой, искусно выполненный из белого мрамора фонтан, в центре которого на высоком постаменте неподвижно застыли две удивительно красивые скульптуры.

Стрегон даже вздрогнул от мимолетного ощущения, что огромные хмеры вот-вот пошевелятся. Они выглядели настолько живыми, что ему потребовалось несколько секунд, дабы убедиться в ошибке. Однако странное чувство, что с ними что-то не так, все-таки не ушло, даже тогда, когда он понял, что звери каменные и никому и ничем не угрожают.

Чем больше Стрегон на них смотрел, тем больше поражался искусству неведомого скульптора, сумевшего изваять в камне двух массивных, устрашающе оскалившихся и будто готовящихся к прыжку костяных кошек. Одна выглядела чуть стройнее и изящнее, несмотря на угрожающе поднятый гребень из костяных игл и внушающие уважение клыки. Каждая мышца ее тела была напряжена, лапы чуть согнуты, длинный хвост выразительно приподнят. Острые когти выпущены наружу, а их кончики скульптор специально спрятал в основании постамента, как будто они действительно пронзили его насквозь. Настоящая хищница. Совершенная и смертельно опасная. Ее не портил даже обломленный коготь на правой передней лапе и начисто срезанное, словно острым ножом, ухо.

Рядом с ней неподвижно застыл не менее грозный самец – еще более массивный и свирепый. Левым плечом он частично загораживал ее, нависая сверху горой, а правое, наоборот, воинственно выставил вперед, дабы показать, что будет сражаться с противником до последнего вздоха. Он словно говорил: «Здесь моя территория, остановись!» И, оказавшись напротив такого чудовища, в это очень легко верилось.

Лакр даже споткнулся от неожиданности, когда рассмотрел скульптуры во всем великолепии, и подумал, что виденные им недавно хмеры сильно уступали этой необычной паре в размерах.

Тирриниэль бесстрашно подошел к бортику и с неожиданной грустью взглянул на скульптуры. Кажется, совсем недавно это было. Кажется, только вчера он самолично объяснял сыну все тонкости ритуала передачи. И кажется, только вчера касался костяных боков этих кошек, гадая, сколько времени им придется провести в магическом стазисе.

– Траш… – благоговейно выдохнул Ланниэль, остановившись за спиной у повелителя. – Вот она, значит, какая?