Алексей Лавров - Quantum compita [СИ]

Дасти за принципиальность я лично назначил завхозом, чтоб он, значит, отвечал за чистоту и порядок в трюме. Лично отвечал передо мной или Плюшевым, когда мы вновь спустимся в трюм.

Ну и скинули как падаль обратно его и Кэпа, ни мало не заботясь о последствиях, фигня там высота – всего-то три метра с небольшим. Мы ж им обещали только вытащить наверх, оставлять наверху уговору не было, с них пока хватит забот и надежды.

Командор, оказав Джиму первую помощь, оставил его на попечении помощников, а сам вышел поинтересоваться, что вообще творится? Уточнил, когда это он успел раздать кучу непонятных обещаний?!

Ну, мы ему со всем респектом и смирением поведали о «Божественном чуде и указующем персте». Ведь что получается? Не загляни мы чисто случайно в трюм, и Джима по нашей вине изуродовали бы до смерти!

Ведь это мы заперли его в трюме с подонками! Только потому, что великовозрастные балбесы напялили на мальчишку идиотский мундир и отправили ребёнка в море, в этот паскудный рейс! И если б не Боу… а он, кстати, вообще, ни в чём не виноват, Кэпу врать не было никакого смысла.

Вот кажется нам, что это судьба, что пока Джим с нами, Провидение не оставит нас. Командор слушал внимательно и бесстрастно, а Боу, открыв рот и вытаращив зенки. Взрослый дядька, офицер, почтительно извинился за то, что лезет не в свой разговор, но не будем ли мы любезны объяснить до какого боя мы хотим оставить Джима в качестве талисмана?

Руда оказал ему честь, также учтиво ответил, что как должно быть известно морскому офицеру, в море частенько убивают просто за флаг, и мы обоснованно опасаемся за свои жизни. Нас всех вообще убить хотели, если Боу не забыл. Так наш бунт по существу ничего не изменил, разве что у нас появилась возможность защищаться.

Мы на «Бродяге» примем бой, чтоб у остальных был шанс уйти, ненадолго, следующей жертвой уже назначили «Подарок». Пусть на ней полно гражданских, ход у неё меньше, чем у «Забияки», у шлюпа относительно больше шансов дойти до дикарских островов, хотя в абсолютном выражении количество этих шансов не сильно отличается от нуля. Короче, спасти нас может лишь чудо, вот о том и речь. Где одно чудо, там можно ждать другого, такая у них чудесная природа.

Боу очень серьёзно кивнул и заявил, что остаётся на «Бродяге» вместе с Джимом…

– И с вами, – буркнул он как-то стеснительно.

Командор удивлённо вздёрнув брови. – Боу, нельзя быть немножко пиратом. И совсем не бывает бывших пиратов, в смысле живых бывших пиратов.

– Плевать, – просто улыбнулся Боу, – за то я уже до тошноты насмотрелся на живых бывших джентльменов.

– Боу, мы вам ничего не обещаем, – осадил его Плюшевый, – нам нечего вам предложить! Разве что денег, но зачем они вам?

– Тем проще вам поверить! – весело засмеялся мужик, – я всю жизнь мечтал не нуждаться в деньгах!

– Ха-ха-ха! – поддержали мы офицера, настолько искренне он смеялся!

– Только, дружище, простите, – уточнил я весело, – но ничего не получится. Мы не верим на слово – нам неизвестно кого мы встретим, и как вы себя с ними поведёте.

– И что я должен делать, чтобы вы мне поверили? – растерялся Боу.

– Понятия не имею, да нам-то пофиг, дружище, это не наши проблемы, – улыбнулся ему Плюш, – хотя всё равно спасибо, вы – молодец.

– Постой, Грегори, – что-то решает Командор, – Боу, ваша задача молча выполнять приказы вот этих двух… хотя двух многовато… Грегори поспокойнее, вот его приказы выполнять. Ясно?

– Ай-ай, сэр, – привычно пролаял офицер.

– Вот и чудно, Плюш, теперь это твоя проблема, – ухмыльнулся Командор.

– Ай-ай, сэр! – злобно тявкнул дружище.

А что он хотел? Запросто фамильярничать с Командором? Слишком много будет чудес для самого чудесного дня. Да и денёк был, если честно, так себе. Боу, гад такой, отвечая Командору, не на него смотрел, а на топ фока… на Британский флаг! Ведь Командор сказал, что убивать нас будут именно за него, и мы вот такие патриоты, блин, не спускаем… а я, куда б ни смотрел, видел перед собой Джима в крови.

Тот ещё парадокс этот патриотизм. Всю свою жизнь считал, что любить Родину «несмотря ни на что» чисто русское свойство. Ага, попытайтесь Захару что-нибудь криво сказать про Англию, а в моём случае просто подумать!

Загрызёт как за маму, и как с Англией у него с мамой не всё однозначно. Тоже ни в чём не виновата, просто не смогла, не вынесла, заболела и умерла, но она хорошая, любит Захара, и прям заняться ей на Небесах нечем, только, во-первых, помогать ему, и всё равно забрать его к себе, во-вторых.

Я это к тому, что легко быть циником со стороны, оно так, конечно, виднее и проще, сподручнее как бы, а изнутри куда ни глянь – тот же патриотизм, только сбоку. Лишь оправдываться и остаётся в полной уверенности, что ни за что не оправдаешься, и оправдания мои нахрен никому не нужны!

Вот с Джимом так коряво получилось, стыдно по-дурацки, до поджимания пальцев в башмаках и колупания ладошки ногтем с самым придурошним видом. Честно – не предполагал я такого оборота – ну, не была эта мерзость для меня обыденной!

Я, естественно, хотел приказать парням забыть, в каком они положении застали Джима в трюме, но Заки спокойно и по-взрослому вернул меня в реальность, вот именно в эту, текущую реальность.

Начал он с того, что казачатам Джим никто и звать его никак, всего лишь ещё один англичанишка, а их не жалко. И вообще мы постоянно вдалбливаем всем своим ребятам – никого не жалко, никого.

Потом, мысленно помолчав, высказал недоумение – а что, вообще, случилось-то такого особенного? Давит на нас родной мир, это ж там, у нас, носились с насилием над детьми, но тут это запросто. Некоторые пацаны наши пережили подобное, многие из-за этого оказались на корабле дураков…

Да по сути только из-за этого все они здесь оказались! Поразила точка зрения мальчишки на наш корабль – пацанов не сослали, не приговорили, они убежали из мира, где любой пьяный олигофрен мог сотворить с ними всё, что ему в тупую бошку придёт. Убежали единственным доступным способом – чудом!

Убежали на пиратский корабль, где уже они сами могут что угодно сотворить с любым встречным! Кстати, непосредственных участников безобразий ждала почётная доля стать нашими первыми живыми игрушками.

Самыми простенькими, тряпичными, сразу ничего оригинального в голову не пришло – только груша. Подвесили их за ноги, каждого за одну, и штрафкоманда на время оставила мачты в покое – пацанята все костяшки на кулачках уже посбивали. Пускай отдохнут ребята, пока груши хотя бы сопят.

Захарушка подвёл философскую черту, избивая нун-чаками несостоявшегося насильника даже не за то, что он, может быть, хотел сделать. Просто мог это сделать… мог это делать! Пацан так увлёкся, никак оторваться не мог, пока насмерть не забил счастливчика этакого.