Алексей Лавров - Quantum Mare [СИ]

Эта забава именовалась в дальнейшем загоном оленя и вспыхивала каждый раз, как впервые, спонтанно. Мы упивались их загнанными взглядами, чувствуя себя в стае неуязвимыми и всемогущими через боль и страх – они совсем не миндальничали с нами и не в шутку звали волчатами, а то и волками.

Нас тогда было всего два десятка обычных пионеров на нормальной двухчасовой тренировке. Снова особо подчеркну – это были дополнительные занятия, по желанию. Меня тогда, да и сейчас совсем не удивляет, что желали все, ведь это же так весело!

Представьте, каково это – навсегда стать игрушкой юных уголовников на пиратском корабле в Атлантическом океане? Если подумать беспристрастно, ничего страшного. Во-первых, ребята уже вовсе не уголовники какие-то, а бойцы SC.

Во-вторых, тоже без принуждения – не хочешь, сиди в трюмной вони, глодай зелёные сухари два раза в сутки, запивая глотком протухшей воды. А кому стало скучно, кто проголодался, выходи играть!

Правила так и остались неизменными. Первое время каждый день открывали люк. Всех новичков встречают ритуальным вопросом «Комейнт дефойс тулейс инсалти деплес ле понт»? Причём, спрашивали не только я или Плюш. Захар и Грегори тоже. И казачата, да все смертники ударного отделения, даже близняшки.

Кто из пленных хоть единожды выигрывал пари, может выбирать развлечения по своему желанию. Кроме Жулика, конечно, тот так и ходит за печеньками. Уже без верёвочки на шее, они его даже за собой звать перестали, он сам.

Пари честное для всех участников, не как на «Бродяге» – никакой подстраховки. Стиви, например, продул, просто пропустив в репу, его потом водой отливали и признали спор состоявшимся. Но если не смог встать, не захотел – ползи обратно в трюм, или верёвочка на шею и в распоряжение выигравшего пари штрафника.

Ставки весьма серьёзные, бьют совсем без шуток. Детская вера в людей творит чудеса, вернее, вытворяет – Крис как-то сдуру поставил гинею на десять, то есть моряку пришлось вставать с палубы десять раз!

На Ванино горе потом смотреть было больно – как ни старался мальчонка, но моряк, царапая ногтями переборку, встал на ноги десятый раз! Долбанутая нация эти французы – мог же сразу спрятаться в трюме и попробовать в другой день. Кстати, вскоре люк перестали закрывать – никого насильно наверху не удерживаем.

Пошли моряки на игры, как на вахты. Голодные игры – отстоишь вахту, две склянки всего, часик! – покормим и водички дадим.

Выиграл пари и вылез на палубу просто подышать? Пожалуйста, у нас же не только развлечения, ещё и тренировки. У казачьих дедушек. Те даже выучили волшебные французские слова: «Комейнт дефойс тулейс инсалти деплес ле понт»?

Другими они себе головы не забивали, и без слов ясно, что парни пойдут с нами на дело, иначе б старые атаманы на них ни секунды своего драгоценного времени не потратили. Первый десяток франков перестал спускаться в трюм.

Кому не нравится у казаков, есть другие игры. Например, в пиратского пекаря. Настучал как-то Плюшевый моему слону по бивням, дал в руки дубину и поставил охранять ярко окрашенную чурочку. Предупредил, что если за одни склянки прощёлкает деревяшку, получит вдвое и останется уже на час.

Теперь бедолаг с дубинами у нас, минимум, пятеро круглосуточно стоит, наказание такое сделали. Пацаны за яркую деревяшку получают из казны монету в награду и право избить разиню без очереди. Потому что если разрешить им драться без очереди, они все тренажёры поломают без толку, а так – напряжённая борьба изощрённой ловкости и бдительности.

Или просто игра без наказаний, жмурки. Опять, конечно же, дубина, повязка на глаза и шляпа с пером. Ребята сбрасываются в банк, располагаются в очерченном круге. Задача тренажёра запятнать дубиной всех игроков, пока перо не стырили.

Запятнав всех, мужик заканчивает игровую вахту пиром с вином у маэстро Филиппа хоть на всю сумму банка, можно даже друзей угощать. Но если перо стырили, счастливчик забирает монеты, а оставшиеся в круге парни срывают досаду, то есть мотивируют ведущего, и сначала.

Фантазия у подростков богатая и изуверская, но наши дети не жестоки, пацаны не лютуют без нужды. Для них унизить кого-то означает расписаться в собственной ограниченности, неспособности расти выше. Для веселья им придумывается с большим удовольствием, чем… э… для другого.

Простейшая игра в слона, не в того, моего первого, а в обыкновенного. Если кто не знает, объясняю. Первая команда становится колонной нагнувшись на впередистоящего – это «слон». В первой команде всегда играют лошадки. Игроки второй команды с разбегу запрыгивают на «слона». Если слон падает, выигрывают вторые. А если кто-то падает со слона – вторые с позором слазят, и в игру вступают третьи… Ничья – это если все занимают места по порядку, но такое бывает редко, ведь в команде слонов не больше трёх, а ребята играют пятёрками.

Маленький Захар в своей команде всегда прыгает первым – осваивает сальто и опорный прыжок, но ему больше нравится в лошадки. Не в простые лошадки, как все пленные со шнурком, а особые. Они бывают детскими, когда объезженным франкам со шнурком сначала связывают за спиной руки и завязывают глаза, пацаны запрыгивают на закорки, ну и конный бой – кто из пятёрки не вылетит «из седла»?

Взрослая лошадка – такой же дядька, но без шнурка, обоснованно не желающий, чтоб на нём ездили. Каждый охочий до острых ощущений штрафник кидает в шляпу монету за попытку это сделать.

Так маленькие сквалыги уже отказываются кидать в банк, если честный смертник громко не заявит, что не участвует! Приходится нам играть в очень взрослые лошадки у деда Паши и деда Коли – просто очень злой француз в очерченном кругу, не связанный и без повязки на глазах. Часто с дубиной.

Я и Плюш играем только друг против друга. Для нас задача не запрыгнуть, а удержаться двухминутные склянки, ставка – гинея. И лошадка все две минуты должна оставаться на ногах, а то Плюш, типа самый умный, первого своего вырубил и присел сверху, как будто так и надо!

Все решили, что это нечестно – лошадь вырубать. А когда мой со мной через фальшборт сиганул, топиться собрался, мне выигрыш засчитали потому, что когда он тонуть передумал, остыл в воде, и его обратно на верёвке затащили, я так на нём и висел – из принципа, не подумайте, что от вредности.

Штрафнята делают на нас ставки, родео им, блин, всё бы глазеть на глупости, нет бы делом занялись!

Французы быстро смекнули, что делать. Зря я пренебрежительно о них отзывался, чёрной работе поголовно предпочли побои – не рабы. Стали подключаться на авралах. Такое поведение поощрялось досрочным завершением «игровой» вахты, снимали с лошадок шнурки. Только куда им возвращаться, в трюм? Да не хотели они в трюм!