Алексей Лавров - Quantum Mare [СИ]

Откуда бы казакам знать об испанской Дестрезе? Ну, Европа, вообще-то, тесная, да и похожие у них взгляды, тоже обожают парное оружие: Две сабли, два кортика, сабля и кортик, кортик и нунчаки и множество других сочетаний с ножом, кистенём, прочим оружием. Для казака оружие всё, что под руку попадётся. Лют и Командор добились определённых успехов в У-шу, так же обогатили арсенал копьём, то есть пикой, веером.

Особо следует отметить Черныша. Он не только практиковал Кен-до в самых смертельных формах. На первом же занятии показал фокус, запустил волчка по острию сабли, у каждого смертника отныне в кармашке свой потайной волчок. Но дело не только во владении мечом, Черныш не просто говорит о самурайском духе, похоже, что он на самом деле самурай.

Перед первым своим занятием отозвал меня и Плюша и честно заявил о намерении поставить на наших мальчишках эксперимент. Он обратил особое внимание на то, что пацаны хоть и поют с удовольствием в хоре псалмы, к религии довольно прохладны, с тем же удовольствием они пели бы что угодно.

Однако при всём равнодушии к религии на спине каждого комбеза или курточки, на пряжке каждого ремня наносится надпись «С нами Бог»! У Черныша есть теория возникновения верований у обособленных воинских формаций, типа нашей, он просил разрешения проверить свои догадки.

Мы бы никогда не разрешили ставить на наших детях опыты, но в тот момент сами чувствовали необходимость какой-то здравой идеологии. Йон так и молчал, с пацанами заговорили его побратимы:

«Боги создали твердь и море. Землю населили слабые люди, море взяли викинги. Бедный идёт в море за добычей, богатый за славой. Мы не грабим– когда берём чужую жизнь, мы берём своё…»

Не то, что мы резко против таких воззрений, чувство было, что это неправильно. Да, дерзко, красиво, у пацанов холодеет в низу животиков, и кружатся головёнки от эпических преданий. Я сам, да и Плюш, судя по всему, этим переболели, просто само прошло. Здесь и сейчас, в Атлантике среди вооружённых подростков и других психопатов само точно ничего не пройдёт.

Мы пошли Чернышу навстречу, сделали его «политзанятия» обязательными. Ребята по идее могли просто спать с открытыми глазами, сидя на коленках, эти лекции поначалу воспринимались только как возможность отдыха, любимые командиры дали небольшую поблажку.

Насколько нужна была обязаловка, судить не возьмусь, вскоре послушать Черныша стали приходить и взрослые «викинги». Занятия он проводит в виде беседы, вот и первое начал вопросом. – Здесь все верят в Бога?

Пацаны уверенно закивали.

– Объясните, почему?

Ему вразнобой выдали те самые четыре Захаркины пункта:

1. Мы выжили, значит, Бог есть.

2. Бог помогает правому.

3. Кто выжил, тот прав.

4. Поступая по правде Его, будем жить и далее, если есть сомнения см. п. 1.

Особенно парни упирали на недавний страшный шторм– какие ещё нужны доказательства!

Черныш согласился. – Хорошо, Бог есть. Я не видел, чтобы вы молились, допустим, делаете это про себя. О чём вы просите Бога?

Парни хором выразили недоумение– чего ж ещё просить после такого спасения?! Это ж нужно просто обнаглеть в край! Бог и так им всё уже дал, нужно просто взять! Самим взять! Протянуть руки, нагнуться, шагнуть, короче, пошевеливаться!

– Замечательно! – Развеселился Черныш вместе с ребятами. – Получается, что сам Бог сказал вам тогда… э… что сказал?

– А что всё наше! – Заявил Ник Заноза.

– Прям всё-при-всё? – Не поверил филолог.

– Ну, что получится взять. – Внёс поправку Джонни Ножик.

– Да, верно. Бог создал мир и просто отдал его людям, подарил нам без всяких условий. – Возвестил торжественно Черныш. – Возлюбите и овладейте. Познавайте и властвуйте. В познании власть над миром– knowledge is power!

От его иносказаний покраснели даже мы с Плюшем, и тут я сообразил, что покраснел-то Захар! Да все мальчишки поняли его метафоры, им очень понравилась эта версия любви к миру. Тогда ещё подумал, что как-то не так он о Боге, но сразу внимание не заострил.

Неждан.

Упустил, каюсь, но меня можно извинить, у нас с Захаром появилось настоящее увлечение. Нашлась в трюме, в укромном закутке среди особо ценного барахла гитара ростовщика, что я сам снял со стены напоследок. Только струн у неё оказалось семь, и какого-то непривычного строя.

Близняшек спрашивать постеснялись, ни к чему о таком напоминать, да и что они могут знать о гитарах? Показал инструмент Марку Фризону, так он скептически осмотрел и предложил за «балалайку» гинею, мол, спрос на них невелик.

Я ему раздражённо сказал, что или он мне просто говорит, кто умеет на таких гитарах играть, или прямо сейчас отделю его тупую лысую бошку от туловища нахрен! Марк грустно вздохнул, заметил, что мне потом обязательно станет стыдно за своё поведение, и лишь в виду обуявшей меня страсти к искусству…

… Захар потащил кортик из ножен…

… он совершенно бесплатно направит к мастеру Вальдо, провизору. Как он играет, Марк не слышал, но Мадейра городок маленький, все друг друга знают, особенно торговцы «горяченьким». Провизор хотел купить как-то по случаю такую или наподобие и совсем не интересовался, откуда товар.

Я иронично приподнял Захаркину бровку, ательер засмущался. – Вернее, спрашивал, то есть просил придержать, если вдруг появятся в продаже…

Я серьёзно уточнил. – В ателье, да? Спросил, когда завезут инструменты?

– Ну, заказал он мне эту штуку, и что такого?! – Взвизгнул мистер Фризон. – Всё равно вы ко мне раньше пришли! Вот теперь иди к нему сам, обрадуй! И прекращай даром мотать моё время!

Интересный тип наш провизор, гитару заказал у портного, недорогую и неновую. Впрочем, у человека могла возникнуть нехватка средств, мало ли у кого какие обстоятельства. Мастера Вальдо я видел редко, выступлениями хора он не интересовался, дела с ним вёл Руда лично, левый спирт у него покупали казачата. Пошёл к нему без приглашения, даже не будучи представлен, подросткам простительно пренебрегать приличиями.

Постучал в дверь его каюты, тот, естественно, оказался на месте. Типичный унылый тощий тип испано-португальского облика– узколицый, бородка клинышком, под кустистыми бровями чёрные очи навыкат. Сам в халате, на столе над спиртовкой что-то булькает в колбе, в каюте воняет. Визиту не обрадовался, видимо, занят– у нас все всегда на своих местах и очень заняты. Без «здравствуйте» прохожу к столу, положил инструмент, начал разворачивать холст.

– На койку! – Резко сказал маэстро.

Я на него посмотрел удивлённо, мол, совсем жить расхотелось?

– Гитару на койку, бестолочь! – Простонал он и потянул руку к инструменту. Я руку отстранил, сам переложил свёрток на топчан, развернул.