Гай Орловский - ЧВК Всевышнего [litres]

– Тоже хороший паук… Как только и думают поладить?

– Если муха толстая и крупная, – пояснила Обизат, – и если одному не справиться, то…

– Тогда да, – согласился Михаил. – Муха не слишком большая, но жирная. Нефть, алмазы, рутений… Насколько я понимаю, там встречаются главные путчисты. В том числе шеф тайной полиции и хотя бы один-два генерала из окружения президента… это минимум, иначе не получится…

Жаль, снайперскую винтовку пришлось оставить в прежнем автомобиле, мелькнула мысль, мог бы попытаться снять одного-двух из вожаков, а лучше больше. Все как на ладони, место выбрали тайное, да и то на один раз, курды к нынешнему президенту относятся враждебно, потому что он из клана мусаров, с которым здесь соперничали, а то и воевали последние четыреста лет, традиции священны.

Ворваться туда и попробовать уничтожить заговорщиков грубой силой не выйдет, их слишком много…

Он сказал с неохотой:

– Оставайся здесь, а я подберусь поближе. Одно дело послушать Сильверстоуна, другое – оценить, насколько это серьезно. Он мог и ошибиться, и соврать.

Она воскликнула жарко:

– Мой господин! Может, лучше пойти туда и всех убить?

– Нельзя, – ответил он с сожалением. – Хоть и хочется.

– Почему?

Он напомнил со вздохом:

– Нельзя выказывать мощь, которой не обладают эти люди. Не из благородства, понятно, это осталось только в дремучем и вечно отстающем от нечистой поступи прогресса Аду…

– Тогда почему?

– Никто в мире, – напомнил он, – не должен знать о нас, у кого мощи больше, чем у них. Это сразу вызовет волнения и даже панику по всему миру. Кроме того, может и не получиться.

Она снова спросила по-детски простодушно:

– Почему не получится?

– Обизат, – сказал он тихо, – ты была уверена, что твоя защита устоит. Но первая же противотанковая в упор… помнишь, рана в живот? Извини, что напоминаю, но, думаю, под прицельным огнем со всех сторон даже защита Князя Ада истончится и пропустит смертоносные пули.

Она в самом деле побледнела, вспомнив тот смертоносный выстрел Азазеля, что швырнул ее оземь, сразу беззащитную, слабую и трепещущую.

– Хорошо, – ответила она послушно, – буду ждать, мой господин.

Из здания вышел в окружении охраны один из лидеров боевиков, то ли запросил слишком высокую цену за участие в перевороте, то ли не устроил предложенный пост в будущем правительстве.

Михаил наблюдал, как он прошел к джипу с маскировочной окраской, охранник почтительно распахнул перед ним дверцу.

Обизат прошептала над ухом:

– Что, вот так и уедет?

– Только оттуда, – ответил Михаил. – Пойдем.

Она побежала за ним, крохотный автомобиль развернулся и помчался по дороге, набирая скорость.

Михаил быстро проскочил вдоль гребня скалы, он полого поднимался, а когда Обизат догнала, уже поняла, что дорога проходит как раз вдоль каменной стены, где Михаил остановился.

– Теперь стреляй, – велел он, – во все, что движется. Но зря не рискуй. Здесь элита, стрелять умеют и любят.

Она кивнула, повелитель говорит строго и очень серьезно, весь напряжен и собран, и она перевела дыхание, напоминая себе, что все-таки ее главная задача – охранять своего господина, который даст ей ребенка, а она будет носить его в своем чреве на радость и гордость клана.

Михаил торопливо просчитывал скорость автомобиля, вдоль каменной стены идет по прямой и почти не снижает скорость на поворотах, прыгать надо метров с шести, не промахнуться бы…

Задержав дыхание, оттолкнулся от каменного подножия. Падение показалось слишком замедленным, но сообразил, что всего лишь в состоянии стресса ускорились его реакции, что просто спасительно. Так же странно неспешно грохнулся на капот. За лобовым стеклом мелькнуло ошарашенное лицо водителя в камуфляжном комбинезоне.

Одним ударом пробил стекло и достал кулаком в лоб. На правом сиденье пассажир только-только начал поворачивать голову, Михаил сказал люто:

– Драсьте!

Он швырнул труп водителя прочь, Обизат моментально оказалась на той стороне и, точно таким же движением, копируя повелителя, выбросила тело второго боевика и прыгнула на правое сиденье.

– А вот теперь начнем, – сказал Михаил с яростью. – Помни, наших там нет!

Автомобиль под его рукой развернулся и резко набрал скорость. Часовые у шлагбаума стоят в расслабленных позах, один повернулся, удивленный, почему это джип возвращается, что забыли…

Михаил, держа баранку одной рукой, высунул руку с пистолетом, а Обизат, копируя его, как мартышка, сразу же начала палить из двух пистолетов.

Джип снес шлагбаум, как соломинку. Михаил погнал через пустое пространство двора к зданию, Обизат стреляет быстро и яростно, Михаил видел, как после каждого выстрела кто-то из выбегающих навстречу охранников падает, роняя оружие.

Сам он стрелял по своей стороне, сзади со звоном вылетело стекло, одна из пуль разбила зеркало заднего вида.

Михаил ударил по тормозам возле лесенки черного входа, джип резко остановился. Обизат выскочила одновременно с Михаилом, он взбежал, грохоча подошвами по металлическим ступенькам, на втором этаже ударил плечом в дверь. С той стороны пронзительно скрипнул выдираемый с болтами засов.

Там комната с двумя дверьми, Михаил кивнул Обизат на левую, сам метнулся к другой.

– Зря не рискуй! – крикнул он на бегу.

В комнате, куда вбежал, двое с автоматами ждут в тревожном ожидании. Торопливо развернулись в сторону двери, готовые к стрельбе, однако двигаются как в замедленной съемке, он успел нажал на скобу дважды и бросился ничком.

Две автоматные очереди прозвучали над головой, пули с визгом застучали в стену. Он вскочил и, перепрыгнув тела, пробежал на ту сторону.

За дверью крик, шум, топот ног, действовать нужно как можно быстрее, не давая опомниться, иначе возьмут в кольцо и навалятся разом, джигит дорожит не жизнью, а честью.

Он пинком открыл дверь и, пригнувшись, открыл стрельбу, быстро-быстро выбирая самые опасные цели, где автоматы уже направлены в его сторону, а затем всаживая пули в тех, кто пока смотрит в другом направлении, а теперь очень замедленно начинает поворачиваться к нему.

Все кажется замедленным, даже звуки стали растянутыми. Противник, пораженный пулей в лоб, еще долго стоит, медленно закидывая голову, кровь уже выбрызнулась из пробитого затылка, а он только начинает, как в неспешном танце, плавное движение в направлении к полу.

– Всем бросить оружие! – прокричал он страшным голосом.

В ответ прозвучала очередь сверху, там по лестнице сбегают с третьего этажа трое с автоматами в руках.

Он выстрелил, метнулся под укрытие стены, по лестнице сбежали уже не трое, а, судя по топоту, пятеро. Он вздохнул трижды глубоко и быстро, насыщая мозг кислородом, выдвинулся из-за стены и моментально открыл стрельбу.