Диана Джонс - Сказки Города Времени [litres]

У Вивиан тут же пробудились воспоминания обо всех фильмах про Франкенштейна. Она испуганно поглядела на Элио. На вид он был обычный человек, просто немного меньше ростом и бледнее остальных. Однако, будь у Вивиан выбор, она бы унесла ноги. Но ей, похоже, удалось разговорить Элио. Поэтому она просто как бы невзначай двинулась из галереи к выходу.

– Было больно? – спросила она.

– На протяжении почти всего процесса я был без сознания. – Элио двинулся по галерее вместе с Вивиан. Но почти сразу же обернулся к своей витрине и нахмурился. – Вероятно, стоит поставить ботинки вполоборота вправо.

– Тогда не будет видно красных пимпочек сверху, – нашлась Вивиан и сделала еще шажок по галерее.

– Возможно, вы правы, – сказал Элио, не сводя глаз с ботинок.

От всего этого впору было с ума сойти. Он словно приклеился к этой своей витрине с ботинками.

– А зачем вас сделали? – спросила Вивиан на грани отчаяния. – В порядке эксперимента?

– Нет, в сугубо практических целях, – сказал Элио. – Я сильнее и проворнее биологических людей. Дольше проживу, а сплю меньше. И кости у меня не так легко ломаются. – Он повернулся к ней. Вивиан решила было, что он наконец сдвинется с места. И прошла еще несколько шажков к выходу. Элио сделал шаг в том же направлении. – А лучшая моя часть, разумеется, мозг, – продолжил он. – Интеллект у меня в два раза выше, чем у биологического человека, а объем памяти в пять раз больше. Таким образом, я необычайно наблюдателен. Однако… – К вящей досаде Вивиан, он повернулся обратно к витрине. И нахмурился. – Это не соответствует утонченному человеческому вкусу. Может быть, повернуть ботинки на сто восемьдесят градусов?

Сэм и Джонатан в коридоре явно теряли терпение. Вивиан заметила, что дверь снова приоткрылась и поспешно закрылась – и через цепь перевесился кончик косы Джонатана.

– У меня хороший вкус, – сказала она. – Ботинки смотрятся очень мило. Мистер Элио, а что вы едите? То же самое, что биологические люди?

– Я живу в основном на жидкой пище, – сказал Элио, – и частично на фруктах.

– А… – сказала Вивиан. – А… – Она прошла еще несколько шагов. На сей раз Элио двинулся за ней. – А… – Как она ни копалась в голове, очередной вопрос никак не придумывался. – А вы такой один или есть еще такие?

– Было изготовлено около ста. – Теперь Элио медленно шагал рядом с ней. – Это весьма дорогостоящий процесс, на новых андроидов не хватит средств.

– А где все остальные? – спросила Вивиан.

Они уже приближались к выходу, но жутко медленно.

– Их отправили в космос, – сказал Элио. – Для участия в колонизации звезд. Для этого мы и были созданы. Видите ли, я из сто пятого века, когда человечество расселилось по всей Галактике и по большей части покинуло Землю. Однако меня как исторический раритет направили в Город Времени. Город Времени коллекционирует экземпляры раритетов, так повелел еще Фабер Джон.

– Наверное, вам ужасно одиноко, – сказала Вивиан. Ей стало совестно, что она прикидывается, будто ей так интересно с Элио. – Вы не скучаете по другим андроидам?

– Вовсе нет, – ответил Элио. – В тот единственный раз, когда я встретился с другим андроидом, это создание вызвало у меня крайнее раздражение. Признаться, мне хотелось ударить его по лицу. Это был единственный раз, когда я ощутил сильные эмоции, которым вы, биологические люди, по всей видимости, подвержены постоянно.

– А вы что, ничего не чувствуете? – спросила Вивиан. Они наконец пошли быстро, и выход в вестибюль был уже за углом. – Вы когда-нибудь бываете счастливы?

– Нет, но и не грущу никогда, – сказал Элио. – Иногда меня что-то забавляет, и очень часто я бываю весьма удовлетворен. Тревоги и пустая суета поколений биологических людей служат для меня неисчерпаемым источником развлечения.

Они наконец-то свернули в вестибюль и двинулись по узорчатому мрамору, покрытому еще и узорами солнечного света. Вивиан перевела дух. Но оказалось, что с Элио гораздо интереснее, чем она думала.

– А вы давно в Городе Времени?

– В ближайший Новый год исполнится сто лет, – сказал Элио.

– Вам столько ни за что не дашь! – воскликнула Вивиан.

– Я же упоминал… – начал Элио. Но ему помешал Вековечный Уокер – он мчался вниз по лестнице, облаченный в длинную синюю мантию.

– Элио! Великого Хроноса ради! – крикнул он. – Брось хотя бы на минуту эту музейную возню! У меня через пять минут заседание Тайного Хронолога, а ты до сих пор не дал мне материалы!

– Бумаги уже в кабинете, сэр, – сказал Элио. – Соблаговолите пройти со мной.

Но прежде чем уйти вслед за Уокером, он сказал Вивиан:

– Я же упоминал, что меня создали в практических целях и ценят за долговечность.

От этого отец Джонатана посмотрел на нее так, словно она была последней каплей, и уволок Элио прочь. Вопреки здравому смыслу Вивиан пожалела, что ей не удалось поговорить с Элио гораздо дольше.

Из-за угла выскочили Сэм с Джонатаном – усталые, красные и довольные.

– У-уф! – воскликнул Сэм. – Я думал, нам придется до завтра в коридоре торчать!

А Джонатан спросил:

– Который час?

– Еще нет одиннадцати, – сказала Вивиан. – Повезло, правда?

Мальчики горячо согласились.

– Пить хочу, – объявил Сэм. – Эта бородавчатая тетка ничего мне не дала.

Джонатан отвел их в рассветную – там в стене было устройство, которое выдавало стаканы с фруктовым соком. Сэм выпил три, Вивиан и Джонатан – по два. Они допивали последние капли, когда вбежала Дженни.

– Я думала, вы сказали, что мы встречаемся у выхода, – сказала она. – Скорее. Рамона ждет.

У Вивиан не было случая спросить, кто такая Рамона. Оказалось, это мама Сэма. Она была бледнее и полнее своей сестры Дженни и по сравнению с ней довольно сонная. При ней было две птичьи клетки, вроде той, которую спрятал Сэм в каморке возле временного шлюза, и под ними в воздухе плавали какие-то интересные вкусности. Рамона улыбнулась Вивиан.

– Ты не очень похожа ни на маму, ни на папу, лапочка, – сказала она.

Вивиан поспешно напомнила себе, что ее считают кузиной Вивиан, и смутилась.

– Когда я видела тебя в последний раз, ты была копией нашего брата Вива, – продолжала Рамона. – Надо же, как дети меняются.

– РЫГ! – сказал Сэм.

Естественный результат попытки выпить три стакана сока, не переводя дыхания, и большая удача, потому что все сразу отвлеклись с Вивиан на Сэма.

– Что он сотворил с прической? – поразилась Дженни.

Рука Сэма и все взгляды устремились к его макушке, где по-прежнему красовался неряшливый узел, стянутый резинкой Вивиан.

– Хотел быть как дядя Ранджит, – сказал Сэм. – Мне идет.

– Совсем нет. Расплетай, – велела Рамона и, не глядя, добавила: – И завяжи шнурки.