Лей Бардуго - Язык шипов [litres]

– Достаточно для чего?

– Чтобы я сбежал из шкафа. Потребность – вот что заставляет людей вставать по утрам, дает пищу для ночных мечтаний. Чем больше потребностей я испытывал, тем более делался похожим на них. Более настоящим.

– Но я-то – настоящий, – возразил щелкунчик.

Крысиный король поглядел на него с сожалением. Сейчас – без короны, сгорбленный, со слегка поникшими усами, в тусклом свете он скорее походил на милую мышку, нежели на кровожадного монстра.

Щелкунчик вспомнил.

– У тебя было семь голов…

Король кивнул.

– Клара представляла меня жутким чудовищем, вот они и выросли. Но что это за жизнь, когда твои головы постоянно болтают и ссорятся? На простейшее решение мы тратили по несколько часов. В общем, когда остальные головы уснули, я отрубил их одну за одной. Крови натекло ужас сколько. – Король слегка поерзал.

– Скажи-ка мне, кто ты, когда ее нет рядом?

– Я… – Щелкунчик запнулся. – Я – солдат.

– Правда? И в каком же звании? Лейтенант?

– Разумеется, лейтенант.

– Точно? Или капитан?

Ты – мой защитник? Мой принц?

– Я…

– Уж собственное звание ты обязан знать!

Ты – мой возлюбленный?

– Кем ты себя чувствуешь, когда никто не берет тебя в руки? – не унимался Крысиный король. – Когда никто не смотрит, не ведет с тобой разговоров, кто ты тогда? Как тебя зовут, солдат?

Ты – мой?

Щелкунчик открыл рот, но не сумел вспомнить своего имени. Он – Кларин принц, солдат и защитник. У него есть имя. Конечно же, есть. Только после жестокого сражения оно вылетело из головы.

Он храбро бился. Он представил Клару своей матери. Он несся на коне по небу, озаренному россыпью звезд. Он – ничей наследник. Принц в марципановом дворце. Он спит на перине из сахарной ваты. На золоте.

– Ты ходишь, разговариваешь и смеешься, только когда Клара грезит вместе с тобой. Но все это – ее желания и фантазии, они не способны тебя подпитывать. Моя жизнь началась, когда у меня возникли собственные желания. Сначала я хотел, чтобы съели меня, потом сам захотел есть. Кусочек пирога, ломтик ветчины, глоток вина – еду с их стола. После этого у меня задвигались лапы, заморгали глаза. Я захотел узнать, что находится за дверцами шкафа, и научился прогрызать дыры в стенах. Там, между стенами, я встретил своих соплеменников. Крысы – не самая симпатичная братия, зато они живут, даже когда на них никто не смотрит. Я стал жить вместе с ними, незаметный, никому не нужный. И я без чужих подсказок знаю, кто я такой.

– А зачем ты напал на нас? – спросил щелкунчик. Он вспомнил кровь, крики и вопли. – Это было взаправду.

– Еще бы! В детстве Клара мечтала о героях, а героям нужны противники. Однако стремление убивать, которое она мне внушила, не было моим собственным. Сейчас я существую благодаря простому чувству голода. Все, что мне нужно, – хлебные крошки в буфете, сыр в кладовой, возможность прошмыгнуть во двор и забраться в поленницу, ощутить обжигающий холод снега…

Снег. В памяти всплыла очередная картина. Не тот сотканный из грез дворец, о каком мечтала Клара, а новое место за пределами этой комнаты. Однажды ночью она вынесла его из дома. Ему было холодно . По звездному небу бежали быстрые облака. Он набрал полную грудь воздуха, ощутил, как расправились легкие, выдохнул в морозную ночь облачко пара. Ему помнились деревья, кучками толпившиеся на горизонте, дорога, отчаянное желание выяснить, куда она ведет.

– Так-то, капитан. – Крысиный король неторопливо слез со шкатулки и водрузил на голову корону. – Хорошо жить под защитой стен, вдали от человеческих глаз. Хорошо быть крысой, на которую и смотреть-то противно. Надо укреплять волю, если хочешь выбраться из шкафа, стать настоящим. Она тебя любит, вот в чем штука, и от этого тебе будет труднее.

Клара его любит. А он любит ее. Так ведь?

Крысиный король носом толкнул дверцу шкафа.

– И последнее, – промолвил он, вскочив на край полки. – Берегись Дрёссена. Он создал тебя как игрушку для Клары, как способ очаровать ее, и не более.

– Значит, он тоже ее любит?

– Кто знает, кого любит часовщик? Лучше и не спрашивай, ответ тебе вряд ли понравится.

Крысиный король спрыгнул вниз и исчез, скользнув длинным розовым хвостом.

Клара пыталась не подходить к шкафу. Она выдержала целый вечер – вино и гости помогли отвлечься. Но уже назавтра она улизнула с катка на озере, метнулась к шкафу в столовой, спрятала щелкунчика под полой пальто и понеслась вверх по лестнице, в тишину чердака.

Ты – мой солдат?

Свет студеного зимнего дня падал на пыльный пол четкими квадратами.

Ты – мой принц?

Клара вставила в деревянные челюсти грецкий орех.

Ты – мой возлюбленный?

Ты – только мой?

На этот раз долго ждать не пришлось. Тело щелкунчика вытянулось, голова треснула надвое, явив прекрасный лик принца.

– Да, – ответил он. Как всегда, улыбнулся, нежно провел ладонью по щеке Клары. Но затем взгляд его помрачнел.

Он ощупал собственный рот, облизнул губы и нахмурился, как будто вкус грецкого ореха показался ему неприятным.

– Куда мы сегодня отправимся, мой принц? – спросила Клара.

Он не взял ее за руку. Сел, выпрямив спину, огладил пятно солнечного света на полу, встал на ноги и подошел к окошку.

– На улицу, – сказал он. – Хочу узнать, куда ведет эта дорога.

Это желание было таким простым и одновременно таким неожиданным, что Клара в первое мгновение растерялась.

– Но это невозможно!

– Я так хочу. – Он произнес эти слова так, будто сделал великое открытие, изобрел нечто новое или сотворил магические чары. Его лицо озарилось улыбкой. – Милая Клара, я так хочу.

– Нет, это невозможно. – Она не знала, как объяснить.

Его воодушевление померкло, во взгляде появился страх.

– В шкаф я не вернусь.

Теперь она все поняла. Наконец-то. Наконец-то!

Она взяла его за руки.

– Тебе не нужно возвращаться в шкаф. Перенесемся вместе на твою родину, и я с радостью покину этот дом. Мы можем навечно остаться в стране грез.

Он заколебался.

– Этого хочешь ты.

– Да, – Клара вздернула подбородок. – Именно этого я всегда хотела. – Она затрепетала от волнения, на шее выступил пот.

– Поцелуй меня, – велела она. В сказках принцу непременно полагалось целовать свою избранницу. – Увези меня отсюда.

Клара не могла больше ждать. Она встала на цыпочки и прижалась губами к губам щелкунчика. Ощутила вкус грецких орехов и чего-то еще – кажется, лака. Однако принц не взял ее за руку, не привлек к себе. Ветер не обдувал лицо, и конь не уносил их в небо. Открыв глаза, Клара увидела, что по-прежнему находится на пыльном, сером чердаке.

Щелкунчик провел по ее щеке тыльной стороной ладони.