Кристофер Холт - Дорога чудес и невзгод [litres]

Шесть собак проходили по местам, где жила Флетчер, направляясь по дороге, которая вела на запад. Макс заметил во дворах ещё нескольких псов: все они, казалось, робели при виде незнакомцев. Лабрадор носом чуял их беспокойство и страх и мог точно сказать: эти животные не впервые прячутся при появлении чужих бродячих собак.

Вскоре картина изменилась: вместо тесно стоявших домов появились обширные земельные участки, окружённые затейливыми коваными оградами из металлических прутьев с заострёнными концами. Внутри каждого огороженного пространства Макс видел купы высоких деревьев и большие, величественные белые дома.

– Здесь жил Босс! – крикнула, оглянувшись, Флетчер и указала носом на одно из зданий. – Это довольно скромное владение, но его это не слишком волновало.

Макс увидел крыльцо с креслами-качалками – там мог лежать у ног своих хозяев Босс и Белл рядом с ним. Потом он представил себе старого пса израненным на берегу реки, после того как была отбита атака стаи Дольфа – тогда Босс умолял Макса отыскать свою подругу.

Дольф немало поспособствовал тому, чтобы Босса сейчас не было здесь.

Макс старался как мог не думать о волчьем вожаке, но от этого тот не переставал преследовать их. Разумеется, он скоро объявится.

Конечно, Макс должен был исполнить данное бедняге Боссу обещание и найти Белл, но, кроме того, ему нужно было как можно дальше оторваться от одержимого жаждой мести волка и его приятелей.

На краю участка, где жил Босс, Флетчер остановилась.

– Белл живёт вон там, – сказала она.

– А где ворота? – спросил Крепыш.

– Немного впереди, – махнула лапой Флетчер. – Но дальше я не пойду. Вход вы, надеюсь, найдёте сами.

– Уверен, мы справимся, – кивнул Макс. – Спасибо, Флетчер. Мы ценим твою помощь. – Он повернулся к Джорджи. – Ты нам очень помог, проводив сюда. Но тебя волки не преследуют, и кто знает, какие опасности ждут нас там. Если хочешь остаться с Флетчер, найти остальных своих друзей и укрыться в каком-нибудь спокойном месте, я пойму.

– Ох! – Сенбернар перевёл взгляд с Макса на Флетчер. – Я на самом деле думал, не пойти ли с тобой, чтобы поговорить с Белл. Вдруг тебе понадобится помощь, – добавил он. – Если только вы не против.

– Конечно мы не против! – воскликнула Гизмо.

– Ага, – подтвердил Крепыш. – С тобой было здорово, Грязеползец. Но мы знаем о твоих злоключениях. После всего пережитого, здоровяк, ты заслужил отдых.

Джорджи растянул брыли в собачьей улыбке, и в грязь плюхнулась большая капля слюны.

– Спасибо за сочувствие. Но я готов помочь. Вы теперь мои друзья, а я всегда помогаю друзьям.

– Джорджи Порджи! – крикнула Флетчер.

Сенбернар опустил голову и лизнул её в лоб:

– Не волнуйся. Со мной всё будет хорошо.

Белыш откашлялся.

– Если вам всё равно, думаю, я лучше подожду здесь вместе с Флетчер, – сказал он. – У меня появилось недоброе предчувствие, когда мы подошли близко.

– Это ничего, – отозвался Макс. – Мы скоро вернёмся. Если почувствуете какую-нибудь опасность, убегайте не задумываясь.

И он пошёл вперёд; Крепыш, Гизмо и Джорджи держались следом за ним.

За железной оградой дома Белл густо росли деревья – всё там было затянуто серой мглой. Целые простыни мха висели, как сохнущее бельё, на облиственных ветвях и мягко покачивались на ветру.

– Ну вот мы и на месте, – объявил Макс друзьям.

– Пока всё неплохо, – отозвался Крепыш.

Четыре собаки бок о бок прошли в открытые ворота и двинулись по дорожке. Хотя траву давно не косили и листья с газона не сгребали, всё выглядело вполне нормальным.

Однако чем дальше они шли, тем более странной становилась окружающая обстановка.

Сначала собаки почувствовали слабый запах гнили, как от бака с пищевыми отходами. Макс уже почти привык к этой вони.

Потом они заметили беседку, наполовину скрытую за деревьями. Она выглядела так, будто кто-то подгрыз столбики опоры с одной стороны: крыша домика перекосилась и готова была съехать на сторону. Макс мог поклясться, что слышал шебуршение когтистых лапок, но никого не видел.

Потом он забыл о беседке. Подъездная дорожка обходила по кругу когда-то великолепный фонтан у входа в дом, вся она была заставлена мешками с мусором. Огромные чёрные и белые пакеты были навалены кучами и разодраны чьими-то жестокими когтями и зубами.

Из дыр в мешках высыпалась полуразложившаяся еда. Старые газеты, банановые шкурки и пластиковые пакеты плавали на поверхности зловонного пруда, над которым роились мухи.

Вонь стояла такая ужасная, что Максу показалось, будто он может почувствовать её на вкус. Глаза у пса заслезились, его едва не стошнило.

– Почему здесь столько мусора? – спросил Крепыш.

– Никогда тут такого не бывало, – сказал Джорджи.

Гизмо, не веря своим глазам, замотала головой:

– Значит, кто-то притащил сюда все эти мешки специально? Зачем?

Макс отвернулся от гор отбросов.

– Не важно. Нам нужно идти дальше.

– Но, Макс, дружище! – взмолился Крепыш. – Я могу упасть в обморок.

– Мы справимся, – заверил таксика Макс. – Задержите дыхание – и бежим скорее.

Набрав в грудь как можно больше воздуха, Макс ринулся вперёд, не медля больше ни секунды. Он обежал мешки с мусором и оказался рядом со ступеньками, которые вели ко входу в здание.

Трудно было сфокусироваться на нём из-за мусора, который отвлекал внимание, однако Макс точно мог сказать, что в доме по крайней мере четыре этажа и он выкрашен в белый цвет. Здание опоясывала терраса, её крышу подпирали высокие столбы.

Добравшись до верха лестницы, Макс жадно глотнул воздух. Мусорный смрад доходил и сюда, но всё-таки дышать на крыльце было легче, чем внизу.

Спустя несколько секунд к нему присоединились Крепыш, Гизмо и Джорджи. Огромная деревянная дверь была приотворена, за ней виднелся пустой холл. Рядом с дверью валялись два плетёных кресла, оба перевёрнутые набок и разодранные. Повсюду толстым слоем лежала грязь, стёкла в окнах усеивали трещины.

Макс подошёл к входной двери, надеясь уловить запах Белл, но почувствовал только мусорное зловоние, доносившееся сзади.

Он толкнул массивную дверь, и она со скрипом открылась.

– Эй! Привет! – крикнул пёс.

Он стоял в дверном проёме, друзья толпились у него за спиной. Все ждали.

Макс сделал шаг внутрь, потом другой. В холле было сумрачно, но открытая дверь и разбитые окна впускали внутрь достаточно света, чтобы кое-что разглядеть.

Прямо напротив входа находилась широкая лестница, которая наверху завершалась просторной площадкой. Рядом с парадной дверью на стене висела картина – женский портрет, разодранный чьими-то когтями. Мебель была накрыта белыми чехлами с отпечатками грязных лап. Камин весь покрыт копотью, коврик перед ним обгорел.