Джон Толкин - Властелин Колец [litres]

Леголас смотрел на них с улыбкой на губах и наконец обернулся к товарищам:

– Значит, дело за тем, кто сильнее? А я скажу так: оставьте пашню – пахарю, воду – выдре, а листья, траву и снег – эльфу!

И он легко, не проваливаясь, побежал вперед. Фродо словно впервые заметил – хотя знал об этом и раньше, – что на ногах у эльфа не сапоги, а туфли на тонкой подошве, почти не оставляющие следов на снегу.

– Счастливо! – прокричал Леголас Гэндальфу. – Я пошел за солнышком!

Эльф помчался вперед, словно под ногами у него был не снег, а утоптанный песок. Он быстро перегнал Боромира с Арагорном, с великим трудом разгребавших сугробы, помахал им рукой и вскоре пропал за поворотом.

Остальные глядели вслед Боромиру с Арагорном, пока их головы не превратились в две черные точки на снегу. Вскоре и точки пропали из виду. Время шло. Тучи снова опустились, к ногам порхнуло несколько снежинок.

Прошло около часа (хотя хоббитам этот час показался вечностью), прежде чем вдали замаячил силуэт Леголаса. Следом за эльфом из-за утеса показались Боромир с Арагорном, с трудом бредущие вслед.

– Вот и я! – воскликнул, подбегая, эльф. – Увы! Солнышка я не раздобыл. Оно пасется на голубых пажитях Юга, и снежный венчик, которым вздумала себя украсить гора по прозванию Краснорог, его совершенно не волнует. Но есть надежда и для тех, кто обречен ходить по земле! За поворотом наносы самые высокие. Там наши силачи едва не утонули. У них уже опустились руки, но тут вернулся я и сказал им, что главный сугроб не толще стенки. Там, по другую сторону, снега почему-то меньше, а ниже по тропе и говорить не о чем – так, белый коврик, чтобы остудить нашим хоббитам пятки, и больше ничего.

– Что я говорил?! – торжествовал Гимли. – Это был не просто буран! Карадрас желает нам зла. Он не жалует гномов и эльфов, и сугроб этот он навалил для того, чтобы отрезать нам путь назад!

– Твой Карадрас, на наше счастье, забыл, что, кроме гномов и эльфов, в Отряде есть люди, – усмехнулся Боромир, который был уже так близко, что смог расслышать последние слова гнома. – И не слабого десятка, если мне позволено будет сказать так о нас с Арагорном – хотя пара обычных людей с лопатами была бы тут гораздо полезней! И все же дорогу сквозь наносы мы проторили. Кто не умеет бегать по снегу, как Леголас, – пусть благодарит нас!

– Ну, хорошо, вы прорыли себе тропинку через сугробы, но мы-то как сквозь них проберемся? – спросил Пиппин, выразив тайные опасения всех хоббитов.

– Проберетесь! – успокоил Боромир. – Я устал, но силы у меня еще есть, и у Арагорна тоже. Тех, кто поменьше, мы отнесем. Остальные пойдут следом – тропа уже будет достаточно утоптана. А ну-ка, достойный Перегрин, пожалуйте сюда! Начнем с вас.

Он взял хоббита на закорки.

– Держись покрепче! Руки мне понадобятся, – велел он и зашагал вперед. Арагорн, посадив на плечи Мерри, последовал за ним. Пиппин поразился мощи гондорца, видя, какую тропу Боромир проложил в снегу, – а ведь, кроме собственных рук, у него не было никакого, даже самого завалящего орудия! Даже теперь, с грузом на плечах, Боромир продолжал походя расчищать дорогу для тех, кто шел позади, утаптывая и разгребая снег.

Наконец перед ними вырос исполинский сугроб. Это была настоящая стена, отвесная и грозная. Обращенная к путникам сторона сугроба, гладкая, словно ее срезали ножом, была чуть ли не вдвое выше Боромира, но посреди снежного бастиона уже был сделан проход. Сначала вверх, потом вниз, как по мостику, – и Пиппин с Мерри очутились по ту сторону.

Там их опустили на землю, и они, в компании с Леголасом, остались поджидать остальных.

Через некоторое время Боромир вернулся, неся на плечах Сэма. За ним по узкой, но уже основательно утоптанной тропе следовал Гэндальф, ведя за собой Билла, на спине которого среди вьюков и кулей умостился Гимли. Последним спустился Арагорн, на плечах у него сидел Фродо; они благополучно миновали мостик, но не успел Фродо коснуться ногой тропы, как сверху с оглушительным гулом покатились камни вперемешку со снегом. Полуослепших путников откинуло к скале. Когда снежная пыль осела, все увидели, что проход исчез.

– Хватит, хватит! – закричал Гимли. – Мы уходим! Мы не можем быстрее!

Но с этим последним ударом гора, похоже, исчерпала свою злобу; Карадрас, казалось, удовлетворился тем, что пришельцы побеждены и обратно сунуться не посмеют. Тучи, угрожавшие новым снегопадом, слегка поднялись; стало светлее.

Как и говорил Леголас, слой снега постепенно сошел на нет; теперь даже хоббиты шагали без помех. Вскоре Отряд уже стоял на той самой площадке над крутизной, где прошлым вечером они почувствовали на лицах первые снежинки.

Начинался день. Путешественники смотрели вниз, на запад: с площадки открывался хороший обзор. Там, за каменными нагромождениями, скрывавшими подножия горы, лежала долина, откуда вчера они начали свое восхождение.

Ноги у Фродо ныли от усталости. Он промерз до костей и проголодался, при одной мысли о предстоящем трудном спуске у него кружилась голова. Перед глазами плыли черные точки. Он протер один глаз, другой… Точки не исчезали. Внизу, в пропасти, но все же довольно высоко над землей, в воздухе кружились какие-то темные крапинки.

– Опять птицы! – молвил Арагорн, показывая вниз.

– Теперь делу уже не поможешь, – отозвался Гэндальф. – Враги нам эти птицы, или они нам друзья, или им нет до нас никакого дела – нам нужно поскорее спуститься, вот и все. Что бы там ни было, следующую ночь мы должны встретить подальше от Карадраса.

Холодный ветер толкнул их в спину. Отвернувшись от перевала, путники устало побрели вниз. В этой битве Карадрас вышел победителем.

Вечерело: серый дневной свет быстро мерк. Отряд остановился на ночлег. Все смертельно устали. Вскоре сумерки скрыли от глаз хмурую громаду горы. Ветер пробирал до костей. Гэндальф выделил каждому еще по глотку мирувора и после ужина созвал всех вместе.

– Сегодня ночью мы, конечно, уже никуда не пойдем, – сказал он. – Штурм Карадраса отобрал у нас все силы. Нужно отдохнуть.

– А потом? – спросил Фродо.

– Наш Поход еще не кончился. Мы должны выполнить свою задачу, – ответил Гэндальф. – У нас нет выбора – разве что вернуться в Ривенделл.

При словах «вернуться в Ривенделл» лицо Пиппина заметно просветлело, а Мерри и Сэм с надеждой подняли глаза. Арагорн и Боромир не шелохнулись. Фродо встревожился.

– Я бы хотел, конечно, опять там оказаться, – признался он. – Но ведь мне, наверное, будет стыдно? Или другой дороги и правда нет? Неужели мы проиграли – вот так, сразу?

– Ты прав, Фродо, – подтвердил Гэндальф. – Вернуться – значит признать поражение и ждать следующего, окончательного, которое будет куда страшнее. Если мы вернемся, Кольцо уже не уйдет из Ривенделла. Второй раз выйти мы не сможем. А потом, рано или поздно, Ривенделл будет осажден и через малое число дней, которые будут горькими и трудными, падет. Кольцепризраки – страшные враги, но, если Кольцо Власти снова окажется на руке их хозяина, они возымеют силу поистине чудовищную…