Джон Толкин - Властелин Колец [litres]

– Итак, с конями придется распрощаться, – молвил наконец Арагорн. – Ни догнать, ни поймать их мы не сможем. Что ж, если они не пожелают вернуться – попробуем обойтись без них. Когда мы пустились в погоню, у нас были только ноги – по счастью, они и теперь при нас…

– Ноги? – переспросил Гимли. – Ноги годятся для ходьбы, но, увы, накормить не могут.

Он подкинул дров в огонь и, сгорбившись, сел подле.

– А ведь еще недавно ты ни за что не желал садиться на коня! – рассмеялся Леголас. – Если так пойдет и дальше, скоро из тебя выйдет заправский наездник!

– Похоже, случая уже не представится, – усмехнулся Гимли.

Спустя некоторое время он заговорил снова:

– Если хотите знать мое мнение, то я думаю, что это был Саруман! Кому тут еще шастать? Помните, что говорил Эомер? «Он появляется в образе старика, закутанного в плащ с капюшоном…» Так вот, Саруман и увел наших лошадей, а может, просто спугнул их, и мы остались ни с чем! Помяните мое слово, на этом наши беды не кончатся!

– Я приму твое слово к сведению, – сказал Арагорн. – Но я принял к сведению и то, что старик был в шляпе, а вовсе не в капюшоне. Правда, это, скорее всего, не имеет никакого значения. Видимо, твоя догадка верна. Здесь мы в опасности – и днем и ночью. Сейчас же нам остается только лечь и отдохнуть, пока есть возможность. Дай-ка я посторожу вместо тебя, Гимли. Мне сейчас важнее поразмыслить, чем выспаться.

Ночь тянулась медленно. Арагорна сменил Леголас, Леголаса – Гимли, а там уже и рассвело. Ничего особенного не случилось. Старик больше не появлялся. Но и кони не возвратились.

Пиппину снился мрачный, беспокойный сон. Он слышал собственный зов, гулким эхом отдающийся в подземных коридорах: «Фродо! Фродо!» Но вместо Фродо его окружили сотни оскаленных орочьих морд, и сотни отвратительных лап потянулись к нему со всех сторон. Где же Мерри?..

Он очнулся и обнаружил, что лежит на спине. В лицо дул холодный ветер. Смеркалось, и небо над головой быстро темнело. Пиппин повернулся на бок – и обнаружил, что сон был ненамного хуже яви. Запястья, колени и лодыжки хоббита были туго перетянуты веревками. Рядом лежал Мерри, мертвенно-бледный, с головой, обвязанной каким-то грязным тряпьем. Вокруг, куда ни обернись, сидели и стояли орки – целая свора.

Голова у Пиппина раскалывалась от боли, но постепенно обрывки воспоминаний связались воедино, и он смог наконец разобраться, где сон, а где явь. События восстановились в истинной последовательности. Сперва они с Мерри зачем-то бросились в лес. Что на них нашло? Почему они очертя голову сорвались с места, даже не дослушав Бродягу? Куда там! И ведь довольно далеко убежали, а главное, вопили не переставая, пока не напоролись прямо на орков! Те стояли на цыпочках – прислушивались, и, если бы хоббиты вовремя опомнились, орки могли бы их и не заметить. Но они с Мерри, можно сказать, кинулись им прямехонько в объятья. Орки взвыли, из-за кустов выскочили еще десятка три – и пошла драка. Пиппин и Мерри схватились за мечи, но орки явно не желали биться – только гонялись за ними, пытаясь изловить, хотя Мерри шутить не собирался – отсек злодеям две-три лапы по самый локоть. Молодчина Мерри!

Тут из-за деревьев появился Боромир. Уж он-то заставил орков драться по-настоящему! Одних он убил на месте, другие кинулись врассыпную. Хоббиты бросились к лагерю, но далеко уйти им не удалось – навстречу уже бежали новые орки, не меньше сотни, причем некоторые на редкость здоровенные. На Боромира посыпался град стрел. Гондорец схватил рог и протрубил в него, да так, что загудело по всему лесу и орки, сробев, отступили, – но на зов ответило только эхо, и враги бросились в атаку еще яростнее. Больше Пиппин почти ничего не помнил. Последним, что он видел, был Боромир: гондорец сидел, прислонившись к дереву, и пытался вытащить из груди стрелу. Потом наступила темнота.

«Надо полагать, меня хряснули чем-нибудь тяжелым по голове, – догадался хоббит. – Как там, интересно, Мерри? Сильно ему досталось или не очень? Что с Боромиром? Почему орки нас не прикончили? Где мы и куда нас тащат?»

Ни на один из этих вопросов ответа не было. Пиппин сильно озяб, его подташнивало. «И зачем только Гэндальф за нас вступился перед Элрондом? – подумал он. – Толку от меня все равно никакого. Так, попутчик, если не просто лишний мешок с тряпьем. И вот меня украли, и теперь этот мешок волокут орки. Хорошо бы Бродяга или еще кто-нибудь отбил этот мешок обратно! Только на это и надеяться нечего. У Отряда совсем другие планы. Сбежать, что ли?»

Он попробовал ослабить путы, но безуспешно. Один из сидевших рядом орков расхохотался и прокаркал что-то своему соседу на отвратительном гоблинском наречии.

– Отдыхай, пока дают, паря, – повернулся он затем к Пиппину, переходя на Общий Язык, который в его устах звучал почти так же омерзительно, как грубый орочий клекот. – И не рыпайся! Учти, в дороге разлеживаться не позволят. Еще успеешь пожалеть, что у тебя есть ноги!

– Дали бы мне волю, ты пожалел бы, что вообще на свет родился, – подхватил второй орк. – Ух и попищал бы ты у меня, крысенок! – Он низко наклонился над Пиппином и ощерил желтые клыки. – Нишкни-ка, а не то пощекочу вот этим! – И он повертел у хоббита перед глазами длинным зазубренным кинжалом с черной рукоятью. – Прикуси язык и лежи тихо, а то ведь я могу нечаянно и забыть о приказе. Будь они прокляты, эти исенгардцы! Углук у багронк ша пушдуг Саруман-глоб бубхош скай!.. 331

И он долго еще крыл кого-то на чем свет стоит, постепенно затихая и переходя на фырканье и бормотанье.

Напуганный Пиппин притих, хотя запястья и лодыжки у него затекли, а в спину впивались острые камни. Чтобы не думать о себе, он вслушался в звуки, раздававшиеся поблизости. Вокруг гудело множество голосов, и хотя орочья речь всегда дышит злобой и ненавистью, на этот раз орки, похоже, повздорили серьезно, и ссора разгоралась все жарче.

К своему удивлению, Пиппин обнаружил, что понимает почти все: большинство орков говорило на Общем Языке. Видимо, в отряд входили представители разноязыких племен, так что им приходилось как-то выкручиваться. Сейчас орки ожесточенно спорили, какой дорогой идти дальше и что делать с пленниками.

– Нет времени прикончить их по всем правилам, – сетовал кто-то. – Сейчас не до баловства.

– Ничего не поделаешь! – возразил другой орк. – Но что мешает нам прихлопнуть их просто так? Раз-два – и готово. Цацкайся тут с ними! Нам спешить надо. Вечер на носу, а мы все еще валандаемся!

– Приказ есть приказ 332, – басом прорычал третий. – Забыли, что ли? «Всех убивай, а невеличков не трожь. Этих доставить на место живыми и как можно скорее». Вот так-то!