Джон Толкин - Властелин Колец [litres]

– Нет, – отозвался Фродо. – Я уже две ночи ничего не видел и не слышал.

– И я тоже, – сказал Сэм. – Брр! Ну и напугали меня тогда эти глаза! Может, мерзкий прилипала от нас наконец отстал? « Голлм-голлм …» Добраться бы только до его горла, уж я бы ему показал « голлм »!

– Надеюсь, до этого дело не дойдет, – сказал Фродо. – Не знаю, как он нас выследил, но теперь мы, похоже, от него оторвались. На сухих камнях следов не остается, а по запаху нас найти мудрено. Нюх у него, правда, собачий…

– Здорово было бы, если он нас потерял, – вздохнул Сэм. – Но лучше всего от него совсем избавиться!

– Конечно, – сказал Фродо. – Но меня сейчас беспокоит другое. Поскорей бы выбраться из этих гор, вот что! Ненавижу их! Мне кажется, что я стою на этом обрыве голый, а между мной и Тенью, которая залегла там, на востоке, – ничего, никакой преграды. Только мертвые равнины, а за ними – Глаз… Идем скорее! Сегодня мы обязательно должны спуститься!

Но день прошел, настали ранние сумерки, а хоббиты по-прежнему карабкались вдоль гребня, не видя никакого выхода. Иногда в тиши каменной пустыни им мерещилось, что за спиной все-таки нет-нет да послышится легкий шелест – не то камень ползет по осыпи, не то шлепают по камням босые ноги… Путники останавливались и напрягали слух, но все было тихо – разве что ветер свистел над скалами. Но и свист ветра они готовы были принять за сиплое дыхание, вырывающееся сквозь крепко сжатые зубы…

Внешний гребень, по которому они шли весь день, постепенно заворачивал на север. Вдоль края тянулась исщербленная, выветренная, но недостаточно широкая площадка, прорезанная неглубокими трещинами, переходящими в отвесные расселины. Чтобы обойти эти трещины, попадавшиеся все чаще и становившиеся все глубже, Фродо и Сэм вынуждены были забирать влево, то есть в глубь нагорья, и не сразу заметили, что гребень медленно, но неуклонно понижается.

Наконец пришлось остановиться. Хребет резко уходил назад, к Реке, а впереди зияла новая расселина, глубже всех предыдущих. По ту сторону расселины скалы крутым уступом возносились на прежнюю высоту, сразу на много саженей: серая неприступная стена впереди была совершенно отвесной, словно ее обрубили одним ударом гигантского тесака. Вперед пути не было. Оставалось выбирать – налево пойти или направо. Путь налево обещал изнурительный подъем и, главное, задержку – он вел назад, в сердце нагорья. Путь направо выводил прямиком к обрыву.

– Делать нечего, Сэм. Придется спускаться вниз и сворачивать вправо, – сказал Фродо. – Посмотрим, куда выведет нас это ущелье!

– Спорим, что к пропасти, – отозвался Сэм.

Расселина оказалась длиннее и глубже, чем выглядела поначалу. Вскоре – впервые за несколько дней – хоббиты наткнулись на кучку худосочных, кривых деревьев; в основном это были карликовые березы и елки – по большей части сухие, мертвые, изглоданные восточными ветрами. Видно, в былые дни, когда климат был помягче, тут шумела целая роща – рассохшиеся пни торчали до самого обрыва. Дно ущелья, тянувшееся вдоль разлома и усыпанное битыми камнями, круто шло вниз. Когда наконец Сэм и Фродо добрались до обрыва, Фродо лег грудью на край и выглянул.

– Посмотри-ка! – обернулся он к Сэму, вставая. – Мы с тобой, кажется, порядочно спустились! А может, скалы стали ниже? По-моему, тут запросто можно слезть!

Сэм встал рядом с Фродо на четвереньки и неохотно глянул вниз. Потом он поднял глаза на утес, высившийся по левую руку.

– Ничего себе проще! – проворчал он. – Вестимо, вниз проще, чем наверх! Не умеешь летать – прыгай!

– Прыгать высоковато. – Фродо измерил взглядом расстояние. – Саженей шестнадцать тут будет. Не больше, правда.

– Нам хватит, – заверил Сэм. – Ух! Терпеть не могу смотреть вниз с такой высотищи! Но смотреть все-таки лучше, чем лезть.

– И все же, – решил Фродо, – я думаю, тут спуститься можно. Во всяком случае, попробовать стоит. Смотри! Скалы тут совсем другие. Расползлись, как тесто, и растрескались.

Действительно, стена была уже не такой отвесной. Теперь она больше всего напоминала гигантский вал или волнорез с осевшим фундаментом. Во все стороны по ней тянулись трещины и складки, широкие, как ступени.

– Если мы хотим спуститься, мешкать нельзя, – продолжал Фродо. – Смеркается рано. И кажется, скоро будет гроза.

Смутная дымка, закрывшая дальние горы, сгустилась в плотную тьму и протянула к западу длинные руки. С усилившимся ветром долетело ворчание грома. Понюхав воздух и в нерешительности посмотрев на небо, Фродо застегнул пояс поверх плаща, покрепче приторочил легкий мешок и шагнул к краю обрыва.

– Попробую, пожалуй.

– Ладно уж, – мрачно отозвался Сэм. – Только первый полезу я.

– Ты? – поразился Фродо. – Какая муха тебя укусила? Тебя же минуту назад не уговорить было! Быстро ты меняешь свои взгляды!

– Ничего я не меняю, – возразил Сэм. – Но не кажется ли вам, хозяин, что первым должен спускаться тот, кто скорее полетит вверх тормашками? Я вовсе не хочу сверзиться вам на голову. Сам убьюсь, да еще и вас за компанию укокошу.

И прежде чем Фродо успел остановить его, Сэм сел, свесил ноги, перевернулся на живот – и поехал вниз, пытаясь нащупать какую-нибудь опору. На трезвую голову он, наверное, в жизни еще не совершал такого бесшабашно смелого поступка – а главное, такого дурацкого.

– Стой! Стой, ослиное ты ухо! Сэм! Убьешься! – закричал Фродо. – Надо же посмотреть сперва!

Он обхватил Сэма под мышки и вытянул наверх.

– Подожди чуток и не пори горячку! – велел он, свесил голову с обрыва и посмотрел вниз, но мало что разглядел: свет быстро шел на убыль, хотя солнце еще не село.

– Кажется, справимся, – решил он. – По крайней мере, я берусь. А ты ничего не бойся и полезай следом, только не валяй больше дурака и спускайся прямо за мной.

– Что-то больно смело, – не сдавался Сэм. – Внизу уже и сейчас ничего не видать. А если там будет не за что зацепиться?

– Тогда я, наверное, вернусь, – предположил Фродо.

– Легко сказать! – возразил Сэм. – По-моему, лучше до утра обождать. Все светлее будет.

– Ни в коем случае! – неожиданно взорвался Фродо. – Мне дорог каждый час, каждая минута! Я решил – и попробую. А ты сиди тут, пока я не вернусь или не позову!

Вцепившись пальцами в каменный карниз, он начал осторожно сползать по стене и наконец повис на руках; только тогда ему удалось нащупать выступ.

– Первый шаг сделан, – сообщил он. – Тут полочка. Она идет вправо и расширяется. Я могу стоять, не держась руками. Сейчас… – Но тут его голос оборвался.

С востока, в одно мгновение охватив все небо, налетела тьма. Прямо над головой послышался сухой, трескучий раскат грома; в скалы вонзилась ослепительная молния. Одновременно порыв разъяренного ветра донес до ушей высокий, пронзительный крик. Точно такой же крик когда-то давным-давно слышали хоббиты в Плавнях, пробираясь из Хоббитона к паромной пристани. Даже там, в лесах Заселья, кровь застыла тогда у них в жилах; а здесь, вдали от дома, в пустынных горах, крик этот показался куда страшнее и насквозь пронзил душу холодным клинком ужаса и отчаяния. Дыхание у обоих хоббитов захлебнулось, перестало биться сердце. Сэм упал ничком, Фродо невольно разжал пальцы и, обхватив голову руками, заткнул уши – но от резкого движения покачнулся, поскользнулся и с жалобным стоном поехал вниз.