Джон Толкин - Властелин Колец [litres]

– Да, Сэм, такие истории не кончаются, – ответил Фродо. – А вот герои приходят и уходят, когда закончат свое дело. Рано или поздно кончится и наша история.

– И тогда мы сможем отдохнуть и выспаться, – сказал Сэм и мрачно рассмеялся. – Что до меня, то мне больше ничего и не надо. Отдохнуть, выспаться, а потом встать и покопаться в саду. Боюсь, это с самого начала было моим единственным заветным желанием. Не про моего брата всякие важные и великие дела! Но все-таки интересно, попадем мы в песню или нет? Мы уже там, внутри, в легенде, это ясно, но вот какой она будет потом? Может, ее будут рассказывать по вечерам у камина, а может, много-много лет спустя запишут в толстую, большую книгу с красными и черными буквами? «А теперь послушаем-ка сказание о Фродо-Хранителе и о Кольце!» И хоббитята обрадуются: «Ой, мы так любим эту сказку! Фродо был ужасно храбрый, правда, папа?» – «Конечно, сынок! Фродо был самый-самый знаменитый хоббит за всю историю Заселья, а это кое-что да значит!»

– Ну, это уж чересчур! – весело и громко, от всего сердца рассмеялся Фродо 454.

Такого звука не слышали в этих местах очень и очень давно, по крайней мере с тех пор, как Саурон появился в Средьземелье. Сэму вдруг померещилось, что камни внимательно прислушиваются, а скалы, сдвигаясь, наклоняются над ними. Но Фродо ничего не заметил и продолжал смеяться.

– Ну, Сэм, – сказал он, вытирая слезы, – послушаешь тебя – и весело становится, словно про нас уже написали в книге. Только ты забыл одного из главных героев – Сэмуайза Несгибаемого! «Папочка, я хочу послушать про Сэма! Почему про него в книжке так мало написано? Мне нравятся его разговоры, они такие смешные… Фродо без Сэма далеко не ушел бы, правда?»

– Зачем вы надо мной смеетесь, господин Фродо? – обиделся Сэм. – Я говорил серьезно.

– Я тоже, – ответил Фродо. – Я и теперь серьезно говорю. Мы с тобой, Сэм, дошли до самой мрачной главы. Скорее всего, твои хоббитята на этом месте скажут: «Закрой, папа, книжку, мы дальше не хотим слушать!»

– Может быть, – сказал Сэм. – Но я на их месте этого не сказал бы. Когда все сделано, когда твоя история уже написана и включена в большую, она уже другая. Кто знает, может быть, в книжке даже Голлум покажется кому-нибудь хорошим 455, – ведь это у нас он вечно под боком, а не у них… Поверить Голлуму, так он сам когда-то любил сказки. Интересно, кем он себя считает – героем или злодеем? Эй, Голлум! – позвал он. – Хочешь быть героем?.. Куда это он опять запропастился?

Ни у выхода из расщелины, ни поблизости Голлума не было. В трапезе он не участвовал – только выпил, по своему обыкновению, немного воды и свернулся в клубок, якобы укладываясь на ночлег. Накануне он тоже где-то шастал, но хоббиты не особо тревожились, решив, что по крайней мере одна из причин тому – голод. Скорее всего, Голлум ходил добывать себе пищу по вкусу. И вот он опять ускользнул, но теперь-то куда?!

– Не по душе мне, когда он вот так вот пропадает, не сказав ни слова, – помрачнел Сэм. – По-воровски как-то. Особенно теперь. Тут еды не найти. Разве что он камнями питается… Нет, серьезно, тут ведь даже мох не растет!

– Какая нам теперь разница? – пожал плечами Фродо. – Одни мы так далеко не ушли бы, и перевала этого нам ни за что бы не увидеть. А поэтому придется принимать Голлума, какой он есть. Если он ведет двойную игру – мы против этого бессильны.

– И все-таки я бы его из виду не упускал, – не успокаивался Сэм. – Тем более если он ведет двойную игру. Вспомните, ведь он отказался отвечать, охраняется перевал или нет! И вот пожалуйста – башня. Может, она пустая, а может, и нет. Может, он сейчас за ними пошел, ну, за теми, кто сидит в башне, – за орками или не знаю за кем…

– Нет, не думаю, – ответил Фродо. – Даже если у него на уме недоброе, а мне сдается, что не без того, – ты все равно не угадал. Ни орков, ни других слуг Врага он не позовет. Зачем ему для этого было так долго ждать, потеть с нами на ступенях, зачем подводить к самой границе страны, которой он так страшится? С тех пор как мы его встретили, он, наверное, много раз мог выдать нас оркам… Нет! Если он что-то и задумал, то сам, на свой страх и риск, и держит про себя.

– Ну что ж, вы, должно быть, правы, господин Фродо, – сказал Сэм. – Но коли так, утешения в этом мало. Я не сомневаюсь, что меня бы он оркам выдал за милую душу… Но я чуть не забыл о Сокровище! А ведь руку даю на отсечение, что у него застряла в голове одна-единственная мыслишка: «Сокровище – Смеаголу, бедному, несчастному Смеаголу». Все его помыслы вертятся вокруг этого, если, конечно, у него и вправду есть что-то на уме. Но зачем он нас сюда привел? Что это ему даст? Вот что ставит меня в тупик!

– Может, его самого это ставит в тупик, – сказал Фродо. – У него в голове такая каша, что вряд ли там мог сложиться какой-нибудь ясный план. Скорее всего, он занят в основном «спасением Сокровища» от Врага, пока только можно. Если Враг заполучит Кольцо, для Голлума все будет кончено. С другой стороны, он тянет время и ждет случая.

– Ползучка и Вонючка, – кивнул Сэм. – Я уже говорил вам об этом. Чем ближе к вражьему стану, тем больше тот, второй, становится похож на первого. Помяните мое слово: если мы и доберемся до перевала, так просто он свое Сокровище дальше не пустит, обязательно что-нибудь придумает.

– До перевала еще дойти надо, – напомнил Фродо.

– Пусть, ладно, но теперь-то как раз и надо быть начеку! Если мы зазеваемся или оба заснем, Вонючка быстро одержит верх. Но это не значит, что вы не можете спокойно вздремнуть, хозяин. Я здесь, так что бояться нечего. Я буду очень рад, если вы поспите. Насчет посторожить не беспокойтесь. Ложитесь поближе, я вас обниму – и никто не посмеет вас лапать без ведома вашего верного Сэма!

– Спать! – вздохнул Фродо, словно путник при виде зеленого, прохладного миража в пустыне. – Да, пожалуй, я поспал бы… Даже здесь!

– Спите, хозяин! Положите мне голову на колени и спите!

Так и застал хоббитов Голлум, вернувшийся к ним через несколько часов; он выполз из тьмы, сгустившейся впереди, и по-пластунски подкрался к спящим. Сэм сидел, привалившись к скале, мотая головой и тяжело дыша во сне. На коленях у него покоилась голова Фродо. На бледном лбу Фродо лежала Сэмова смуглая ладонь, другую руку Сэм положил хозяину на грудь. Лица у обоих были мирные и безмятежные.

Голлум посмотрел на них. На его худом, голодном лице появилось странное выражение. Огонь в его глазах погас, они потускнели, посерели и теперь казались старыми и усталыми. Внезапно его передернуло, как от боли, и он, отвернувшись, поглядел вверх, на перевал, тряся головой, словно мучимый каким-то внутренним спором. Затем он медленно протянул дрожащую руку и осторожно коснулся коленей Фродо 456– скорее даже не коснулся, а слегка погладил.