Джон Толкин - Властелин Колец [litres]

Наконец Король и его свита поднялись к острому гребню скальной стены и вскоре очутились в узкой расселине. Преодолев последний короткий подъем, кони выбрались на широкое плато, которое роханцы называли Фириэнфелд 524. Это был зеленый луг, поросший травой и горным вереском, раскинувшийся на лоне гор высоко над вгрызшимся в глубь скал Снаубурном. С юга белел Старкхорн, с севера высился зубчатый, как пила, гребень Иренсаги 525, а меж ними чернела стена Двиморберга 526– Заклятой Горы, чьи крутые склоны густо поросли мрачным сосновым лесом. Две гряды бесформенных камней обозначали тропу, разделявшую плато надвое и терявшуюся в сумерках густого ельника. Тот, кто отважился бы последовать за тропой, очутился бы в черном урочище Димхолт 527у подножия Заклятой Горы. Там встретил бы его зловещий каменный столб и разверстая пасть запретной двери.

Такой была мрачная Дунхаргская Крепость, созданная руками давно забытых людей. О племени их не сохранилось ни песен, ни сказаний. Кануло даже самое имя его, и никто не знал, что было на этом месте в те давние времена – город, тайное святилище или, быть может, усыпальница королей?.. Дунхаргская Крепость была построена в Темные Годы, задолго до прибытия первых кораблей с Запада и задолго до того, как Дунаданы заложили первый камень Гондора, – но древние труженики исчезли, и только старые шишиги остались сидеть, всеми покинутые, на поворотах горной дороги…

Мерри обратил внимание на камни, рядами торчавшие вдоль тропы. Они напоминали зубы голодного зверя, но зубы черные, источенные временем, – один треснул, другой выпал, третий раскрошился от старости. Гадая, что бы могли означать эти камни, Мерри в глубине души надеялся, что Король все-таки не поедет вдоль этого мрачного ряда в темноту, под деревья! Повернув голову, хоббит заметил, что по обе стороны дороги расставлены палатки и шалаши, теснившиеся поближе к краю скалы и подальше от зловещего ельника. Справа от дороги поле было шире, и палаток там белело заметно больше, а слева, напротив, разбит был совсем небольшой лагерь, в центре которого стоял высокий шатер. Оттуда навстречу Королю сразу же выехал всадник, и отряд свернул с дороги в его сторону.

Когда всадник приблизился, по длинным косам, спускавшимся из-под шлема, Мерри понял, что это женщина; но одета она была как воин – в шлеме, панцире и при мече.

– Привет тебе, Повелитель Рохирримов! – воскликнула она. – Сердце мое радо твоему возвращению.

– Привет и тебе, Эовейн, – молвил в ответ Теоден. – Все ли у тебя ладится?

– Все хорошо, Король, – ответила Эовейн, но Мерри показалось, что она кривит душой. Если бы не ее суровое лицо, он подумал бы даже, что Эовейн недавно плакала. – Все хорошо, но людям пришлось проделать трудный путь – их заставили сняться с места слишком неожиданно. Поначалу был и ропот, и недовольство – да и то сказать, давно война не сгоняла нас с наших зеленых полей! – но ослушников не нашлось, и теперь все неурядицы позади. Для тебя, мой Король, приготовлен отдельный шатер. Он ждет тебя, ибо весть о твоем прибытии дошла до нас заранее и час твоего возвращения был мне известен.

– Значит, Арагорн все-таки побывал здесь? – спросил Эомер. – Он еще не уехал?

– Его здесь больше нет, – ответила Эовейн, отворачиваясь и глядя на темные громады гор.

– Куда же он направился? – спросил Эомер, помедлив.

– Откуда мне знать? – не поворачиваясь, проговорила Эовейн. – Он прибыл поздно вечером, а рано утром уже покинул нас, не дожидаясь, пока из-за горы появится солнце. Его здесь нет.

– Я вижу, ты опечалена, дочь моя, – заметил Теоден. – В чем причина этой печали? Скажи, Арагорн говорил с тобой о той дороге? – Он указал на ряды утонувших во мгле камней, ведущих к Двиморбергу, подождал ответа и спросил еще раз: – Он упоминал о Тропе Мертвых?

– Да, государь, – ответила Эовейн. – Он переступил порог Тьмы, из которой еще никто никогда не возвращался. Удержать я его не смогла. Здесь его нет.

– Значит, наши дороги разошлись. – Взор Эомера погас. – Арагорна больше нет в живых. Нам придется выступить без него. А это значит, что надежды у нас стало еще меньше.

Медленно двинулись они вперед через поляну, поросшую низким вереском, и молчали всю дорогу до королевского шатра. Когда всадники спешились, Мерри воочию убедился, что к приему гостей и впрямь все готово. Не забыли даже про него: рядом с королевским шатром примостилась маленькая палаточка. Там хоббита на время оставили в одиночестве, и он уселся у входа, наблюдая за людьми, что сновали туда-сюда с донесениями и приказами. Наступила ночь. Еле видные черные вершины на западе увенчались яркими звездами. Восток оставался темен и пуст. Двойная гряда камней постепенно слилась с темнотой, – и только поодаль, за камнями, неотступно маячила огромная черная тень Заклятой Горы – Двиморберга.

– Тропа Мертвых, Тропа Мертвых, – бормотал хоббит. – Что бы это могло значить? Эх, все-то меня бросили! Все пошли кто куда, каждый навстречу своей судьбе: Пиппин с Гэндальфом – на восток, воевать, Сэм и Фродо – в Мордор, Бродяга с Леголасом и Гимли – на Тропу Мертвых… Похоже, скоро моя очередь. Знать бы только, о чем они совещаются и что Король намерен делать дальше!.. Теперь ведь куда он, туда и я…

Посреди этих мрачных мыслей Мерри вдруг вспомнил, что до смерти проголодался. Он поднялся, решив пойти и поискать в этом чужом лагере кого-нибудь, кто разделил бы его заботу, – но тут заиграл рожок и перед палаткой вырос посланец Короля: он призывал королевского оруженосца исполнить свой долг, прислуживая Королю за трапезой.

Внутри королевского шатра узорный полог отгораживал небольшое пространство, застеленное шкурами. Там за маленьким столом сидели Теоден с Эомером и Эовейн, а с ними – Дунхир, правитель Харгской долины. Мерри встал за креслом Короля, собираясь ему прислуживать, но вскоре тот, очнувшись от глубокой задумчивости, повернулся к нему сам:

– Нет, уважаемый Мериадок, стоять тебе негоже! Пока мы остаемся в пределах Рохана, ты всегда будешь сидеть рядом со мной и радовать мое сердце своими рассказами и песнями.

Хоббиту отвели место по левую руку от Теодена. На этот раз, правда, тому было явно не до рассказов и уж тем более не до песен. За столом говорили мало, и лишь в конце ужина Мерри, собравшись с духом, заикнулся о том, что его мучило:

– Уже дважды, Повелитель, слышал я о Тропе Мертвых. Но кто они такие? И где теперь Бродяга, то есть, простите – я хотел сказать, высокородный Арагорн? Куда он поехал?

Король глубоко вздохнул. С ответом никто не торопился. Наконец Эомер проговорил:

– Мы не знаем этого, и у нас тяжело на сердце. Что же касается Тропы Мертвых, то знай, что ты уже вступил на нее. Только не смотри так испуганно! Тропа Мертвых – это та самая дорога, по которой мы сюда пришли. Она ведет в урочище Димхолт, к порогу Темной Двери. А что за этой Дверью – никто не знает.