Джон Толкин - Властелин Колец [litres]

Так Дэнетор стал получать знания обо всем, что происходило в его государстве и далеко за его пределами, и всех удивлял своей осведомленностью; но он платил за эти знания дорогую цену, часто вступая в единоборство с волей Саурона, он состарился много раньше срока. С течением лет в сердце Дэнетора копились гордыня и отчаяние – и так продолжалось до тех пор, пока он не уверился, что все события его времени являют собой только разные стороны одной великой битвы между Властелином Белой Башни и Властителем Барад-дура. Это заставляло его с недоверием относиться ко всем, кто противостоял Саурону независимо от Гондора и не подчинялся его Наместнику.

Шло время; приблизился час Войны за Кольцо. Сыновья Дэнетора возмужали. Боромир был пятью годами старше брата; любимец Дэнетора, он был подобен отцу лицом и гордым нравом – но на этом сходство и кончалось. Скорее он напоминал короля Эарнура: как и Эарнур, Боромир не искал себе жены и находил сугубую утеху в войне. Он был силен и бесстрашен; его мало заботили предания седой старины, кроме разве что сказаний о битвах. Фарамир, младший брат, внешне походил на Боромира, но характер у него был иной. Как и отец, он без труда читал в людских сердцах, но то, что он в них видел, склоняло его скорее к жалости, чем к презрению. Он был учтив в обращении, любил предания и музыку; поэтому в те дни многие считали, что он уступает брату в мужественности. Но это было не так. Просто Фарамир не искал славы в бою, когда бой не имел смысла. Когда Гэндальф навещал Столицу, Фарамир всегда радушно приветствовал его и старался, как мог, приобщиться его мудрости; этим, как, впрочем, и многим другим, он заслужил неодобрение отца.

Тем не менее братья горячо любили друг друга – так повелось у них с детства. Еще мальчиком Боромир во всем помогал Фарамиру и отважно защищал его. Между ними никогда не возникало ни зависти, ни соперничества, будь то из-за отцовской милости или из-за мирской славы. Фарамиру казалось, что с Боромиром, наследником Дэнетора, Полководцем Белой Башни, в Гондоре не может соперничать никто; то же думал о Фарамире Боромир. Впоследствии испытания, выпавшие им на долю, явили истинное положение дел. Впрочем, о Дэнеторе, Боромире, Фарамире и об их участии в Войне за Кольцо достаточно много говорится в других летописях. После войны династия Правящих Наместников прекратилась, ибо на трон Гондора вернулся наследник Исилдура и Анариона, и в Гондоре восстановилась королевская власть, а на Башне Эктелиона вновь поднялось черное знамя с Белым Древом и семью звездами».

«Арадор был дедом Короля. Сын его Араторн искал руки Гилраэн 734Прекрасной, дочери Дираэля 735, потомка Аранарта. Дираэль противился этому браку, ибо Гилраэн еще не достигла возраста, в котором у дев из племени дунаданов принято было вступать в брак.

– Скажу и еще, – говорил Дираэль. – Араторн – крепкий воин в расцвете сил, и он станет вождем быстрее, чем ему пророчат; но сердце говорит мне, что век его будет недолог.

Однако Иворвен 736, супруга Дираэля, тоже обладавшая даром предвидения, возражала ему:

– Тем паче надлежит нам поторопиться! Дни становятся темнее, скоро грянет буря, и нас ждут великие перемены. Если эти двое обручатся сейчас, дунаданам блеснет луч надежды, но если они замедлят – в эту эпоху с надеждой придется распроститься.

Араторн и Гилраэн прожили в браке всего лишь год, когда Арадор попал в плен к горным троллям с Холодных Пустошей к северу от Ривенделла и был убит. Вождем дунаданов стал Араторн. На следующий год Гилраэн родила ему сына, которого нарекли Арагорном. Мальчику не исполнилось и двух лет, когда Араторн, выступивший с сыновьями Элронда против орков, нашел смерть от орочьей стрелы, пронзившей ему глаз. Век его действительно оказался короче, чем у его соплеменников, – когда он пал в бою, ему было всего шестьдесят.

Тогда Арагорн, ставший наследником Исилдура, был вместе с матерью принят в Дом Элронда; и Элронд заменил ему отца, и полюбил его, как собственного сына. В Доме Элронда Арагорна называли Эстел, что значит «надежда»: по велению Элронда его истинное имя и происхождение хранились в тайне, ибо Мудрым стало известно, что Враг ищет наследника Исилдура, если такой существует и ходит по земле.

И вот исполнилось Эстелу двадцать лет. Однажды он возвратился в Ривенделл из похода, совершив вместе с сыновьями Элронда много великих подвигов, и Элронд взглянул на него, и остался доволен, ибо увидел, что он красив собой, благороден и рано превратился из юноши в мужа; но Эстелу предстояло еще больше укрепиться телом и возрасти духом. В тот день Элронд открыл Арагорну его истинное имя и, рассказав ему, кто он такой и чей он сын, передал ему наследные сокровища его рода.

– Это – кольцо Барахира, знак нашего дальнего родства, – сказал он. – А это – Сломанный Меч, Нарсил. Но и сломанным мечом ты сможешь свершить великие подвиги, ибо я предсказываю тебе, что, если с тобой не приключится зла и ты выдержишь испытание, век твой будет много длиннее обычного. Но испытание будет долгим и трудным. А это – скипетр Аннуминаса; он останется пока у меня, ибо ты должен еще заслужить его.

На следующий день, в час заката, Арагорн один бродил по лесам; сердце его радовалось, и он пел вслух, ибо был полон надежд и мир казался ему прекрасным. И вдруг, еще не кончив песни, увидел он деву, идущую по зеленой траве среди белых березовых стволов. Он остановился, потрясенный, думая, что забрел в сон или стяжал дар эльфийских менестрелей, которые умеют являть взору то, о чем поют. Ибо Арагорн пел отрывок из Сказания о Лутиэн, в котором говорится о встрече Берена и Лутиэн в лесах Нелдорета. И – диво! – навстречу ему по лесам Ривенделла шла сама Лутиэн, облаченная в серебряно-синюю мантию, прекрасная, как сумерки эльфийской страны; в ее темных волосах играл ветер, на челе сияли драгоценные камни, подобные звездам.

Сперва Арагорн глядел на нее молча, – но, испугавшись, что она уйдет и он никогда больше не увидит ее, воззвал к ней словами Берена из давно минувших Старших Дней: « Тинувиэль! Тинувиэль! »

Дева обернулась к нему и с улыбкой спросила:

– Кто ты? И почему называешь меня этим именем?

И он ответил:

– Я подумал, что ты – воистину сама Лутиэн Тинувиэль, о которой я пел. Но если ты не Лутиэн, ты – ее подобие.

– Так говорят многие, – ответила она уже без улыбки. – И все же меня зовут иначе. Правда, может статься, судьбы наши – моя и Лутиэн – будут схожи. Но кто ты?

– Меня называют Эстел, – ответил он, – но мое настоящее имя – Арагорн, сын Араторна, наследник Исилдура, Вождь дунаданов.

И вдруг он почувствовал, что его высокое происхождение, которому он только что так радовался, ничего не значит рядом с ее достоинством и красотой.