Тэд Уильямс - Корона из ведьминого дерева. Том 1 [litres]

– Не бойся, Морган-принц, – сказал Сненнек. – Я покажу. Я потрясающий наставник. И очень многому научил Квину.

– Много, да, – подтвердила она, пристроив ветку на камне возле озера и усаживаясь на нее. – Поэтому я сегодня не скользить по льду. Я здесь сидеть. Если вы упадете в холодную сырость, принц высочество… – Квина похлопала рукой по тяжелой ветке: – Она чтобы вас вытащить.

Если уж сама Квина не хотела выходить на лед, то Морган и того меньше. Его дед и бабушка рассказывали жуткие истории о том, какими опасными могут быть лед и снег на далеком Севере. Но Сненнек уже подталкивал его к похожей на гладкое стекло поверхности.

– Теперь делай, как я. Колени должны согнуться!

Морган старался изо всех сил, но всякий раз, когда ноги его подводили и он падал, он мог бы поклясться, что слышал треск льда. Ему было трудно получать удовольствие от катания по замерзшему, залитому лунным светом озеру, когда он мог думать только о ледяной черной воде подо льдом.

– Какая неудача! – вскричал Сненнек в четвертый или пятый раз, да так радостно, что Моргану отчаянно захотелось хорошенько его лягнуть, но приходилось тратить все силы и внимание на то, чтобы подняться и не упасть снова.

– Не бойся упасть, Морган-принц! Ведь именно так обретается истинное знание! Вот почему создатели дали нам заднюю часть, защищенную жиром. Разве у волков есть что-то подобное? Или у овец? Нет, только люди, которые обретают знания и опыт благодаря каждому падению, обладают таким полезным местом.

Морган уже жалел, что не отправился в Копстад с приятелями, даже если их вечеринка закончилась потасовкой. Он бы уже хорошенько набрался и чувствовал себя прекрасно, и даже тумаки, полученные от риммеров, наверняка были бы не такими болезненными, как катание по льду под присмотром Сненнека.

– Клянусь Богом, мне кажется, я сломал колено и одновременно задницу! Разве такое вообще возможно?

– Не бойся, Морган-принц. Ты хорошо справляешься для первого раза! – По крайней мере тролль получал удовольствие от происходящего. – Да, маши руками, вот так, вверх-вниз, вверх-вниз и по кругу, чтобы не упасть. Попытайся скользить… сюда ко мне, чуть дальше… разумеется, я знаю, что у тебя болит колено, но ты ведь видишь? Я такой хороший наставник, что у тебя уже получается. Скоро ты помчишься по льду, как настоящий канук!

– И у меня есть длинная палка, – заверила Квина Моргана так тихо, чтобы Сненнек не услышал. – На всякий случай.

Разговор переходил от настоящего к прошлому, от сражения с драконом к разведению коров. В качестве части поместья в Энгби Изгримнур подарил Слудигу и его жене несколько сотен голов северного скота, животных с длинными телами и короткими ногами, и Слудиг был ими по-настоящему одержим.

– Вы не поверите, – повторял он, – но в каком-то смысле они такие же интересные, как люди.

– Я подозреваю, дело тут в людях, с которыми вы встречались, а не в скоте, который выращиваете, барон, – заявил Тиамак, и все дружно рассмеялись.

Однако Слудиг довольно долго ему не отвечал.

– Говоря по правде, нас в Энгби беспокоят не люди , – сказал он наконец.

– Не забывай, муж, мы собрались здесь, чтобы праздновать и радоваться, – напомнила ему Альва.

Саймон почувствовал, как вдруг начала рассеиваться приятная дымка, окутывавшая его благодаря пиву и компании друзей. Судя по взглядам, которыми обменивались Слудиг и его жена, он не ошибся, и их беспокоило нечто очень серьезное и темное.

– Ты о чем? – спросил он. – Что значит «не люди»?

Слудиг покачал головой:

– Послушай, величество, давай поговорим о чем-нибудь другом. Например, про твоих внуков. Я слышал, Морган уже превратился в мужчину. Как бы я хотел на него взглянуть!

– Я тоже. – Саймон нахмурился. – По крайней мере, хотя бы иногда. – Он понимал, что Слудиг пытается увести его в сторону от чего-то важного, и ему это не понравилось. – Расскажи, что тебя беспокоит, Слудиг.

– Ничего такого, что представляло бы интерес для ваших величеств. Север всегда был странным местом. Возможно, нынешней зимой больше обычного – не более того.

– Белые Лисы?

– Муж, – произнесла Мириамель, и Саймон уловил в ее голосе интонации, которые слишком хорошо знал. – Слудиг не хочет говорить об этом сейчас.

– Прошу меня простить, но королева права, – сказал Слудиг. – Не стоит начинать серьезный разговор, когда мы пьем хорошее вино и эль и делимся историями из прошлого. Но потом, пока вы еще здесь, на Севере, нам следует кое-что обсудить, и мы это обязательно сделаем.

Они вернулись к своим историям и другим темам, но настроение изменилось, и Саймон обнаружил, что вернуться к прежнему беззаботному веселью не получается.

– Самое отвратительное в жизни короля, – сказал он Бинабику, – это то, что ты можешь реализовать любое свое желание, но все время проводишь в тревогах и волнениях.

– Боюсь, это можно сказать не только про монархов, но и большинство тех, кто прожил достаточно долго, чтобы стать взрослыми мужчинами и женщинами. – Бинабик улыбнулся. – Что беспокоит тебя, друг Саймон? То, что сказал Слудиг, или долгое молчание ситхи, о котором ты говорил мне раньше?

В этот момент к ним подошла Мири, остановилась за спиной Саймона, и он почувствовал прикосновение ее холодной руки к шее.

– Молчание ситхи беспокоит нас обоих, – сказала она, – но Саймона больше.

– Оно должно волновать всех. – Саймону показалось, что он произнес эти слова слишком громко, поэтому он продолжал тише: – Мы не получали вестей от них вот уже несколько лет.

– Как странно! – Бинабик покачал головой. – Даже от Джирики и Адиту? Они не присылали к вам гонцов с новостями?

Саймон пожал плечами:

– Ничего. Зато мы отправили им большое количество посланий – по крайней мере, пытались. Возможно, дело в их матери Ликимейи, может быть, она хочет, чтобы так все и оставалось. Мы никогда ей не нравились, верно, Эолейр?

Граф, который отвлекся от их разговора, вздрогнул от неожиданности.

– Разумеется, Ликимейя вела себя с нами не так дружелюбно, как Джирики и его сестра, – сказал он наконец. – Но после встречи с ней у меня сложилось впечатление, что она не испытывает ненависти к смертным. Я бы сказал, она осторожна. И разве можно ее винить после того, что ее народ претерпел от рук смертных.

Саймон поморщился:

– Ты отвечаешь как настоящий дипломат, осторожно и стараясь не обидеть ни одну из сторон.

Эолейр со смущенным видом пожал плечами:

– Не совсем честно просить меня за пару мгновений отказаться от привычек, выработанных за целую жизнь, ваше величество. Но я подозреваю, что, возможно, там происходит нечто такое, о чем нам неизвестно, может быть, возникли разногласия между самими ситхи. Я тоже не вижу причин для их молчания.