Марина Комарова - Йенгангер не дышит

Правит она конями лихо да ловко, простому смертному и не разглядеть, как они мчатся.

Госпожа Зима сурова, но вовсе не зла. Иное дело – Повелители Холода.

– Остановиться нам лучше у Сверре, – произнесла Рангрид, отвлекая меня от раздумий. – Человек он надёжный и уважаемый. И хоть о потомках жрецов не могу сказать ничего плохого, но лучше быть подальше от…

– От Госпожи Луны? – хмыкнул я.

– Именно. – Она невозмутимо поправила соболиную накидку.

– А кто он – этот Сверре?

– Кузнец, – пожала Рангрид плечами, – у него-то я и гостила, когда только приехала сюда.

– А правда, что браннхальдцы строят свои жилища на узкой полоске, где не так лютуют ветра и морозы? – вмешался Арве.

Я кинул на него удивлённый взгляд. Последние дни фоссегрим сам на себя не походил. Всё время молчал, будто к чему-то прислушивался и только хмурился. Всё же он чувствовал куда больше меня, но делиться наблюдениями пока не спешил.

– Правда, – кивнула Рангрид. – Они называют эти места – На краю холода. И стараются не встречаться с его повелителями.

Я неотрывно смотрел вниз – на искрящийся снег, и понимал, что встречи не избежать. Раз уж дал слово малым богам огня, надо выполнять. Только где искать этих Повелителей? Впрочем, они могут и сами прийти. Ни одно божество не останется в стороне, если почувствует что-то недоброе. Хотя, божество или, может, вообще Древняя раса? Впрочем, один утбурд. Не разобрать сейчас, кто был раньше.

– А куда дальше? – спросил Арве.

Я не сразу понял, что он имеет в виду, однако Рангрид только усмехнулась:

– Куда угодно. Лишь бы нужны были наши руки и головы.

Усмехнулся уголком губ. Да уж. Права чудесница, да и выбор есть у неё. Сама-то собралась наведаться в Мерикиви. А заодно и пообещала нам показать безопасную дорогу через Браннхальд. Но я, конечно, не отказался, если б она поехала с нами дальше. Только вот что делать женщине на Островах-Призраках? А ещё надо разобраться, кто искал меня на постоялом дворе. В Ванханене не осталось ни родных, ни близких. Да и никто не знал, что остался жить один из Глёмтов. Или всё же знал?

– А вот и дом Сверре, – вдруг улыбнулась Рангрид и указала на возвышавшийся неподалёку неприметный серый домик. Рядом с ним стояла кузница, можно было даже рассмотреть, как вился дымок над крышей.

– Отлично, там будет тепло! – заявил Йорд, но на него никто не обратил внимания.

Я посмотрел на Рангрид:

– Слушай, а они точно будут довольны нашему приезду? Тебя-то они знают, но мы…

Она рассмеялась:

– Когда браннхальдцы узнают, кто помог вернуть Лунного всадника на звёздные дороги, поверь, угрюмых лиц вы не увидите.

Стоило нам только подъехать к невысокой деревянной оградке, как на глаза попались игравшие в снежки разрумянившиеся дети. Девочка, наверное, не старше семи лет и мальчик чуть младше. Они звонко смеялись и пытались попасть друг в дружку снежными шарами.

– Не догонишь, не догонишь! – задорно крикнул он и припустил бегом к дому.

– Ах, ты! – возмутилась сестрёнка и помчалась было за ним, но тут же остановилась, завидев нас. – Ой!

Мальчик тоже обернулся и замер.

– Мама! Папа! – закричал он и заколотил в дверь.

На его крик выглянула рослая круглолицая женщина, на ходу накидывавшая на плечи шерстяной платок.

– Рангрид!

Чудесница улыбнулась и спрыгнула с коня.

– Это Лив, – пояснила она нам. – Хозяйка этого дома и жена Сверре. О, а вот и он сам!

Из кузницы показался широкоплечий мужчина, на котором были надеты только штаны и кожаный передник. Сверре подошёл к жене. Они были разными и в то же время неуловимо похожими.

– Хорошо, что ты приехала, – произнёс он низким голосом, протягивая руки к Рангрид.

На мгновение я почувствовал острый укол ревности. Хотя ничего такого Сверре не сделал.

– Я тоже этому рада, – произнесла она и указала на нас. – Это мои друзья. Я прошу оказать им такое же гостеприимство, как и мне. К тому же они мне помогли мне в деле, как никто ранее этого не делал.

Рангрид умолкла и многозначительно посмотрела на семейную пару.

Лив глянула на меня, в серых глазах женщины появилась улыбка – добрая и мягкая, как весна.

– Будьте нашими гостями и добро пожаловать.

– Проходите в дом, – подтвердил Сверре.

– Благодарю, – ответил я, спускаясь на землю. – Как быть с лошадьми?

– С ними будет всё в порядке, – улыбнулась Лив. – Идёмте, покажу, где их оставить, а заодно и еды принесу.

Я уснул почти сразу. Вечер пролетел очень быстро: сытная еда, доброжелательные хозяева и навалившаяся усталость после дороги сделали своё дело. Дом кузнеца был невелик, но сейчас мне сгодился бы и плащ на полу, только бы отоспаться. Правда, Лив живо указала мне на застеленную шкурами и шерстяным одеялом лавку и только прицокнула языком, что негоже в стужу не думать о здоровье, да и её, как хозяйку, позорить. Не споря, я поблагодарил её и устроился на лавке, стараясь не слышать весёлого смеха детей кузнеца и деловито басящего Йорда.

…холод пробрался незаметно, в один миг тело отказалось повиноваться. Я попытался приподнять руку, чтобы натянуть одеяло, но не сумел шевельнуть и пальцем. На мгновение красным отблеском вспыхнула паника. Я глубоко вдохнул вмиг ставший морозным воздух и попытался снова.

– Лежи… – прошелестел совсем рядом шёпот похожий на шум ветра да звон льдинок. – Зачем собрался уходить?

Меня сковал ужас – неясный, необъяснимый, лишь всё кричало: «беги!». Вдоль позвоночника поползли мурашки.

– Со мной будет лучше – выдохнул он.

Ледяные пальцы скользнули по моему телу, заставляя выгнуться, задохнуться от боли и… холода. Боги, как холодно…

– Привыкнешь, сердце перестанет биться, уйдут печали.

Пальцы стиснули горло, я захрипел. Стылый вихрь скользнул от лодыжек по внутренней стороне бедёр к животу и груди. Сердце на мгновение и впрямь замерло, но тут же заколотилось как бешеное.

Морозное дыхание коснулось щеки.

– Не бойся, со мной будет хорошо, – шепнули на самое ухо и тут же захохотали. Но не смех это был – звон битого стекла.

Ледяные пальцы повернули моё лицо, из горла чуть не вырвался крик.

Он смотрел на меня – внешне схож с человеком, но только не было ничего человеческого в стылой бездне бледно-голубых глаз – ни зрачка, ни радужки – один лёд. Такой же, что скрывает город Ищи-Не-Найдёшь. Неподвижные, словно мёртвые глаза. И кажется, ещё миг – и вытянет из тебя душу, заморозит в вечный хрусталь, вышвырнет на камни, чтобы разбить на множество осколков. А черты лица резкие и острые. Высокий лоб, брови вразлёт, белые, будто заиндевевшие ресницы, прямой крупный нос, узкий подбородок. Кожа – белее мрамора, только не та это белизна, что у моего фоссегрима или нёкк Хильды. Тут будто наполнили её морозным пламенем – слепящим, да не греющим. Длинные серебристые волосы лежали на плечах, а на голове – широкий металлический обруч с лунным камнем. Дальше и не разобрать – всё тело скрывали клубы сизого тумана.