Андрей Антоневич - Аллоген. Пенталогия [СИ]

Их истребители и пирамидальные корабли саламексов успешно пробили брешь в линии обороны архонтов. «Катарсис» был готов выстрелить на пределе всей мощности и уничтожить врага, но тут, что-то произошло…

Что-то полностью покрыло все тело корабля, парализовав, тем самым, работу всех силовых установок и агрегатов… Сильно болела голова… Тело перестало слушаться… Он бегал по отсекам корабля и пытался что-то сделать. В это время, что-то проникло внутрь и начало убивать, одного за другим, членов экипажа…

Выбор был… Или всем погибнуть, активировав «Катарсис» на режим самоуничтожения или спасти корабль и экипаж, но цена была слишком велика…

Он не мог сделать выбор…

Кто-то его сделал за него…

Страшная боль в груди…

— Проснись, проснись! Открой глаза, — услышал он издалека любимый голос.

Виктор резко открыл глаза и рывком сел на кровати. Обнаженная Настет в испуге сжалась в комок.

— Фу, — выдохнул Виктор, обтирая ладонью холодный пот с лица.

Полностью вернувшись в реальность, он обнаружил, что от его пота мокрая вся постель.

— Ты опять видел какой-то сон? — тихонько спросила Настет и пододвинулась ближе к Виктору.

— Ты испугалась, девочка моя? — ласково спросил он у кошкоподобной женщины и, встав с ложа, легко поднял ее на руки.

Она грациозно обняла его двумя руками за шею и прижалась лицом к его волосатой, с уже кое-где пробивающимися седыми волосками, груди.

— Ты так раньше никогда не кричал, — прошептала она. — Ты видел что-то плохое?

Виктор несколько секунд помолчал, наблюдая за тем, как их кровать впитала в себя всю влагу, в том числе и следы его семени, оставшейся после недавнего соития, а затем продезинфицировала одело, и только тогда сказал:

— Что-то идет не так… Что-то страшное ждет впереди, но я не смог понять, что именно.

— Все будет хорошо… Скоро доберемся до Акеру, — попыталась успокоить любимого Настет и поцеловала его в шрам на правом плече.

— Как бы нам не попасть впросак? — о чем-то задумавшись, сам себе промолвил Алексич.

— Куда?

— Неважно, — вернувшись из раздумий, ответил на вопрос Виктор и уложил Настет обратно под одеяло, изготовленное из той же ткани, что и стандартные костюмы-зентай.

Он поцеловал ее в губы и, пытаясь успокоить, принялся поглаживать рукой ее по спине.

Женщина-саламекс немедленно задрожала всем телом, как старый холодильник, из почти забытой земной жизни Виктора, прогнулась спинкой и выставила к верху попу, издав протяжный томный стон.

— Кошечка моя, — прошептал Настет в ухо, возбудившийся до предела Виктор, и слегка укусил ее за ушко.

— Р…р…р…, — не контролируя себя, выдохнула сехмет и, перевернувшись на спину, впилась в его губы…

Юра не спал…

Страшные боли не только в голове, но и по всему телу, не давали ему уснуть. К тому же невеселые мысли роем, противно жужжащих навозных мух, непрерывно крутились у него в мозгах, мешая расслабиться.

С того момента, как они покинули Ваглас, он постоянно входил в плерому, что бы попытаться почувствовать эон Виктории, но все его попытки были безрезультатны. На протяжении ста двенадцати колмисов или восьми месяцев, по земному времяисчислению, пока они добирались до перекрестка галактических туннелей, он раз за разом окунался в потоки кинетической энергии, прислушиваясь к упорядоченному течению невидимых информационных потоков. Он видел и чувствовал многое, но только не ее… Вика бесследно исчезла. Ее похитители, заметая за собой следы, предусмотрительно разрушили рукав из звездной системы Вагласа, поэтому добираться до перекрестка пришлось своим ходом.

Погруженный в свои мысли, он мало обращал внимания на кипящую жизнь на борту корабля, который был так огромен, что его двадцатитысячный экипаж занимал только одну восьмую часть жилой зоны. А жизнь шла своим чередом. Акремонцы, не без помощи Савитара, начали стремительно размножаться. Да и люди с саламексами от них не отставали. За время пути на свет появилось двести детей людей и в три раза больше саламексов. К тому же, кроме них на борту корабля находились дети, которых забрали с Вагласа.

Но беспокоило не это, а то, что последнее время он начал себя плохо чувствовать. Каждое погружение в плерому теперь ему давалось не очень легко. Возвращаясь в себя, он каждый раз испытывал боль, которая не отпускала его несколько часов. Чем дольше он использовал свои возможности, тем сильнее были боли.

Источник по-прежнему защищал его невидимым барьером, он по-прежнему видел чужие мысли, он так же, как и раньше мог перемещаться в пространстве, но это давалось ему теперь тяжелее. Видя насквозь чужие организмы, он не мог просканировать сам себя и разобраться в причинах возникновения болей.

Медицинские техника «Катарсиса» показывала, что все его внутренние органы в порядке. Настет, как и другие саламексы прекрасно чувствовала неполадки в человеческих организмах, но Юре она ничего пояснить не могла.

Вот и после того, как сегодня, во время боя, он вмешался в процесс трансляции малседонцев на борт «Катарсиса» и направил потоки в нужные точки, ломота по всему телу не преминула о себе напомнить.

Обычно снять боли ему помогали или Настет, которая водила ему по всему телу своим светящимся лечебным шариком, или Падлантает, который прижимался к нему всем телом и урчал, как обычный земной кот. Но сегодня Настет сослалась на какие-то важные дела и куда-то упорхнула, хотя и не вооруженным взглядом было видно, что она спешит по любовным делам. А Падлантет, из-за неудовлетворенной страсти, стал таким капризным, что вместо того, что бы восстановить работу внутренних органов Юры, он начал требовать от него, что бы тот его сам погладил.

Юра согласился и конечно его погладил, но мохнатый увалень стал нагло требовать продолжения. Тогда Юра не выдержал и дал ему легкого пинка под зад.

— Иуда, — выдал обидевшийся кот и, раздраженно поигрывая хвостом, не спеша, отправился по просторам корабля в поисках новой чесалки.

Теперь Юра лежал в своем отсеке один и прислушивался к боли.

Юра вспоминал моменты, когда его Вика была с ним рядом. Прокручивая в памяти воспоминания о ней, он теперь сожалел, что уделял ей мало внимания и так поздно вернулся за ней после того, как захватил «Катарсис». Когда у него памяти всплыли их сцены интимной близости, помимо ноющей боли внутри, добавилась тянущая боль в районе паха.

Длительное отсутствие полового контакта негативно сказывалось на его настроении.

Однажды он поддался на уговоры Алексича, который уверял его, что ему просто необходимо снять напряжение и согласился, чтобы тот ему привел девушку…

Кроме того, что Лера была командиром истребителя, она к тому же еще была и весьма привлекательной брюнеткой с аппетитными, призывно выпирающими сквозь костюм, прелестями.