Алекс Маршалл - Пепел кровавой войны [litres]

Однако он все еще жив – не важно, заслуженно или нет. И может быть – всего лишь может быть, – это означает, что жалкая капитуляция перед Ассамблеей вексов не была его последним шансом. Возможно, Марото все-таки станет таким, каким его видели друзья, каким он сам отчаянно хотел стать. В конце концов, когда перед ним были зрители, он играл не так уж и плохо, рискуя ради друзей задницей направо и налево, и, только оставшись наедине со своими сомнениями – или со сборищем жутких бессмертных колдунов, – оказался сбит с толку старым демоном своей низменной натуры.

И теперь, когда он так обосрался в постели, не остается ничего другого, кроме как выстирать белье, и лучше не дожидаться, когда кто-нибудь учует запашок. Дома, в Кремнеземье, после такого конфуза пришлось бы сжечь заодно и соломенные циновки, а затем сплести новые. Эта деталь делает смысл обычного речевого оборота более зловещим, но время не самое подходящее для того, чтобы увязнуть в формулировках. Сейчас нужны правильные поступки, а не напрасные слова.

– Допустим, все кардиналы святого престола остались мерзавцами, но это еще не значит, что они не могут поступить правильно, хотя бы ради собственной выгоды, – сказал Марото, стараясь сохранить солнечный оптимизм под натиском душевного шторма Бань. – Чтобы протянуть руку непорочным или кому-то еще, цепистам не понадобятся благородные жертвы, у них попросту нет другой возможности выжить. И они должны это понимать – иначе зачем было плыть в Отеан, вместо того чтобы вернуться в Диадему? Вы же сами подметили, что цеписты, похоже, завладели всем самотским флотом, пусть даже и не подняв имперского флага, так зачем же они направились сюда, а не домой, если не ради объединения?

– Возможно, эти пустоголовые не захотели вернуться домой просто потому, что не оставили там никаких резервов и теперь вынуждены искать безопасную гавань, – возразила Бань. – Или непорочновские корабли, патрулирующие море Призраков, не оставили им другого выхода, кроме как нанести визит в Отеан. Так что выбрось из головы мысль о том, что все мы теперь в одной лодке. Я ни на мгновение не допускаю, что Звезда хотя бы попытается объединиться в борьбе против Джекс-Тота. Скорее уж начнется соревнование, кому первому удастся продать остальных, и кое-кто из самых разумных людей уже попытался осуществить этот план, хотя и с обескураживающим результатом.

– Не напоминайте мне об этом, – взмолился Марото, едва не умирая всякий раз, когда разговор возвращался к тому, как быстро он согласился продать Звезду ради спасения собственной шкуры.

Чем дальше они отплывали от Джекс-Тота, тем острее ощущал он свою вину. Когда представится очередная возможность сыграть роль мученика, он не упустит ее так глупо.

Один из его любимых самообманов. Марото сердито замотал головой и продолжил:

– Я считаю себя хорошим парнем… Ну ладно, пусть не совсем хорошим, но стараюсь им быть… Возможно, я сделал в своей жизни много плохого, но хочу стать лучше. И каждый раз оказывается, что я обосрался. Каждый раз получается так, что хуже не придумаешь. Потому встает вопрос: а что, если я просто эгоистичный кусок дерьма, как все обо мне и говорят?

– Я не вправе задавать такой вопрос, – опершись на леер, ответила Бань своим настоящим голосом, лишенным обычной бравады. Тем голосом, которого Марото никогда не слышал и даже не хотел услышать. – О себе – может быть, но только не о тебе. В этом-то все и дело. Ты не так уж и плох, Полезный. И если понял, что у тебя осталась единственная роль – работа на тотанцев, то я не вижу, чтобы весь этот флот безумных имперцев думал как-то иначе. Они сделали бы то же самое, что и ты, только постарались бы продать Звезду в два раза быстрей.

– Послушайте, вы все еще думаете как пират, когда нужно думать как повстанец. – Марото почесал грудь под балахоном. – Главное в любом представлении – это изменить свое сознание, вжиться в роль, сделать…

– Я предпочитаю сама переживать приключения, а не слушать рассказы о них, – заявила Бань, осушив свой мех до последней капли.

Нет, не свой, а его мех. Теперь Марото различил коричневое пятно на нем. А значит, ему вскоре придется спускаться, хотя он предусмотрительно сделал глоток-другой перед тем, как Бань поднялась к нему.

– Если бы тотанцы чуть сильней увлеклись твоим представлением в роли главного врага человечества, они могли бы позаботиться о том, чтобы весь флот оказался под нашим нечестивым командованием, прежде чем сердечно попрощаться с нами.

– Они и так добились своего.

Марото задумался о своей последней роли – человек, продавший Звезду. Его давняя чокнутая подруга Карла был права: ад – это когда ты всю свою проклятую жизнь пытаешься сыграть более достойную роль, но в конце концов возвращаешься к тому, с чего начинал.

– Знаете, почему эти монстры поверили, что я заклятый враг всего человечества? Потому что так оно и есть. По крайней мере, именно таким я себя и чувствовал тогда, в животе у чудовища… Вживание в роль или просто подавление личности – как хотите, так и называйте.

– Послушай, в этот раз не нужно будет терять себя. – Бань положила последний кусочек галеты в ловушку для чаек, которую сама смастерила, но пока не поймала ни одной. – Здесь хватает цепистов, чтобы разнести весть о конце света. У меня для тебя есть другая роль.

– Еще хуже, чем грешный послушник? – спросил немного приободренный Марото, когда знакомая похотливая улыбка оживила ее веснушчатое лицо. – Скотоподобный епископ?

– Бунтарь в монашеском обличье, – объяснила Бань. – Корабли непорочных наверняка перехватили бы нас, попытайся мы прорваться раньше. Но теперь, когда они остались позади, мы начнем сеять семена инакомыслия. Даже если все, кто плывет на этих кораблях, были искренне верующими, когда покидали Диадему, теперь, насмотревшись на так называемых ангелов, они должны усомниться. Некоторые начнут искать нового мессию, который покажет им путь к спасению.

– Так кто из нас торопится с выводами? – спросил Марото.

Для святого престола возвращение на Джекс-Тот было одним из главных пророчеств, и, увидев своими глазами это чудо, цеписты скорее укрепятся в вере, чем усомнятся в ней. Конечно, им потребуется немало усилий, чтобы сложить воедино все скользкие подробности, но святоши и раньше только тем и занимались, что подгоняли факты под свою веру, так что у них в этом деле богатый опыт.

– В каких случаях нужно торопиться? – спросила Бань.

– Когда надеваешь штаны или когда снимаешь, капитан, – послушно повторил Марото и тоже плотоядно усмехнулся.

Сбежав с Джекс-Тота, он решил, что должен честно сыграть свою последнюю роль и искупить вину, помогая объединить Звезду в борьбе с чужеземными врагами. Но теперь, когда появилось время, чтобы заглянуть вперед, не стоило забывать, что непорочные ни разу не встали на сторону кобальтовых в войне с Багряной империей, а Вороненая Цепь всегда оставалась шайкой мерзких говнюков. И те и другие плевать хотели на всех прочих, и на тот случай, если надежды на их поддержку не оправдаются, разумный человек должен иметь наготове запасной план, для которого потребуется быстроходный корабль, чтобы уплыть как можно дальше от моря Призраков.