Кирилл Шарапов - Маховик неизбежного [litres]

– Далеко отсюда до лачуги, где людей убили?

– Нет, минут пять пешком, – что-то прикинув в уме, ответила Ольга.

– Ну, тогда гони на хрен этих синих в бронемобиле, нам они не помогут, только сдохнут зря. Я, в принципе, не против, но с каждой смертью тварь будет все сильнее.

В глазах магички мелькнул многообещающий огонек, но она смогла сдержать себя в руках и направилась к стражам, курящим рядом с броневиком.

«Не видать тебе легкой смерти, – прокомментировал Фарат, – она спит и видит, как будет тебя потрошить, а потом заставлять жрать собственные кишки. Образ был таким ярким, что я даже через ее блокаду увидел».

«Ее уверенность – залог нашей победы», – мысленно ответил Демидов и направился к воротам, которые вот-вот должны были закрыть: похоже, ждали только их, пристани были пусты, только на одном из рыбацких баркасов кто-то орал пьяную песню. Если бы люди знали, что им грозит, они бы весь город солью засы́пали. Но Тишинск засыпа́л, даже не подозревая об опасности, и между ним и смертью стояли только егерь и магичка, которая должна была сдохнуть во благо этих несчастных. Хотя она умрет в любом случае: либо пэри ее убьет, либо Игнат. Ей не дано пережить сегодняшнюю ночь.

Шли не торопясь. Они обернулись быстрее, чем Игнат рассчитывал, и сейчас спешить было некуда. До полуночи, когда пэри выберется из своего укрытия, еще несколько часов. А значит, времени на подготовку больше чем достаточно. Осталось найти.

Дом, который посетила нежить, стоял заколоченным. От него несло смертью и ужасом, два окна, смотрящих на узкую кривую улочку, были словно зашитые глазницы. Игнат оторвал доски и пинком распахнул дверь. В нос ударил запах ржавого железа – словно медную заклепку под язык сунул. Все вокруг было забрызгано кровью – пол, стены, потолок. Ольга наколдовала довольно мощный «светляк». Игнат осмотрел лачугу – одна комната, три кровати. Больше всего крови было в центре. Похоже, люди сбились в кучу, тут на них и налетела безжизненная тварь.

– Зачем мы сюда пришли? – подала голос Ольга – она стояла снаружи, не горя желанием войти внутрь. Странно: обычно магички барышни крепкие, их испугать тяжело.

– Потому что здесь все началось, – зло ответил Демидов, – потому что нежить где-то рядом.

Он внимательно осмотрел комнату: люк в подвал имелся. Но Демидов не торопился туда соваться. Все равно ничего не увидит, пэри – бестелесная сущность, она становится материальной, только когда убивает. Все остальное время это призрачная полупрозрачная женщина. До полуночи ее вообще не разглядеть – форма полностью бестелесна. По данным инквизиции, вычислить ее местонахождение можно только одним способом: рядом будет могильный холод.

Игнат обыскал дом и нашел мешок с солью, обсыпал подвальный люк и только после этого открыл. Коробка, стены обшиты деревом, пахнет плесенью и сыростью, прохладно, но ничего необычного, просто погреб.

– Пусто? – поинтересовалась с улицы Ольга.

– Пусто, но сейчас можно ее обнаружить только по косвенным признакам – первый ход будет за ней.

Игнат захлопнул крышку и вышел на улицу, сел на лавку, которая была гораздо новее, чем все в доме, и закурил.

– Ты так спокоен, – присаживаясь рядом, прокомментировала магичка, – неужели тебе ничуть не страшно?

– Страшно, – легко согласился Демидов. – Страх – это один из основных инстинктов человека, я же человек, хотя многие люди считают меня тварью измененной. Но что такое мой страх? Это разумная осторожность. Я не теряю головы, не бегу в панике, моя задача применить знания и уничтожить причину страха. Нет бесстрашных людей. Тот, кто утверждает, что ничего не боится, либо дурак, либо лжец, такие умирают чаще и быстрее, чем обычные люди. Тебе страшно умереть?

Ольга несколько минут молчала, наконец тихо произнесла:

– Страшно.

Похоже, она сама боялась признаться себе в этом, мысленно усмехнулся Игнат.

– А мне вот умереть не страшно – я не боюсь смерти, тридцать лет убиваю чудовищ, десятки раз был близок к гибели, умереть не боюсь и боли не боюсь – я боюсь не справиться с задачей.

– Есть хочется, – неожиданно призналась Ольга.

– И мне, – согласился Видок. – Я вообще только позавтракать успел, потом меня какая-то гадина оглушила и упрятала в подвал.

– Ты специально нарываешься? – не сдержалась магичка.

– Как ты догадалась? – с сарказмом спросил егерь. – Ты со своим жирным покровителем забрала мою женщину, мой транспорт, мои деньги, шантажируете меня, заставляя вместо выполнения моей задачи охотиться на опаснейшую нежить. Так что сиди и не чирикай, если хочешь дожить до конца охоты.

– Только тронь, – завелась магичка, – и твою девку грохнут.

– Не дергайся, без тебя мне не одолеть нежить. Теперь о нашем плане. Пэри где-то рядом, магия на нее не действует, ты можешь швыряться льдом, пламенем, чем угодно – она впитает все. Твоя задача – ставить щиты. Она будет их поглощать, пройти через щит она не сможет – ставишь один за другим так быстро, как сумеешь. Твоя задача – принять на себя удар, моя задача – зайти ей за спину и убить ее.

– Что-то мне эта идея не нравится.

– Мне тоже не нравится идти на нежить с непроверенным человеком, но я же молчу. Вы мою напарницу заперли, я вынужден работать с тобой, поэтому изволь слушаться. Или ты думала постоять в сторонке, пока я буду решать проблему? Хрен тебе. Будешь делать то, что я скажу.

Ольга сверкнула глазами, но промолчала.

– Итак, я сделаю неполный круг из соли, в этот проход она и будет ломиться. Ставишь щиты, я бью, все кончилось – мы идем в ратушу, я забираю свое, и мы прощаемся навсегда. По мне – отличный план.

Внутри кокона, смеясь, загудел Фарат. Но Игнат джинна проигнорировал.

Демидов посмотрел на часы: до полуночи оставалось пятнадцать минут, еще немного – и тут будет бойня, сколько народу погибнет, прежде чем пэри учует свой медальон? Достав из рюкзака тавро, Игнат приступил к нанесению рун: темная энергия не нужна, руна воина, руна удачи, лечебную обратно в рюкзак, сейчас не поможет. Наконец этот неприятный и болезненный процесс был окончен. Достав соль из рюкзака, Демидов очертил круг диаметром в метр, оставив разрыв в сорок сантиметров.

– Заходи, – приказал он, – готовь заклинание и жди.

Сам он отступил в тень напротив разрыва.

Вот в глубине города на здании администрации ударили часы, он их хорошо помнил по прошлому посещению города, бьют они два раза в сутки – в полдень и в полночь. Все, даже если они отстают на минуту, уже не слишком важно. Игнат достал оба рунных клинка – свой небольшой и тесак покойного Даньки, – хороший был мужик, вроде он говорил, что у него в каком-то графстве сын растет. Игнат наморщил лоб, пытаясь вспомнить в каком, но его отвлек крик, от которого кровь словно стыла в жилах – столько муки и ужаса в нем было, что Демидов вздрогнул. А еще это было рядом, примерно в двух домах от них.