Дмитрий Емец - Замороженный мир [litres]

Высоко вскинул руку, давая Афанасию увидеть в его руке нечто белое, и отпустил платок на волю. Потом ускорился и не оборачивался больше: смотрел только на вершины скал Первой гряды, неощутимо светлевшие и приближающиеся.

В кабинете Гая была дверь в чуланчик. Гай при Арно открывал ее не часто, и теперь секретарь жадно всматривался туда. Ему казалось, что в чуланчике обязательно окажется что-то важное, первошныровское, прошедшее с Гаем через века. Но пока Арно видел лишь, что в чуланчике довольно много оружия, хранившегося в большом небрежении, и стоит большой сундук, деревянный, с очень выпуклой крышкой.

Кроме того, на одной стене чуланчика помещалась подробная карта ШНыра, а на другой – два больших, вертикально висящих ватмана. На первом ватмане карандашом были записаны имена всех живых шныров, а на другом, уже ручкой – имена всех шныров погибших.

Гай был занят. Он ластиком стирал одно из карандашных имен. Арно издали еще увидел, что оно из самого верха списка. Это означало, что погиб кто-то из старых опытных шныров. Стерев имя, Гай перешел ко второму ватману и стал аккуратно заносить имя во второй список.

– Видишь, Арно, какое дело! Всякий карандаш рано или поздно придется стирать, а ручку уже нет! В ручке есть постоянство, ручка – это уже навеки, – сказал он.

– Кто? – спросил Арно, пытаясь заглянуть Гаю через плечо.

– Меркурий. Верлиока всадил в него болт.

– Тело нашли? Распорядиться, чтобы привезли сюда? – засуетился секретарь.

– Это невозможно. Он так и нырнул с болтом в груди, – процедил Гай.

– А он точно мертв? – спросил осторожный Арно.

– Верлиока говорит, рана была смертельной. Но через болото он прорвался. И, кажется, я знаю, куда он спешил.

В голосе Гая прозвучала неприкрытая зависть. Арно понял, что все свои сведения Гай получил от опекуна. И о болоте тоже. А вот о том, что было на двушке , опекун знать уже не мог. Но куда мог прорываться умирающий, с торчащим в нем болтом шныр – об этом догадывались и Гай, и его опекун.

– А ведь сложный был мужик! Упрямый, как осел, вспыльчивый, перекрученный. Только так и мог в сердце двушки прорваться. Верлиока как специально ему подарочек подгадал… Но самое скверное, Арно, что Меркурий ранил рогрика ! Выжег ему отверстие в боку!

– Что?! – охнул секретарь, и послушливое лицо его торопливо поменяло пять-шесть скорбных выражений, пока не остановилось на нужном.

– Да, Арно! Уж не знаю как, но этот раненый старик угадал его слабое место! Рогрик прочен, он существо не нашего мира, но пег в момент нырка намного плотнее. Рогрик от боли вертится на месте. Очень зол. Подманивает к себе инкубаторов и пожирает их, но я бы не сказал, что рана от этого затягивается. Чутье же он, кажется, потерял совершенно!

– Значит, он не сумеет пробить ход в болото ? – забеспокоился Арно.

Гай скользнул взглядом по его лбу. Взгляд был холоден и липок, как позавчерашний бульон. Арно захотелось стереть его с себя. Он с трудом удержал руку.

– Не притворяйся слишком огорченным, дружок! А то в качестве утешения я отправлю в болото тебя, – сквозь зубы пообещал Гай.

– Я правда огорчен!

Гай усмехнулся:

– Не говори «правда», Арно! Когда ты говоришь «правда», это верный признак, что ты лжешь. Знаешь, если ребенок кричит: «Я не под кроватью!» – то искать его надо именно там. И еще – не следи за собеседником глазами. Это оставляет ощущение хитрости. И хотя лицо у тебя при этом всегда умное, поощряющее такое, верноподданное, мне хочется тебя прикончить.

Гай погладил ладонью крышку сундука. Арно почему-то ни с того ни с сего подумал, что крышка из сосны, а сосны – с двушки .

– Все же нырок Меркурия принес и нам некоторую пользу! Верлиока утверждает, что Меркурий сам подставился. Изначально Верлиока пикировал на двух всадников в одном седле, – продолжал Гай.

– Два всадника на одном пеге? – недоверчиво повторил Арно.

– На крупном жеребце с большим размахом крыльев. Верлиока заметил их в небе над рогриком и, выполняя мой приказ не оставлять живых свидетелей, атаковал. Путь ему преградил Меркурий, начался бой, и куда делись эти всадники, Верлиока не знает. Но он считает, что они ушли в нырок, потому что их пег несся к земле и уже не успевал встать на крыло.

– Чтобы два шныра ушли в нырок на одном пеге? Такое возможно? – засомневался Арно.

– Два всадника. Он не говорил «два шныра». Верлиока обычно очень точен! – поправил Гай. – Опроси всех берсерков, Арно, которые могли видеть их с земли. Эта пара очень меня занимает. Особенно если окажется, что из двоих хотя бы один не является шныром. В этом случае за ним не прилетала золотая пчела, и удивительно, как он сумел нырнуть и уцелеть.

– Приказать обшарить лес?

Гай кивнул:

– Да. Пусть проверят весь предполагаемый участок, где они могли уйти в нырок. Возможно, остались следы… У нас мало времени. Рогрик ранен. Если в ближайшие часы мы не укажем ему трещину в границе и не подведем его к этой трещине, то можем опоздать…

Идя к двери, секретарь услышал, как Гай взял что-то, стоящее у стены в чуланчике.

– Арно! – окликнул он.

Секретарь повернулся и увидел, что Гай целится в него из какого-то оружия. От ужаса Арно издал не крик даже, а хрип, и, отшатнувшись, лопатками уперся в стену.

– Что с тобой, Арно? Нервишки пошаливают? Я хотел показать тебе аркебуз! – Гай перестал целиться и перехватил оружие за длинное дуло.

– Арке…

– Аркебуз – это нечто среднее между арбалетом и ружьем. Видишь, у него есть ствол? И бьет он не болтами, а свинцовыми пулями. Хорошая охотничья игрушка. Лет сто пятьдесят назад мне подарили его в Австрии. Я подумал, что он идеально подходит для того, чтобы зарядить его одной вещью. Подставь ладонь, Арно!

Секретарь повиновался. На ладонь ему выкатился мутно-прозрачный, в мелких трещинках слиток. Сквозь оплавленные стенки проступало нечто живое. Арно различил искрами тлеющие глаза. Пальцы его задрожали, едва не выпустив камень.

– Личинка эльба? – спросил он испуганно.

– Взрослый эльб-карлик. Я нашел его в запекшейся слизи, брызнувшей однажды из болота на двушку . Заряд ненависти в нем такой, что он поработит любое существо, внутри которого окажется. Передай слиток и аркебуз Верлиоке или Танцору. Оба стреляют отменно.

– В кого они должны выстрелить?